Страница 4 из 132
— С героем войны? — тихо уточнила Эвелина.
— С ним.
— С капитаном гвардейцев короля?
— Да!
— И о помолвке уже объявили?
— Объявили!
Несколько долгих минут в помещении стояла тишина. А Тинария с интересом наблюдала, как меняется выражение лица подруги, и на всякий случай отошла от Эвы на несколько шагов в сторону, — благо, она очень хорошо знала молочную сестру.
— Без моего согласия, отец?! — зашипела Эва змеей. — Да как ты посмел?! — вдруг взвыла она.
— Солнышко… — растерянно промямлил лорд Стрендж, меняясь в лице, а Тина… трусливо сбежала.
Да и все, кто тогда находился рядом с той комнатой, где находились отец и дочь Стренджи, тоже сбежали. Потому что жить хотелось всем. А вот лорд Стрендж не успел скрыться, хотя тоже собирался, — Тина в этом не сомневалась. Но Эва успела намертво вцепиться в сюртук отца.
Крик, или скорее визг, Эвы стоял на весь немаленький дом Стренджей, а в том самом кабинете, в котором лорд Стрендж сообщил любимой дочурке о замужестве, не осталось ни одной целой вещи, если она билась или ломалась. И ни одного целого окна.
Лорд Стрендж потом много раз спрашивал Тину:
— Тинария, дитя моё, ну скажи мне, почему я не рассказал Эве о замужестве в лесу? Или в поле? А ещё лучше — в пещере какой? Или в подвале? Вазе из Франии было тысячу лет, а та статуэтка осталась единственная от династии Тинь.
— Наверное, не ожидали такой бурной реакции? — подсказывала Тина.
— Вот именно! — сокрушался лорд. — Именно! Хотя ожидал такой бурной, но радостной! Ведь Эвочка сама призналась мне, что мечтает о таком муже, как лорд Дарлин. Понимаешь? Поэтому я и расстарался. Ради неё. И настоял на том, чтобы соглашение подписать быстро. А она, выходит, не хочет замуж за лорда Дарлина. И что же теперь делать?
Тина слегка пожимала плечами. Откуда она, простая горничная, могла это знать? Она могла только распорядиться заварить для милорда успокаивающий чай и выпить вместе с ним по чашечке, составить расстроенному господину компанию, в то же время ласково погладить его по подрагивающей руке, посылая лорду импульсы спокойствия.
— Тина, доченька, успокой, пожалуйста, и Эвочку. Вот так же, как меня, дорогая. Очень прошу тебя, — вздыхал господин.
Тина обещала. Но ждала следующего дня. Потому что в этот день Эва закрылась в комнате, объявила голодовку и никого не хотела видеть, даже Тину. А горничные шептались, что мисс мечется по комнате словно раненое животное и ругается похлеще конюха лордов.
Успокаивать никого не пришлось. На следующий день мисс Эвелина сама успокоилась, привела себя в порядок и… стала ждать жениха. Отцу сообщила, что, так и быть, — она согласна на брак с лордом Дарлином.
Надо было видеть лицо лорда Стренджа в тот момент, когда он переводил взгляд с успокоившейся дочери на осколки разбитой вазы из Франии на своём столе. Он так и не отдал распоряжение прибраться в кабинете, — очень жаль было выкидывать обломки и осколки столь любимых вещей, которые коллекционировал много лет.
Тина стояла рядом с Эвой и ей пришлось снова подойти к лорду Стренджу и дотронуться до его тонких подрагивающих пальцев, успокаивая, чтобы того не хватил удар. Эва же не заметила состояния родителя, подошла к отцу, легко поцеловала того в щеку и мило улыбнулась.
— Отец, на этот раз прощаю тебя. Но если ты ещё когда-нибудь примешь подобное решение без моего согласия, я… — дочь очень выразительно посмотрела на отца.
— Больше никогда, дорогая! — с готовностью пообещал побледневший лорд Стрендж. Похоже, он очень надеялся, что его любимица только однажды выйдет замуж, как и все порядочные леди, — а свою дочь он относил именно к таким леди, — и больше кошмара, который случился вчера, он никогда не испытает.
Эва ждала лорда Эдварда. Так, как может ждать влюблённая девушка. Каждый день она начинала с прихорашиваний и старалась всегда выглядеть идеально. Мисс и раньше следила за своей внешностью, но теперь выглядела безупречно. Часами крутилась перед зеркалом, примеряла одно платье, другое; к ним подбирала драгоценности и изобретала прически. Потом подбирала туфельки. Заказывала шить новые наряды. И так сутки напролёт.
Поведение Эвы мало кого удивляло. О лорде Эдварде Дарлине в королевстве не знал разве что глухой или слепой, а в поместье Стренджей таких точно не было. Когда началась война со странами Валийского союза этот высокородный лорд, младший сын своего отца, вызвался добровольцем, в отличие от других своих братьев. Воевал он храбро, заслужил несколько орденов, а потом вдруг сдался в плен, чтобы спасти тридцать своих солдат, которых отпустили взамен на храброго капитана Дарлина. Тогда он впервые прославился на всю страну.
Потом капитан удачно бежал из плена, о чём снова написали в газетах, опять воевал, а затем на поле боя заслонил грудью самого принца Роберта — наследника престола, который инкогнито в чине полковника тоже воевал против Союза. Тогда никто не знал об этом обстоятельстве, но из-за серьёзного ранения, которое принц получил на поле боя уже во время другой битвы, его инкогнито было раскрыто. Лорда Дарлина тоже ранили в том тяжёлом бою, оба мужчины попали в один военный госпиталь. Там вспомнили друг друга и неожиданно подружились. Ну а после окончания войны о герое узнала вся страна. Благодаря газетам. Ну и королю, который решил, что страна должна знать своих героев, а особенно спасителя наследника.
Эдварду Дарлину, младшему сыну лорда Дарлина, королем был подарен титул графа Вуффолка и целое графство впридачу. Поговаривали, что король хотел произвести сэра Эдварда сразу в генералы, но тот скромно отказался, заверив монарха, что графства ему достаточно, и остался капитаном.
И теперь одна часть девушек в Айландском королевстве — конечно же все они являлись леди с идеальными манерами и безупречной родословной, потому что не леди нечего и думать о высокородных лордах и любимцах короля, — мечтала о принце Роберте, а вторая — о лорде Эдварде. Хотя те, что не леди, втайне тоже, конечно, мечтали о принце или лорде, ведь все знали сказку о бедной сиротке, которая жила отшельницей в лесной избушке и спасла в лесу принца, скрывавшегося от убийц, а потом вышла за него замуж. Тем более мечтать в королевстве не запрещалось.
Мисс Эвелина Стрендж относила себя ко второй части леди, поскольку любила храбрых высоких брюнетов в военной форме, а наследный принц относился к худощавым блондинам.