Некромантка 2

— Не уделите мне несколько минут, Маэстро Пешет? — он был откровенно пьян, но держался вежливо. Абрахан с любопытством посмотрел на девушку, взглядом интересуясь, стоит ли беспокоиться.

— Идите, господин Вельт, я вас найду.

— Мы будем там, — тучный мужчина тоже был навеселе и поэтому, забыв о манерах, даже не соизволил представиться. Он махнул куда-то в сторону соседней залы. Имельда понятливо кивнула и последовала за Ремолусом.

Тот предложил свой локоть, Имельда нехотя все же приняла его руку, решив, что с пьяным лучше не спорить. Боилд хмуро удовлетворился и пошел сквозь толпу, направляясь к выходу на широкую террасу, которая скорее напоминала балкон, потому что земля резко уходила от особняка вниз.

Абрахан шел с толстяком, то и дело, оглядываясь, высматривая фигуру девушки сквозь людей. По пути заметил Мару, который действительно прятался в тени обильной декоративной растительности от лишних взглядов. Абрахан подошел справиться, как у него дела и попутно намекнул, что неплохо было бы приглядеть за двумя некромантами, чтобы они не наломали дров. Мару кивнул, ничего не ответив, и Абрахан продолжил путь со своим знакомым.

Боилд и Пешет вышли на темную террасу, что была приглушенно освещена несколькими светильниками. Имельда отметила про себя то, что это был искусственный свет — не масляные лампы, не огнекамни — это были те самые «лампочки», про которые ей когда-то поведал Каил.

Ремолус прошел к каменным резным перилам террасы и тяжело оперся на них руками, не очень изящно вцепившись в бокал всей ладонью, грозясь сломать хрупкую ножку хрусталя. Он уставился куда-то в темноту под террасой. Имельда встала рядом и тоже положила руку на широкую подложку каменных перил.

— Вы о чем-то хотели со мной поговорить?

Парень молчал. Он пьяно смотрел в темноту, замедленно моргая тяжелыми веками. Имельда покусала губы, глянув на освещенную залу за застекленными дверьми. Здесь звуки были тише, но музыка все же долетала до них. Девушка неуверенно стянула перчатки с рук и положила ладонь на руку мужчина. Рем удивленно воззрился на нее, но промолчал.

Имельда еще не в полной мере, но почувствовала отчаяние, какое-то необычное горе. Вроде и не о гибели родного человека, но это была странная форма чувства потери… Этому человеку было сейчас тяжело.

— Рем? — Имельда заглянула ему в лицо. — Что случилось?

— Отца забрали в инквизицию, что-то там он натворил… Не знаю точно, не важно, — он отвернулся, — я не за этим тебя позвал. Хотел сказать… Я понял… то письмо… Ты его даже в глаза не видела, да? — он говорил заплетающимся языком и его волнение не придавало уверенности. Имельда даже не сразу поняла, о чем Боилд вел речь. А потом вспомнила, что он уже упоминал о каком-то письме тогда, на лестнице, полгода назад.

— Я и сейчас не понимаю, о чем ты ведешь речь.

Мужчина расстроено, с нажимом потер глаза, словно пытаясь прогнать пьяное наваждение.

— Я такой идиот, а тебя попросту подставили… Была там одна, рыжая… Она даже не доучилась… Слабая дура… Я думал, это ты, а это она. А я потом так… Я выяснил… Даже нашел ее, представляешь? Она рассказала… — он продолжал не совсем связную речь, все больше расстраиваясь.

— Рем, давай, может, потом поговорим? Я тебя плохо понимаю…

Он залпом осушил свой бокал и выкинул его за перила, в темноту. Через несколько секунд где-то внизу раздался далекий жалобный звон.

— Мне так стыдно, Имельда, — он рухнул на колени и уткнулся девушке в ноги, обхватив их руками. Она шокировано ухватилась за перила одной рукой, выронила трость и вцепилась в пьяного Рема другой.

— Рем, что ты делаешь? Поднимайся, давай. Перестань, прошу тебя…

Он стоял даже на коленях не очень устойчиво, и Имельде было неудобно в туфлях с таким «грузом» на ногах.

