Страница 11 из 33
А на третьем курсе я вышла замуж и родила Лельку. Сначала взяла в универе академический отпуск, но потом как-то стало не до учебы: денег нам с Игорем вечно не хватало, и пришлось идти работать… хм, по первой специальности. Офис-менеджером. Хотя мой диплом училища у всех вызывал нервный смех, и устроиться с ним в серьезную компанию и на хорошую зарплату оказалось невозможно — даже от секретарши все ждали законченного высшего образования. Правда, к моим профессиональным качествам вопросов не возникало.
Зато вопросы постоянно возникали дома. Я бесконечно сталкивалась с тем, что чего-то не знаю и не умею. Не представляла, как платить за коммуналку, какие продукты покупать… свекровь очень любила тыкать меня носом в эту мою бытовую беспомощность. Да даже отношения в семье — та тема, что была для меня очередным “темным лесом”. Обычно, растет ребенок в хорошей семье или в плохой, в полной или неполной, но у него есть хоть какая-то модель, представление, “как должно быть”. У меня не было никакого. Наверное, я постоянно делала ошибки… может быть, еще тогда, когда согласилась на предложение Игоря.
Потом случилась моя болезнь, и Игорь растворился в пространстве. Благо, к тому времени свекровь все-таки добилась того, чтобы мне выделили жилье, мы обменяли его на двушку, за которую доплачивал муж — а после развода разменяли снова.
И все, что я делала после этого, свелось, по сути, к борьбе за собственную жизнь, попыткам свести концы с концами — и обеспечить своей дочери хоть насколько-то нормальную жизнь.
Словом… вряд ли во мне есть хоть что-то особенное. Я не из тех, кто способен изменить к лучшему какой-то чужой мир. Тут бы с собственной дурацкой жизнью разобраться.
Я честно рассказала обо всем этом Ларисе. Вывалила на нее — может, рассказ получился и сумбурным, но она не переспрашивала. Только посмотрела долгим взглядом, когда я замолчала, отхлебнула остатки уже остывшего чая и поставила чашку на стол.
— Ты даже не представляешь, насколько ты особенная, — сказала она наконец.
И почему-то отчаянно захотелось ей поверить.
*
Говорят, один переезд можно сравнить с двумя пожарами и тремя потопами. Пожалуй, соглашусь… особенно если ты собираешься переезжать в другой мир!
Ну да, ну да — я собиралась “переезжать” еще и в другое тело, и Лариса сделала большие круглые глаза, когда я объявила, что мне нужно собрать вещи. А как вы думали? У меня-то, понятно, на новом месте будет одежда и прочее. А вот у Лельки — нет. А вдруг там будет холодно? А что мы будем делать зимой? А одеяло? А любимые игрушки и книжки? Ха! Ничего-ничего, вон, у Ларисы в качестве носильщика отличный скелет есть. И парень у нее в агентстве работает, я видела! Авось донесут как-нибудь мой багаж.
Лариса от моей наглости так опешила, что даже не нашлась, что возразить. Да, да, дайте водички напиться, а то так кушать хочется, что аж переночевать негде.
А еще нужно было решить вопрос с тем, что остается у меня здесь. Все та же Лариса посоветовала нотариуса, и я составила хитрое завещание, по которому никто не сможет получить мою квартиру только потому, что мы с ребенком “пропали без вести много лет назад”. Квартира принадлежит Лельке, и точка! С оговоркой: если моя дочь не объявится в течение двадцати пяти лет, ее наследство перейдет благотворительному фонду. Но если Лелька, когда вырастет, захочет вернуться — ей будет куда.
Лельку я пока оставляла на Ларисиных соседей — родителей ее коллеги и, по-моему, ее парня Матвея. Эти прекрасные люди согласились присмотреть за ребенком несколько дней — у них и у самих растут двое детей, так что скучно там никому не будет. Лариса приведет ее ко мне, когда разыщет меня в новом мире. И багаж принесет!
Провожала меня целая делегация — Лариса, Матвей, скелет Генри, соседское семейство в полном составе… и Лелька, конечно. Непривычно серьезная. В чудеса и другие миры она поверила сразу. А вот в то, что какая-то незнакомая тетя будет ее мамой, и это все равно буду я… по-моему, не очень.
В очередной раз обняв дочь, я наконец повернулась к ближайшей из множества дверей — и нажала на ручку.
На этот раз Лариса стояла в стороне — и никакого видимого мира за дверью не оказалось. Там клубился густой разноцветный туман.
И почему-то только сейчас я поняла, что пути назад не будет. Я принимаю решение здесь и сейчас. Стало дико, безумно, до рези в желудке, скрутившемся тугим узлом, страшно. Захотелось все отменить, повернуть назад.
В конце концов, врачи создают все новые методы лечения, и иногда чудеса случаются даже в нашем мире.
Но…
Я оглянулась на Лельку. А потом снова шагнула к ней и присела на корточки.
— Ты ведь понимаешь, что я не брошу тебя ни за что на свете? — спросила ее.
— Точно? — серьезно переспросила она, сосредоточенно хмурясь.
— Точно-точно.
Легко чмокнув дочь в лоб, я поднялась на ноги и снова обернулась к дверному проему, заполненному туманом.
И почему-то страх сменился вдруг диким азартом. Адреналин забурлил в крови от предвкушения. У меня будет новая жизнь. Совсем другая. Наверняка интересная. У меня будет… жизнь!
Уже не сомневаясь ни в чем, я шагнула через порог.