Хранитель ядов

– Ни к чему тратить свое красноречие на меня. – Я сделала шаг назад, раздумывая, успею ли вернуться в ванную комнату и запереть дверь изнутри. – Мое восприятие прекрасного хуже, чем у милой Санни, да и хромает на обе ноги.

Джерар рассмеялся.

– При общении с тобой все время чудится, что меня одаривают пощечинами. Резкими и быстрыми, как поцелуй пламени, порождающий весьма болезненный ожог. Знаешь, а ведь прелестной девушке следует быть нежной и кроткой. В этом очарование невинной красоты.

– Не буду против, если меня воспримут как мужлана, – буркнула я. – Грязного и смердящего, словно подземные нечистоты.

– Ох-ох, ангельские речи. Будешь петь столь сладкие песни, и я снова могу возжелать тебя. – Юноша продемонстрировал мне руку, обвязанную бинтами на том месте, где остался след от моего укуса. – Как насчет компенсации?

– Подойдет.

– Что? – Джерар недоуменно нахмурился.

– Вот это, – я ткнула пальцем в бинты, – принимаю в качестве компенсации за ваше неподобающее поведение.

На сей раз Джерар намного быстрее пришел в себя. Усмехаясь, он огладил подбородок.

– Хитро. И ловко.

Платье выпало у меня из рук, когда Джерар наклонился и обхватил меня за талию. Я едва успела вцепиться в края полотенца на груди, когда он оторвал меня от пола и бросил на постель.

Капли срывались с кончиков моих волос, оставляя влажные пятна на покрывале. Я, упираясь локтями, ползла к другому краю кровати, словно в этом и было мое спасение. Дежавю. Точно также выглядела попытка побега в том проклятом сне. И там меня поймали.

Пальцы Джерара сомкнулись на моей лодыжке.

– Ты же знаешь, что я могу быть очень нежным… кха-кха… – Его голос сорвался. Он отпустил меня.

Я обернулась.

Джерар стоял на коленях на постели позади меня. За его спиной маячил Кир. Мальчишка держал Джерара за горло – не так, как он это делал в каминном зале, а основательно, грубо, вжимая пальцы в его кожу, будто намереваясь проткнуть насквозь. Наверное, пульс Джерара отдавался в его ладони глухими ударами.

– У тебя появилась плохая привычка портить все веселье, киса, – прошипел юноша.

Хватка Кира усилилась.

– Не смей трогать ее своими грязными руками!

– Не горячись, – просипел Джерар. – Моя смерть опечалит Мастера, уж поверь.

Кир шумно задышал, покосился на меня и отпустил юношу.

– Какой ты буйный в последнее время. – Джерар сполз с постели и небрежно потрепал Кира за волосы. – И злой. Что стряслось, киса? Или, – он, ехидно улыбнувшись, глянул на меня через плечо, – это все из-за нее?

Я отползла подальше и, скрестив на груди руки, со злостью уставилась на него.

– А, киса? Из-за нее?!

На бледных щеках Кира расцвел румянец. Встретившись со мной взглядом, он поспешно опустил голову.

– Осторожнее, моя прелесть. – Джерар приобнял Кира. – Этот мальчишка выглядит очень юно, но не обманывайся. На самом деле он уже вполне взрослый. Ему не чуждо вожделение. И видимо, зверьку уже кое-кто приглянулся. Что, киса, – он вцепился в мальчишечий подбородок и грубо приподнял, чтобы не пропустить ни одной эмоции, – хочешь ее? А думаешь, она тебя захочет? Подобное зверье?

Кир побелел и издал утробный стон.

– Эй, – неуверенно вмешалась я. – Хватит.

– Надо же. – Джерар заинтересованно уставился на меня. – Что это было? Защищаешь его? Сочувствуешь зверюшке? Ты такая добрая, прелесть. Но, – юноша оттолкнул Кира с такой силой, что тот не устоял на ногах, – не становись заложником сладких иллюзий, малыш. Попробовать себя она тебе не позволит даже из жалости.

Посмеиваясь, Джерар, расправив плечи, чинно прошагал до окна, выглянул наружу, а затем, покопавшись в карманах, кинул на столик несколько порядком измятых бумаг.

