Страница 81 из 132
Глава 44
Как только экипаж с изящным и замысловатым гербом древнего рода Стренджей отъехал от парадного входа господского дома, Тинария откинулась на мягкую спинку сиденья, не сдержав вздоха облегчения.
— Какая-то ты бледная и… — Эва отодвинула атласную кружевную занавесочку, прикрывающую небольшое оконце экипажа, и, когда в экипаже стало светлее, внимательно всмотрелась в бледное лицо подруги, — испуганная? Что случилось?
Тинария чуть криво улыбнулась, вздохнула, прикрыла глаза, посылая себе импульсы спокойствия, и хотела уже ответить, но Эвелина, не дождавшись быстрого ответа, опередила подругу:
— Ты переживала, что нам не дадут уехать?
Тинария кивнула, поймала внимательный и спокойный взгляд миссис Луисон, которая сидела рядом с Эвелиной, и сдержанно отозвалась:
— Перед отъездом ко мне зашёл мистер Джон Кухарт, чтобы узнать, зачем я тоже еду в столицу, а, когда узнал, то решил… — Тина невольно запнулась, — попрощаться, — сухо закончила она фразу.
Тинария немного подумала, рассказать своим спутницам о том, что случилось между ней и управляющим, или не стоит, но, подумав, решила ничего не скрывать от тех, кому доверяла.
— Мистер Джон поцеловал меня. Без спроса. Неожиданно. А я сначала испугалась, потом переживала, что не выдержу его… прощальный поцелуй. Я боялась, что если выдам своё истинное отношение к нему и его предложению, то из-за меня наш отъезд сорвётся.
— Прощальный поцелуй? — миссис Луисон выразительно вскинула тонкую бровь, губы леди сжались в тонкую линию. — Однако настойчивость этого мужчины переходит все границы приличий и уже вызывает опасение, — с раздражением проговорила леди и уточнила: — То есть господин Кухарт заявился в вашу комнату, Тинария?
Девушка согласно кивнула, признавая, что догадка леди правильная.
Миссис Луисон многозначительно переглянулась со своей молоденькой компаньонкой, в глазах женщины мелькнуло возмущение поступком управляющего, а зелёные глаза мисс Стрендж заметали гневные молнии.
— Тина, ты могла не пустить его! — справедливо заметила Эва. — О чём ты думала?! А если бы он решился на… — Эвелина выразительно осеклась. — Ты не подумала об этом?!
— В тот момент — нет, — сдержанно отозвалась Тинария, — и я растерялась, когда он попросил разрешения войти, — девушка нервно переплела тонкие пальцы на коленях. — Я решила, что если мистер Джон уверен, что я не против выйти за него замуж, то, значит, считает, что я должна быть и не против его общества. Но я, конечно, не подозревала, что он решит поцеловать меня. Подумала, что он хочет просто поговорить.
— Ему осталось недолго своевольничать! — недовольно процедила Эвелина. — Полиция скоро с ним разберётся. Уверена, что после расследования и справедливого наказания этот самоуверенный господин станет несколько раз думать перед тем, как что-то сделать.
— Хорошо, что вы сдержались и ничего не сделали с мистером Джоном, — задумчиво проговорила леди Луисон. — Наверное, ваше поведение было самым правильным в той ситуации.
— Сначала я очень испугалась, — призналась Тинария, поёжившись, вспомнив свои недавние ощущения, в частности, страх и отчаяние, — но потом поняла, что нужно выдержать. Ещё я знала, если мистер Кухарт решит зайти дальше поцелуя, я всегда смогу его остановить.
— Не представляю, как можно выдержать поцелуй того, кто тебе противен, — передернула плечами Эва, лицо девушки отразило брезгливость.
— Я представила, что меня целует Эдвард, — не подумав, машинально призналась Тинария и сразу покраснела, поняв, что только что сказала.
— Эдвард? — губы Эвелины медленно расплылись в понимающей улыбке. — Вы слышали это, миссис Глория? — девушка посмотрела на компаньонку, и та в ответ лишь чуть улыбнулась. — Лорд Дарлин для Тины уже Эдвард. Тина, ты всё же простила нашего гордого милорда?