— Я такой дурак, я был такой… Дурак. Прости меня, Имельда, прости… — бубнил он, уткнувшись ей в платье. Девушка покраснела. Ей было неловко. За столь короткий срок к ней прикасался уже третий мужчина, а таким способом вообще никогда, и никто не прикасался. К тому же это было не совсем прилично в обществе, точнее, совсем не прилично. И Имельда радовалась, что здесь на террасе никого не было. Не то, чтобы ее очень сильно заботило чужое мнение, но лишнее внимание ей было явно не нужно.

— Ремолус, черт, поднимись и отцепись от моих ног! — почти жалобно попросила девушка, начиная злиться.

Он послушался, поднялся, шатаясь, уперся в перила, придавив девушку к ним. Он был так близко, что Имельдап смогла в потемках различить два пореза на шее от торопливого бритья.

— Прости меня, — он нахмурился и вцепился поцелуем ей в губы. Имельда шокировано уставилась на мужчину, вообще не зная, как реагировать. Она вмиг стала чувствовать все, что сейчас переживал пьяный мужчина, и эта гамма ощущений ей явно не нравилась. Привкус алкоголя появился на языке, а перед глазами начали скакать пока еще не явные образы каких-то людей. Ей даже показалось, что они здесь, на террасе. Она кое-как отцепила Рема от себя и, отведя волосы со лба, поняла, что ей не кажется, на террасе действительно появилось новое лицо. И его появления она явно не ожидала.

Мару с каменным лицом стремительно подошел к некромантам и ловко отцепил Боилда от девушки. Рем даже сопротивляться не стал, завалившись на пол под напором явно более трезвого противника. Хотя Мару был на целую голову ниже Ремолуса, этот факт никоем образом не помешал ему умело скрутить мага на полу.

Имельда, глядя на то, как Мару легко справляется с Ремом, шокированная от всей этой ситуации, стояла не шелохнувшись. Привкус горечи алкоголя все еще был на губах. Мару выпрямился, прижимая ногой к полу полупьяного Маэстро. Тот что-то бубнил и, кажется, даже плакал.

Мару посмотрел на девушку несколько долгих секунд, а потом вопросительным кивком поинтересовался, все ли в порядке. Имельда сглотнула ком тошноты, неопределенно махнув рукой. По телу прошла мерзкая волна дрожи, когда она ощутила привкус желчи во рту.

Она никогда бы не подумала, что второй в жизни поцелуй будет столь неприятным. Мару вновь склонился над Боилдом, заглядывая ему в лицо. Что-то произнес на своем языке. Не очень довольно. Скорее даже грубо.

— Пошел ты… — пробухтел Рэм, — Не желаю выслушивать непонятную тарабарщину из уст какого-то аборигена, — Мару замахнулся, собираясь его ударить.

— Стой! Он же просто пьян! — девушка схватила Мару за локоть, и тот, на ее удивление, послушался. Он грубо поднял некроманта на ноги, помогая удержаться на них. — Просто надо увести его домой… — Имельда подняла трость с пола, потерла лоб. Наружу просились недавно съеденные пирожные и тарталетка с рыбой.

Они с Мару помогли Ремолусу добраться до выхода. Точнее, Мару почти тащил некроманта на себе, потому что тот находился в бредовом состоянии. Последний бокал окончательно выбил из колеи непривыкшего к такому большому количеству алкоголя мага. Лакей помог одеть Рэма в его теплый меховой плащ и спустить по лестнице. Имельда плелась за мужчинами, стараясь не запутаться в платье и не рухнуть на ступенях.

«Зачем вообще строить дома так высоко!?»

Дождавшись повозки, лакей и Мару усадили (почти уложили) пьяного мужчину на сиденья и захлопнули дверцы.

— Я наверно тоже поеду, — устало проговорила девушка, подходя к повозке. — У меня нет своего дилижанса, я прибыла с ним. Да и надо проследить, чтобы он добрался до своей комнаты в школе… Кому еще это делать? Передашь Абрахану мои извинения? — девушка, немного нервно, даже не зная зачем, пыталась оправдаться перед глазами молчавшего Мару. Он только хмуро взирал на нее, никак не реагируя. Потом тяжело вздохнул и утвердительно кивнул. — Спасибо за помощь. Надеюсь, еще увидимся, — она улыбнулась ему. Хотя ситуация совсем не располагала для улыбок. Мару перестал хмуриться и тоже дернул губами. — Ладно, я пойду, — она открыла дверцу и, отказавшись от помощи лакея, уже хотела было неловко забраться в повозку, но вдруг передумала. Она обернулась, тревожно глядя наверх, на вход.