– Развлекательное чтиво, прелесть. Уверен, ты желаешь знать, что нынче творится в столице. Ведь знание – это полноценность… чего там? Кредо-то твое. Короче, вооружайся, любовь моя. – Джерар, уже почти покинувший комнату, вновь возник на пороге. – Ах да, захочешь поиграть – Кир к твоим услугам. Стяни с него штанишки и пользуйся так, как твоей душеньке будет угодно. Гарантирую, тебе он не окажет никакого сопротивления.

Смех Джерара еще долго разносился по коридору, подхваченный эхом дома.

– Грязное животное. – Я встала с постели и стряхнула с плеч упавшие с волос капли.

Кир с отсутствующим видом продолжал сидеть на полу. Его лоб и щеки пылали как в лихорадке. Меня внезапно посетила мысль, что он мог воспринять последнее высказывание на свой счет.

– Мои слова не касались тебя.

И зачем уточняла? Разве меня должно волновать, расстроили ли мальчишку мои речи? Мне нет дела до чувств того, кто служит Хранителю ядов.

Кинув быстрый взгляд на понурившегося Кира, которого била мелкая дрожь, я без особой цели провела ладонью по остаткам платья на полу. Вот оно. Когда не ищешь, то всегда находишь. Я сжала слегка погнутую булавку между пальцами и медленно встала.

Вполне возможно, что иного шанса мне не представится.

Я бросилась на Кира и, толкнув того в грудь, повалила на пол. Он был зверочеловеком и легко мог бы справиться со мной. Но если всякий раз бояться ответных действий, то стоит просто застыть на месте и притвориться тысячелетнем камнем. Страх вторичен.

Сев мальчишке на живот всем весом, я нагнулась над его грудью и придвинула острие булавки к левому глазу. Темный зрачок рысенка дернулся и вытянулся, полностью приобретя сходство со зрачками кошачьих подвидов. Интересно. Умеет скрывать эту особенность, но с рысьими ушами вряд ли можно проделать тот же фокус.

– Кто такой Хранитель ядов? – Показывая серьезность намерений, я легонько дотронулась кончиком острия до нижнего века Кира. – Какую цель он преследует? Имею в виду, какие планы у него были на моего брата? А теперь и на меня?

Ответом мне было молчание. Испуганный взор блуждал по моему лицу, оголенным плечам и перескакивал на бедра, выставленные из-под полотенца, а затем снова возвращался к лицу. Внезапно глаза Кира расширились, и он с диким видом глянул на мои бедра. Его щеки запылали так сильно, что могли с минуты на минуту породить настоящее пламя. Что за мысли посетили его голову? Может, он размышлял, какая часть меня прижата к его животу, отделенная лишь тонким слоем ткани его рубашки?

Я могла бы прочитать мысли мальчишки, воспользовавшись Вторжением, но не видела смысла подвергать себя такому риску. Ранее своей способностью я пользовалась лишь в присутствии Дакота, готового в любую секунду подхватить мое лишенное сознания тело. Здесь же, один на один со слугой Хранителя ядов я осталась бы совершенно беззащитной.

– Слышал вопрос? – Острие промелькнуло совсем рядом с его глазом, но рысенок даже не моргнул. – Отвечай.

– На все вопросы вам ответит Мастер, – прошептал мальчишка.

– Хочу, чтобытыэто сделал. Здесь и сейчас. Иначе ты можешь лишиться жизни.

Кир моргнул и облизал пересохшие губы.

– Ваша рука не дрожит, – тихо сказал он.

Я покосилась на пальцы, удерживающие булавку. Верно, дрожи не было. Эти руки дрожали лишь раз – когда сжимали рукоять топора в тот первый раз, когда Рамиль, отец Дакота, учил меня разделывать свиную тушу, и даже тогда причина была не в страхе или в неуверенности. Просто топор был слишком тяжел для детских ручонок да и от неловких движений пару раз застревал в толстых свиных костях.

– Иначе ты можешь лишиться жизни, – повторила я. От тепла моих пальцев металл булавки нагрелся.

– Мастер расскажет.

– Ты лишишься жизни, – с нажимом произнесла я.

– Тогда лишите меня жизни. – Кир раскинул руки в стороны и полностью расслабился, взирая на меня сквозь ворох светлых ресниц. Он приоткрыл губы и задышал ровнее. Мне даже показалось, что он любуется мной. Мальчишка вдруг стал таким умиротворенным и беззащитным, что слова Джерара о том, что я могу смело «поиграть» с ним, сразу приобрели смысл. Кир не защитил себя, хотя мог сбросить меня одним ударом. Он просто сдался на мою милость.