Высота в милю

Прежде чем успеваю сказать Инди, что у меня дома есть кое-кто, от кого ее парень, возможно, фанатеет, придурок из аварийного ряда начинает идти по проходу к нам.

Я не могу лгать себе и говорить, что Эван Зандерс не красивый мужчина. Он выглядит так, будто только что сошел с подиума, когда идет ко мне. Его дерзкая улыбка не может скрыть идеальных зубов, а глаза — это воплощение карих грез. Сшитый на заказ костюм-тройка так и кричит о том, что парень не выходит из дома, если не одет так, чтобы произвести впечатление.

Но он напыщенный засранец, который решил, что я хочу получить его автограф, и пялился на фотографии полуобнаженных красивых женщин, пока я пыталась объяснить, как спасти жизни в случае чрезвычайной ситуации.

Конечно, вероятность того, что ему понадобится знать хоть что-то из того, что я пыталась объяснить, ничтожно мала, но дело не в этом. Дело в том, что он высокомерный спортсмен, который очень любит себя. Я знаю его типаж, встречалась с таким же и больше никогда этого не сделаю.

Я перестаю любоваться им и отворачиваюсь, чтобы отвлечься на что-нибудь бессмысленное на кухне, но его присутствие подавляет. Эван Зандерс из тех мужчин, которых все замечают, когда он входит в комнату, и это раздражает меня еще больше.

— Эм, мисс Шей, — шепчет Инди мою фамилию, подталкивая меня локтем.

Я оглядываюсь на нее, но она показывает в сторону Зандерса. Повернувшись, я смотрю на него, его пронзительные глаза смотрят на меня. Самая высокомерная ухмылка появляется на его губах, когда он стоит в маленьком проеме задней бортовой кухни самолета. Парень упирается обеими руками в барьер, намеренно загораживая нас с Инди.

— Мне нужна газированная вода с лаймом. — Его взгляд устремлен на меня.

Мне требуется все силы, чтобы не закатить глаза, потому что я только что сказала ему, где он может найти такую воду. В двух шагах от него стоит большой навороченный холодильник, наполненный всевозможными напитками. Спортсмены, всегда голодны после игр, а поскольку мы часто будем совершать ночные перелеты после игры, самолет устроен как шведский стол, где закуски и напитки разбросаны по всему салону, готовые к тому, чтобы их схватили и съели.

— В холодильнике, — я указываю на последний ряд сидений, прямо рядом с ним.

— Но мне нужно, чтобы ты достала ее для меня.

Высокомерие.

— Я достану! — с воодушевлением говорит Инди, желая сделать работу, которую ей не нужно делать.

— Нет, — останавливает ее Зандерс. — Стиви достанет.

Я прищуриваюсь, глядя на него, когда показываются его сверкающие зубы, потому что парень считает себя очень забавным. Это не так. Он раздражает.

— Правда, Стиви?

Я бы хотела послать его к черту, и не потому, что не хочу выполнять свою работу, а из-за того, что он пытается доказать. Парень пытается напомнить мне, что я работаю на него. Но то, что он наш клиент, не означает, что он может быть грубым и ожидать, что я не буду грубить в ответ.

Я колеблюсь, не желая производить плохое впечатление перед моей новой коллегой в первый день работы. Меня не волнует, что этот парень думает обо мне, но я бы не хотела выглядеть полной стервой перед Инди.

— Конечно. — Мой голос звучит слишком высоко, но никто из этих людей не знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я притворяюсь.

Зандерс сдвигается, давая мне малейшую возможность проскользнуть мимо него, и уже одно это заставляет меня чувствовать себя неловко. Я не самая худенькая девочка, и не хочу смущать себя тем, что не смогу протиснуться мимо него. Часть моей внутренней неуверенности в себе всплывает на поверхность, но я успеваю поймать её и заменить маской уверенности, которую приучила себя носить. Зандерс еще немного отодвигается с дороги, к счастью, давая мне пространство.

Я делаю один шаг, буквально один шаг из кухни, мимо Зандерса к холодильнику, к которому он был так близко, что практически касался его. Открываю крышку и достаю первый попавшийся напиток — газированную воду. Это заняло бы у него меньше трех секунд, но он хотел доказать свою точку зрения.

