Страница 5 из 6
Само это поражение оказалось во многом связанным с тем, что открыв дорогу развитию мощных производительных сил, сформировав за счет социального и национального освобождения народов колоссальный интеллектуально-личностный потенциал и тем самым создав условия для перехода к новому технологическому укладу (четвертому, а затем и пятому), социализм советского образца (чаще всего его называют «ранним») [1] выполнил свою миссию и исчерпал свои возможности. Созданный им задел пришел в противоречие с неоиндустриальным производством, поскольку не получил условий для его использования. Разрешение этого противоречия требовало нового технологического прорыва и перехода к постиндустриальной фазе развития производства, которого, к сожалению, не последовало. Вместо этого производственные (в том числе экономические) отношения стали опускаться на территории СССР до уровня даже не капиталистических, а докапиталистических, что и обернулось запуском механизма социального и исторического регресса.
Причины последнего следует искать не только в деятельности тех или иных руководителей и их окружения, хотя в том, что СССР был разрушен их вина более чем была очевидна, а в объективных условиях, определивших это разрушение. К. Маркс и Ф. Энгельс, анализируя причины поражения в Германии и Франции в середине XIX века, подчеркивали, что их «следует искать не в случайных побуждениях, достоинствах, недостатках, ошибках или предательских действиях некоторых вождей, а в общем социальном строе и в условиях жизни каждой из наций, испытывавших потрясения» [2].
Надо понимать, что создание Союза Советских республик определялось самим характером Советской власти и особенностями социализма как строя, интернационального в своем существе. Эта власть была построена не на частной, а коллективной (общественной) собственности на основные средства производства и, следовательно, не на капитале, порождающем эксплуатацию и антагонизм, а на свободном труде свободных людей. Следует иметь ввиду и другое: исторический процесс складывается из действий миллионов и миллионов людей, «множества перекрещивающихся сил и интересов» в том числе, имеющих национальную окраску. Поэтому в нём неизбежны подъемы и спады, победы и поражения, революция и контрреволюция [3]. «…После победы революции над контрреволюцией, – писал В.И. Ленин, – контрреволюция не исчезает, а напротив, неизбежно начнет новую, еще более отчаянную борьбу» [4].
С победой Советской власти в 1917 году и образованием СССР в 2022-м в одночасье никуда не исчезли сионисты, меньшевики, эсеры, кулаки, националисты, сторонники Алаш-орды, поклонники Идель-Урала, Дальне-Восточные сепаратисты, антисоветски настроенные религиозные деятели. Их всех объединила ненависть к Советскому Союзу. Главной их атаке подвергалось основополагающее положение марксистской идеологии-теория классовой борьбы. История СССР дает на этот счет богатейший материал, подтверждающий ленинское положение о том, что «завоевание политической власти пролетариатом не прекращает классовой борьбы его против буржуазии, а напротив делает эту борьбу особенно широкой, острой, беспощадной» [5], принимающей «самые резкие формы» [6].
По мере расширения фронта социалистического строительства классовая борьба усиливалась. По существу, только к середине 1950-х годов был ликвидирован, (но окончательно не искоренен) массовый буржуазный бандитизм, но отдельные террористические акты и диверсии продолжались вплоть до разрушения Советского Союза. Продолжаются они и после этого вероломства. Политическая и социальная трансформация Советской власти закономерно привела к оживлению национализма в бывших советских республиках, ставших независимыми государствами. В них реально произошла профессиональная поляризация людей по национальному признаку. Из политической сферы были вытеснены русские. В то же время накапливались материальные и денежные богатства в руках отдельных социальных групп и целых слоев, полным ходом шел грабеж общественной собственности.
В оценке социальных событий тридцатилетней давности надо быть честными, не поддаваться иллюзиям, не драматизировать и в тоже время не приукрашивать действия отдельных слоёв и групп населения страны. Случилось так, что в конце 80-х – начале 90-х годов под воздействием внешней и внутренней либеральной пропаганды антикоммунизм стал массовым явлением. В общественном сознании сложился привлекательный красочно-витринный образ капитализма, перераставшего в требование к властным структурам учиться у Запада. Метастазы западничества проникли во все слои общества, историческая память у многих людей приглушилась тем более, что она в основном была связана с годами борьбы и страданий. В результате социализм, как общество социальной справедливости, был предан, главным образом по причине невозможности удовлетворять материальные потребности по аналогии с Западом. Причём он был предан вначале интеллигенцией, затем – рабочим классом (заметная его часть, например, шахтёры, стали активно помогать свергать Советскую власть, тогда как многие обывательски отмалчивались, но немало было и тех, кто остался верен своим социалистическим убеждениям). Дольше всех принципам коллективизма оставалось верным колхозное крестьянство, по всей вероятности, в силу исторической памяти об общинном характере земледелия в России.
Молодое поколение рабочих, крестьян и интеллигенции современной России остается пропитанным потребительской идеологией. Его общественное сознание в массе своей антикоммунистично. Марксизм, социализм, коммунизм ему чужды уже только потому, что он их не знает. Знание истории своей державы, приобретенное в учебных заведениях, у него хаотично, эклектично, непоследовательно и имеет негативный окрас (главным образом, вызванной пропагандистской ложью, о советском периоде жизни страны). В одном это поколение твердо убеждено: коммунисты – это всегда насилие, подавление прав и свободы личности, а «совок» – это репрессии ГУЛАГ и голодомор. Поэтому оно в массе своей игнорирует любые рассуждения о классовой борьбе, надеясь, жить в согласии с буржуазией и в партнерстве с российской властью.
Всё так. Но надо ли впадать в пессимизм? Развал Советского Союза – это еще не гибель многонациональной советской цивилизации, но большая травма, встряска, из которой надо извлечь уроки – негативные и позитивные. Национальное и социальное освобождение имеет для современной России две стороны: во-первых, обретение свободы, то есть национальной независимости страны и, вместе с тем, её зависимости от Запада, прежде всего, экономической и во многом пока ещё ментальной; во-вторых, воссоздание Большой России и обретение ею действительного суверенитета (в этом плане актуальным остается исследование опыта создания союза народов, издревле заселяющих огромную территорию как часть Евразии и выстраивания ими эффективных межнациональных и социальных отношений).
Сама объективная логика исторического процесса подводит нас к необходимости реинтеграции и интеграции народов постсоветских республик, существующих сейчас в форме как бы независимых государств. А она возможна только на социалистических товарищеских гуманистических началах [7]. И как бы не иронизировали на этот счет адепты либерально-потребительского восприятия жизни, факт остается фактом: если бы человек заботился только о себе и своих удовольствиях, он никогда бы не вышел из животного состояния и прогресс человечества был бы невозможен. Эта аксиома остается актуальна и для объединений людей в той или иной государственной форме. Время карликовых государств, как и квазигосударств прошло. Наступает эпоха мощных государств-объединений, диктуемая интернационализацией производительных сил и социализацией собственности.
Важно при этом понимать и другое. Исторический процесс всегда и во всем реализуется через деятельность людей (народных масс). Действия же последних могут диктоваться не только возвышенными помыслами и идеями, но и рефлексированными вовнутрь человека интересами, мотивами, стимулами, далекими от идеальных. На поверку оказывается, что они – действия – определяются как ценностно-смысловыми понятиями, выражающими общность людей, так и смыслами, разобщающими, атомизирующими социум. Это может касаться и государственных образований. Последние, как известно, представляют собой территорию, народ и власть. Если же исходить из цели существования института государственности, то он выступает ничем иным как комитетом по управлению делами либо широких народных масс, либо (как сейчас в России) буржуазии.