Непокорный

— Я тебя не знаю, — говорю я, хотя он прав. Мужчины такого типа набрасывались на меня с тех пор, как я стала достаточно взрослой, чтобы ходить на свидания. Такие слова и фразы, как «родословная», «он из хорошей семьи», «он был бы хорошим кормильцем», преследовали меня в юные годы. «Не позволяй чувствам затуманивать твое суждение». «Выбирай с головой, Габриэлла». Как будто я покупаю скаковую лошадь, а не встречаться собиралась.

— Если бы ты знала меня, я бы тебе понравился.

— Сомневаюсь.

— Это вызов?

— Нет. Это называется отказом. Уверена, для тебя это новая концепция.

— Габби, — шипит Эйнсли.

Я поднимаю руки вверх.

— Я иду в туалет.

Или, может быть, вызову такси и напишу Эйнсли, что я уехала.

Кингстон

— Черт возьми, твоя подруга — стерва, — говорит Реми Эйнсли, как только Габриэлла оказывается вне пределов слышимости.

— Простите, — отвечает она. — Я не должна была приводить ее.

— Нет, — возражаю я. — Я рад, что ты это сделала. — Смотрю на блондинку. Она привлекательная девушка, но сегодня я здесь не из-за нее.

Я здесь из-за Габриэллы.

В первый раз, когда я увидел ее, она стояла на пешеходном переходе, нетерпеливо ожидая, когда включится светофор. Ее длинные каштановые волосы были собраны сзади в конский хвост, который развевался на ветру вокруг ее лица. Она была одета в спортивную одежду — ярко-розовые леггинсы и черный спортивный бюстгальтер. Включился светофор, и девушка прошла прямо мимо моей машины в сторону Линкольн-центра. Притяжение, которое я почувствовал, было мгновенным. В тот момент я знал, что должен был узнать ее.

Поэтому остановил свою машину и включил аварийные огни. Возможность получить штраф не пугала меня, оно бы того стоило. Я шел быстро, чтобы догнать ее, и стратегически встал у нее на пути, только чтобы девушка прошла прямо мимо меня, как будто меня не существовало. Ожидал зрительного контакта, беглого взгляда, и все же она проигнорировала меня, как будто я был мусором на улице.

Мне хотелось погнаться за ней, встать у нее на пути и потребовать, чтобы она позволила поговорить с ней, но упустил свой шанс, когда она встретилась с другой девушкой перед дверями Джульярда.

Эйнсли было гораздо легче привлечь. Ее взгляд зацепился за мой, и я позволил зрительному контакту сохраниться. В конце концов, Габриэлла оставила свою подругу и вошла в здание. Я знал, что Эйнсли останется и будет ждать, когда я подойду.

И я так и сделал.

Это было три недели назад.

С тех пор Габриэлле удавалось ускользать при каждой встрече.

Но я не позволю ей ускользнуть сегодня вечером.

— Я сейчас вернусь.

Эйнсли хватает меня за руку.

— Подожди. Куда ты идешь? Хочешь компанию?

— В туалет, — вру я. — Так что… нет, спасибо. — Вытаскиваю свою руку из ее и направляюсь в ту сторону, куда ранее ушла Габриэлла.

Как и ожидалось, я вижу ее у входа, девушка смотрит на свой телефон, я предполагаю, что ждет такси.

— Опять убегаешь тайком, да?

Она не отрывает взгляда от своего телефона, и я замечаю, что девушка закатывает глаза.

— Я собиралась написать Эйнсли.

Я стою лицом к ней, засунув руки в карманы. Клянусь, Габриэлла становится все красивее с каждым разом, когда я ее вижу. Она, наверное, думает, что я видел ее только в обществе. И понятия не имеет, что я ходил на ее выступления и смотрел, как она танцует. Я всегда думал, что балет только для стариков. Устаревшая форма искусства, которая уже должна была умереть. Но это было до того, как увидел Габриэллу в пуантах, грациозно кружащуюся по сцене. От нее захватывает дух.

— Меня не волнует Эйнсли.

Она поднимает прищуренный взгляд на меня.

Я вижу момент, когда мой невысказанный смысл доходит до нее, и глаза девушки расширяются.

Она оборачивается и оглядывается, как будто ее напугали.

«Хороший знак», — думаю про себя.

— Ты должно быть шутишь.

— Ни капли.

— А как насчет Эйнсли? — резко спрашивает она.