— Перестань, — вздохнула Тинария. — Лорд Дарлин только в моих мыслях для меня «Эдвард». И ты это знаешь. В жизни я никогда не позволю себе так к нему обратиться. Да и он тоже не позволит.
— Позволите, мисс Налт, — мягко улыбнулась леди Луисон. — И не только это. Поверьте, со временем вы станете обращаться к своему супругу не только по имени, но и более интимным образом.
При этих словах Тина вспыхнула, да и Эва тоже не сдержалась и смущённо зарделась.
Тинария хотела сказать, что лорд Дарлин никогда не станет её супругом, но… отчего-то сдержалась и промолчала.
Миссис Луисон улыбнулась.
— К сожалению, в нашей жизни слишком много нелепых условностей, — с неприкрытым сожалением проговорила женщина. — Поэтому ни в обществе, ни в собственном доме, полном прислуги, мы не можем обратиться к своему избраннику или избраннице по имени или как-то иначе, кроме нелепого «милорд», «миледи», «ваше сиятельство» и так далее и тому подобное, — леди помолчала, думая о чём-то своём, а потом с хитрой улыбкой произнесла: — Однако в личных покоях и, в частности, в спальне, там, где кроме вас больше никого нет, вы, Тинария, — миссис Глория посмотрела прямо в глаза смущённой целительницы, — не должны говорить супругу: «лорд Дарлин, поцелуйте меня» или, например, «милорд, сегодня я к вам расположена». Ваше обращение должно быть более нежным и интимным.
— Леди Глория! — возмущённо пискнула Тинария, во все глаза уставившись на компаньонку госпожи, у которой, несмотря на улыбку, прячущуюся в уголках губ, глаза оставались серьёзными.
Эвелина весело хмыкнула.
— Вам обеим исполнилось по восемнадцать лет, — спокойно заметила миссис Луисон, переводя взгляд с Тинарии на Эвелину и обратно, — кто-то должен рассказать вам то, что вы не сможете узнать самостоятельно. Например, когда я выходила замуж за лорда Луисона, моя мачеха ни словом не обмолвилась о том, что происходит ночью в спальне супругов, и я упала в обморок, когда сэр Джеральд, мой супруг, хотел… — леди Луисон осеклась, заметив, как обе девушки во все глаза смотрят на неё, — в общем совершить то, что должно происходить в брачную ночь между молодожёнами. Вы знаете об этом, леди? — женщина вопросительно посмотрела сначала в глаза одной девушки, затем другой.
Тинария с Эвой переглянулись, улыбнулись смущённо и согласно кивнули.
— Я целитель, леди Луисон, и не могу этого не знать, — негромко проговорила Тина.
— А мне рассказала Тинария, — усмехнулась Эвелина. — Да и тетушка, сестра отца, после моего дебюта при дворе, немного просветила меня относительно того, что происходит между мужчиной и женщиной в спальне, чтобы я не попалась на уловку какого-нибудь ловкого лорда.
Некоторое время женщины ехали в молчании, а потом Эвелина осторожно поинтересовалась:
— Миссис Луисон, то есть, когда муж и жена находятся наедине, они могут обращаться друг к другу как захотят?
— Совершенно верно. Но и в наше время есть супружеские пары, которые даже под покровом ночи в супружеском ложе обращаются друг к другу «миледи» и «милорд», а есть и те, кто иначе, как «любимая», «нежная», «милый», «родной» не обращаются друг к другу.
— Вероятно, во втором варианте оба супруга очень любят друг друга и очень близки? — задумчиво проговорила Эва.
Тинария же вдруг вспомнила, как обращалась к лорду Дарлину, когда тот был болен. Именно так — «милый», «родной». Перед мысленным взором девушки даже встало лицо лорда — такое, какое было при болезни, — бледное, худое, с запавшими глазами без золотистых искорок… А потом вспомнилось то же лицо, но уже не бледное и не больное. Наоборот — с лихорадочным румянцем и безумным взглядом, золото которого завораживало и лишало рассудка… И снова её шёпот «милый»… «родной»… только совсем не такой, как в тот первый раз… Не сопереживающий и полный жалости, а предательски дрожащий и... невероятно счастливый.