Покидая высокую башню

– Просто ты мешаешь, – бросил Ян и закашлял. – И… нам… кхем… и ему. Я не хочу, чтоб ты расхолаживал его. – Он прошел на кухню, чтобы налить себе стакан воды.

Удостоверившись, что Ян его не услышит, Глеб приблизился к матери и навис над ней.

– Что с Яном? Он капец дерганый. И утомление, похоже, уже достигло максимума. Он, случаем, на лекарствах не сидит?

– Он работает.

– Мешки под глазами видела? По мне, так у него уже все нервы набекрень.

– Онусердноработает. – Амалия подергала рукой, недвусмысленно требуя, чтобы сын отодвинулся от нее. – Но тебе вряд ли знакомо значение слова «усердие».

– Наверное. – Глеб сложил руки на груди. – Зато мне вполне знакомо значение фразы «сдвиг по фазе».

Ян вернулся в комнату.

– Что ты там бубнишь? – с подозрением спросил он.

– О, братец, вовремя. – Глеб подскочил к нему и вырвал из рук стакан с водой. – Никто так и не предложил мне попить. Думал, зачахну, засохну, рассыплюсь. – Он одни глотком выпил всю воду. – Фух, жить буду. Ладно… – Глеб поставил стакан на стеклянную поверхность кофейного столика – к явному неудовольствию Амалии. – Я так понимаю, ты всерьез взялся за сынишку?

Ян, поджав губы, молча смотрел на брата.

– Гоняешь его?

– Тренирую.

– Какой вид спорта… – Вспомнив о картинке на футболке мальчика, Глеб выдал: – Фигурное катание? Да ладно?! Неужели и Яков решил туда податься? Или у него никто не спрашивал?

– Глеб… – угрожающе позвала Амалия.

Однако юношу уже понесло.

– То, что ты не дотянул до нужного уровня, Ян, и всегда был на вторых ролях при твоих-то талантах, не означает, что ты должен толкать на тот же путь Якова!

– Глеб! – Амалия стремительно встала. – Якову нравится фигурное катание. Он тренируется с удовольствием. Поэтому прекрати вопить о том, в чем совершенно не разбираешься!

Мельком глянув на брата, Глеб заметил, как того пробило на мелкую дрожь. Ян стал выглядеть еще более болезненно.

– Хорошо, – медленно протянул Глеб. – Может, ты и права, и я сделал много поспешных и неверных выводов. Но раз все так достойно организовано, то, думаю, вы не будете против, если я пообщаюсь с племянником. Поиграю с ним в футбол, например.

– Так это ты, – вскинулся Ян. – Ты дал ему мяч?

– Подарил.

– Ему нельзя этим заниматься!

– Почему?

– Это может разрушить всю программу тренировок. – Ян нервно потер подбородок. – Спровоцировать развитие не тех групп мышц. Напряжение, направленное не туда… Все должно быть идеально.

«Что-то он мне психа напоминает. – Глеб бросил взгляд на Амалию. Та не показала ни намека на беспокойство. – Неужто согласна с ним?»

– Эй, эй, эй, спокойно. – Глеб примирительно поднял перед собой руки. – Яков наверняка очень старательный ребенок. Но все же ребенок. Уверен, ему хочется поиграть. А не только тренировками маяться. Я знаю, как ты изводил себя, Ян, и предполагаю, что сыну поблажек ты тоже не делаешь.

– Поблажки неприемлемы. Нужно усердно работать, чтобы добиться результата.

– Но ты-то не добился. – Пожалуй, Глеб не стал бы опускаться до такой низости напоминания, если бы в памяти не всплыл образ хрупкой фигурки племянника. – При всем своем искрометном усердии.

– Заткнись! – прошипел Ян. – Ты мешаешь! Яков и так уже проявил сегодня непослушание, попросив отпустить его поиграть в мяч. Вместо тренировки!

– Знаешь, непослушание как раз и говорит о том, что мальчонке на самом деле не все по нраву, – осторожно заметил Глеб.

– Это все из-за тебя. – Ян, раскрасневшись от злости, направился к двери. – Выметайся отсюда. Это не твое дело. Не твой ребенок.

Дверь захлопнулась.

Воцарилась тишина.

– В тебе ни капли тактичности, – вздохнула Амалия.

– Кто бы говорил. – Глеб вглядывался во тьму коридора.

Может, ему и правда стоило уехать?

* * *

Ветер трепал деревья. На щеке проделала дорожку первая капелька дождя.