Пока достаю бутылку из кулера, я чувствую, как парень нависает надо мной. Он чертовски высок, наверное, около двух метров, и при моем росте в метр семьдесят он намного меня превосходит. Зандерс едва оставляет мне достаточно места в проходе, чтобы повернуться, и когда я это делаю, то меня встречает его грудь прямо у моего лица.

— Большое спасибо, Стиви, — Зандерс произносит мое имя в той же снисходительной манере, что и раньше, когда лениво берет бутылку из моей руки. Его длинные пальцы слегка касаются моих, в то время как его карие глаза пристально смотрят на меня. Другой рукой парень тянется вверх, поправляя значок-крылья на моей рубашке и бейджик с именем.

Его взгляд таит в себе озорство, веселье и много высокомерия, когда Зандерс вглядывается в мои глаза, но я, хоть убей, не могу найти в себе силы разорвать зрительный контакт.

Мой пульс учащается, и не только потому, что всего несколько слоев ткани отделяют его руку от моей груди, но и потому, что мне не нравится, как он смотрит на меня. Интенсивно и сосредоточено. Как будто я — его новое задание на этот сезон.

«Его задача превратить мою работу в ад».

— Дополнительные лаймы? — перебивает Инди, протягивая салфетку с дольками лайма.

Зандерс переводит взгляд на Инди, и слышимый вздох облегчения покидает мои легкие, когда его внимание покидает меня.

— Вау, спасибо. — В тоне Зандерса слишком много радости, когда он забирает их у нее. — Ты отлично справляешься со своей работой…

— Инди.

— Хорошо, — он отмахивается от нее, снова переключая внимание на меня. Слегка наклонившись, делает так, чтобы мы оказались на одном уровне глаз. — Стиви. Отличная работа, — добавляет Зандерс на прощание, прежде чем направиться к своему месту.

Я выпрямляюсь, беря себя в руки, снова разглаживаю униформу и убираю с лица свои непокорные вьющиеся волосы.

— Пожалуйста, трахни его, — умоляет Инди, когда мы снова остаемся вдвоем на кухне.

— Что?

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, трахни его, а потом расскажи мне все до мельчайших подробностей.

— Я не буду с ним спать.

— Почему, черт возьми, нет?

Я хмурю брови.

— Ну, во-первых, мы работаем на него. Во-вторых, он влюблен в себя. В-третьих, я уверена, что он занимается сексом практически со всеми, у кого есть вагина, и сомневаюсь, что он даже знает их имена.

И я не подхожу под типичный образ модели, к которому стремятся такие парни. Меня не выбирают такие мужчины, но я держу эту неуверенность в себе.

— Ну, он знает твое имя.

— Что?

— Он знает твое имя, — подруга наклоняется поближе ко мне, так, чтобы ее глаза были на одном уровне, точно так же, как это делал Зандерс. — Стиви, — шепчет Инди соблазнительным тоном, прежде чем разразиться хихиканьем.

— Убирайся отсюда, — я игриво отталкиваю ее.

Как только все пассажиры поднялись на борт, а двери кабины закрыты и поставлены на охрану, мы с Инди запираем бортовую кухню, чтобы убедиться, что все готово к взлету. И в этот момент происходит самое волшебное и прекрасное, что когда-либо случалось за четыре года моих полетов.

Одновременно все хоккеисты в костюмах встают со своих мест и начинают раздеваться, пока не остаются прикрытыми только их причиндалы.

— Сладкая мать… — я сбиваюсь, не в силах говорить, мои глаза вылезают из орбит.

— Что… происходит? — спрашивает Инди в том же оцепенении, разинув рот.

Вся задняя половина самолета заполнена полуголыми мужчинами, подтянутыми задницами и татуировками, куда бы я ни посмотрела. Мы с Инди даже не притворяемся, что не смотрим. Мы пялимся, и не отвернулись бы ни за какие деньги.

Все игроки аккуратно складывают свои костюмы на верхние багажные полки, стараясь не помять их во время полета в Денвер, прежде чем переодеться в более удобную и повседневную одежду.

— Нравится шоу, дамы? — игриво спрашивает один из игроков, выводя меня из оцепенения. В его изумрудных глазах пляшет веселье.