— Тебя все зовут Габриэлла?

Кажется, этот вопрос сбивает ее с толку.

— Большинство людей зовут меня Габби.

— Хм. — Приятно это знать. — Прежде чем ты полностью спишешь меня со счетов…

— Списать тебя со счетов? Я никогда тебя и не вписывала.

Неловко хихикаю и провожу рукой по задней части шеи. Эта девушка — крепкий орешек, но я не сдаюсь. Еще нет.

— Позволь мне перефразировать. Дай мне один час.

— Один час для чего?

— Чтобы доказать, что я стою того, чтобы узнать меня получше.

Габриэлла вздыхает, и ее плечи опускаются словно от усталости.

— Слушай, чувак… Я уверена, что ты потрясающий. Эйнсли заинтересована и готова. Почему бы не вложить свои усилия в надежную сделку?

— Ты это серьезно?

— Конечно.

Я верю ей. Девушка, кажется, ни капельки не заинтересована.

— Один час.

Она притопывает ногой.

— Ты не сдаешься, да?

— Нет. Всего один час твоей жизни, и никогда не знаешь, может быть, тебе понравится.

Девушка скрещивает руки на груди.

— Хорошо, я дам тебе один час при двух условиях.

— Назови их.

— Оставь Эйнсли в покое после сегодняшнего вечера. Если она тебе не интересна, перестань ее обманывать.

— Сделано. А второе?

— Один час, будем заниматься чем-то другим, кроме как сидеть за столом и слушать отвратительные истории о мальчиках из братства.

— Договорились. — Я протягиваю ей руку.

Габриэлла смотрит на нее несколько секунд, и я начинаю задаваться вопросом, не собирается ли она снова отшить меня.

— Тьфу. Прекрасно. — Она нажимает «Отменить» в приложении вызова такси на своем телефоне и пожимает мне руку.

— Давай. — Я продолжаю держать ее за руку и веду к докам. — Это будет весело.

Девушка вырывает свою руку из моей.

— О, и еще кое-что.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней.

— Что?

— Никаких прикосновений. Никакого флирта. Чисто платонические отношения.

— Боюсь, я не могу согласиться с этим.

Она пожимает плечами.

— Хорошо, тогда мне нужно вызвать такси.

— Подожди, — говорю, когда она поворачивается, чтобы уйти. — Я соглашусь не прикасаться. И буду изо всех сил стараться не флиртовать, но не могу гарантировать, что не оступлюсь. Но я не могу согласиться на платонические отношения, потому что ничто из того, что я чувствую к тебе в данный момент, не будет считаться дружеским.

Ее голова дергается, а рот открывается от шока.

— Ты что-то с чем-то.

Я ухмыляюсь.

— Спасибо.

Габриэлла раздраженно стонет.

— Пошли. — Мы спускаемся к докам, и, к сожалению, Эйнсли и Реми видят нас из патио и кричат, чтобы мы их подождали.

Габриэлла останавливается, чтобы подождать. Я свирепо смотрю на приближающуюся парочку, желая, чтобы они просто, блядь, исчезли, но не тут-то было.

— Будем кататься на яхте? — Эйнсли встает между мной и Габриэллой.

— Да, — говорю и киваю подбородком в сторону Реми, который весь вечер не сводил глаз с Эйнсли. Я приобнимаю его за шею и отхожу от группы. — Понравилась Эйнсли, да?

— Да, чувак, но я думал, вы двое…

— Нет, все не так. — Я оглядываюсь через плечо на Эйнсли, но обнаруживаю, что холодные голубые глаза Габриэллы прищурены на нас с Реми. — Дерзай, — даю добро Реми. — Она хорошая девушка.

— Ты уверен? — спрашивает он.

Я обнимаю его за плечо.

— Абсолютно.

Мы возвращаемся к девушкам, и Реми подходит вплотную к Эйнсли.

— Ты ведь умеешь плавать, верно? — игриво спрашивает он ее. — Если нет, я могу служить в качестве плавсредства.

Эйнсли, похоже, не слишком польщена его предложением, а Габриэлла проверяет время на своем телефоне.

Один час. Мне нужно спешить.

— Вот эта. — Я направляюсь к своей яхте Regal 42 Sport Coupe.

Реми забирается внутрь, за ней следует Эйнсли, но Габриэлла остается на причале. Ее руки сжаты в кулаки по бокам, девушка нервно переминается с ноги на ногу.