«Погода в ничто. – Глеб, засунув руки в карманы и позевывая, неспешно шел по тропинке и рассматривал тучи, налитые темной тяжестью. Обруганный мяч ютился подмышкой. – Сейчас как ливанет. В любом случае не успею уехать, а с мальчонкой попрощаться хочется. Надеюсь, хоть под дождь не выпнут меня мои драгоценные родственнички. Позволят переждать».

Вдалеке уже сверкали молнии. Глеб застегнул кофту и ускорился. В горку подниматься при таком ветре – то еще удовольствие. Амалия сказала, что упражнение на выносливость Ян для Якова устраивал как раз от вершины пригорка – где-то у обрыва. Таить ничего не стала в явной надежде на то, что Глеб быстро попрощается с племянником и сгинет в никуда еще лет на десять. Сама тоже обещала подойти.

«Да уж, пойдет она. – Глеб стер с лица еще одну каплю. – В такую непогоду никуда не попрется – уж точно».

Раздумывая, как уговорить родственников иногда отпускать Якова к нему в гости, Глеб преодолел склон. А потом услышал голоса. Дойдя до кустарниковых зарослей, он притаился в их гуще.

– Яков! – в голосе Яна чувствовалась надрывность. – Стой!

– Нет. – С левой стороны по тропке пробежал Яков, осмотрелся у обрыва и прошел дальше.

– Что ты себе позволяешь?! – Ян вышел следом. В его волосах запутались листья. Он тяжело дышал.

Глеб бесшумно хихикнул. Похоже, юркий племяша заставил отца изрядно побегать за ним. И, судя по яростному виду Яна, такое он учудил впервые.

– Это мой мяч! Верни его! – Даже в гневе Яков был очень хорошеньким. – Мне его Глеб подарил!

– Прекрати сейчас же. – Ян приложил ладонь к губам и закашлял. – Я уже говорил тебе не слушать того, что внушает тебе Глеб.

«Ага, а то, что внушаешь ему ты, прямо очень полезно для него, – пробурчал Глеб, удобно устраиваясь на скопище веток. Мяч положил у ног и придержал коленом. – Давай, малышок, выскажи ему все. Может, одумается. Поймет, что ты – человек, а не послушная зверюшка».

– Я хочу поиграть в мяч. – Яков отвел взгляд. – В футбол. И в кино хочу. Глеб сказал, что…

– Замолкни. – Ян, сжав зубы, потер покрасневшие глаза. – Хватит уже про него. Как ты вообще смеешь думать о посторонних вещах, когда вчера на катке ни одного приземления не выполнил чисто?! Да что там чисто, ты завершил падением каждый прыжок. КАЖДЫЙ!

– Я был сонным и не выспал…

– Когда я создаю тебе все условия, – продолжал разоряться Ян, – арендую каток, соглашаюсь на умеренную программу Горской, покупаю тебе снаряжение. А ты мне смеешь график ломать?! Ты что, не понимаешь, что все выверено?! Неужели ни черта не соображаешь?!

Губы Якова задрожали, но он мужественно расправил плечи и сурово шмыгнул.

– Ты не стараешься!

– Стараюсь!

– Тебе же нравится кататься.

– Да, нравится.

– Так где твое усердие?!!

«Что за бред? – Глеб потряс головой. – Я, конечно, далек от воспитания детей, но, блин, разве в таких интонациях нужно разговаривать с детьми об усердии? Ему семь, он сам еще даже не в курсе, что для него важно. Но давить – это не дело. Да и требовать от семилетнего следовать какому-то графику?.. Абсурд».

– Так где?! – Ян начал наступать на мальчика. – По моему графику ты уже давно должен был быть в ладах со своими ногами. Мне стыдно за тебя. Что за мерзкие падения? И ошибка на ошибке.

Яков испуганно отступил.

– Я сделаю, – пробормотал он.

– Понятное дело, сделаешь. – Ян опустил руку на его плечо. Мальчонка качнулся. – Результаты предыдущих недель нулевые. С завтрашнего дня забираю у тебя утренние и вечерние часы. Увеличим тренировки.

Яков встрепенулся.

– Но у меня книга… Я хотел дочитать…там… – Он снова шмыгнул носом.

– Не заслужил. И завтрашний пирог тоже отменяется. И его ты не заслужил.

Начался дождь. И отец, и сын мгновенно промокли, но будто и не заметили этого.

– Идем, Яков. – Ян отвернулся от него. – Займешься растяжкой в доме.

– А мой мяч?

– Не знаю. Куда-то улетел. Плевать. Он тебе не понадобится. Идем.