Страница 73 из 91
Глава 30 Прелести позднего утра
Оля внезапно почувствовала такую усталость, что была не в силах заниматься ни Тырей, ни Мусей. Впрочем, успокоенная Тыря сейчас интересовалась только кормушкой. Пашка повел ее в виварий, хотя это был просто предлог. В виварии был Раш.
А Муся во внимании вовсе не нуждалась, ей было и так интересно — ревизия новой территории увлекала кошатинку.
Раим внимательно наблюдал, как его измотанная помощница аккуратно сняла туфли и босиком сделала несколько шагов в сторону своего закутка за ширмой, а про него, Раима, как будто забыла.
У Оли неожиданно ослабли коленки, едва на ногах устояла — взрыв обиженного недоумения был подобен подножке.
Раим.
На глазах внезапно вспухли слезы бессилия — она не готова! Не сейчас, не сегодня! Ей просто нужно побыть одной!
Можно ли просить о таком вслух, когда он даже не пытается скрыть огорчение?
Раим наблюдал за Ольгой и слегка бесился — не смотрит на него, как закаменела вся. С одной стороны, он понимал, что все правильно — устала, бедняжка! И все же Раим бесился — не подошла, не поздоровалась только с ним. Не воспользовалась краткими минутами уединения. Ведь ему сейчас нужно уделить внимание Эрику, иначе величество растерзает Павла расспросами. А Ольга такая отстраненная и такая красивая в этом новом, неожиданно ярком платье. Он смотрел, как поднимается опущенная стриженая головка и медленно поворачивается, как бледная улыбка чуть разбавляет усталость на лице…
Единственное, на что у Оли хватило сил, — это протянуть руку. Он и сам не понял, как оказался рядом. Теперь можно и поздороваться. Углубить поцелуй Ольга не дала, просто прижалась щекой к щеке. Так и стояли, стиснув друг друга, пока он не почувствовал, как отяжелело тело женщины в его руках — заснула прямо стоя, веря, что ей не дадут упасть.
Казалось бы, чего проще — уложить спящую женщину в постель: откинул магией одеяло и клади. Ан нет. Столько переживаний. Удобно ли спать в платье или так устала, что это не имеет значения? Разменявший шестой десяток всесильный маг, потерявший счет победам в смертельных дуэлях, даже не подозревал, что способен всерьез беспокоиться о таких мелочах.
У ног Раима мрявкнуло, и на кровать заскочило позабытое существо под названием котенок. Муся уверенно улеглась на груди спящей хозяйки и свернулась клубочком. Потом подняла несуразно большую головенку и посмотрела Раиму в глаза, как бы говоря: ну, чего встал? Иди уже, не видишь, мы устали. Умостилась поудобнее и заурчала. Согнать бы нахалку, но на спящую женщину эти странные звуки явно имели благотворное влияние. Раим наконец сообразил, что его пристальное внимание может мешать отдыху Ольги, и беззвучно задвинул ширму.
У входа стоял пакет, который собрала подруге Серафима. От пакета довольно сильно фонило магией. Только поэтому Раим позволил себе излишнее любопытство. Только поэтому!
В складках аккуратнейшим образом свернутого мундира нашлось ожерелье. То самое, фамильное, собранное из самых качественных энергокристаллов. Наполовину разряженное. Этой силы Раиму хватило бы, чтобы вырастить мост над пропастью средних размеров. В рассказе Ольги не упоминались столь энергозатратные действия, и все же накопитель частично опустел. Ольга скрытничает, чего раньше за ней не водилось. Ольга истощена. Ольга не откликнулась на его нежность, а раньше так и льнула. Да и Серафима что-то нашептывала про «опрокинутую душу». Уж сквозь Симины защитки Раим пробивался без усилий. А какой менталист удержится от подслушивания, когда шепчутся два таких интересных для наблюдения объекта?
Ожерелье вернулось в пакет, а лавэ Шенол отправился развлекать венценосного друга. А то с него станется в караулку притащиться.
Как ни любила Ольга процесс вручения подарков, а все же испытала облегчение, когда узнала, что Сима озаботилась осчастливить Семеныча без нее. Жех ей и так чуть ребра не погнул, и это уже на излете восторгов.
— Ты, Семеныч, чемодан с инструментом себе под голову подложи. Вместо подушки, — подтрунивала Сима с полным пониманием чувств мастеровитого друга. И расхохоталась, глядя на возмущенно-счастливую подкопченную физиономию земляка. — Да ладно тебе, Жень! Разве ж я не понимаю? Сама такая. Всю ночь просыпалась и свой набор ножниц щупала. — И вдруг бросилась Ольге на шею: — Спасибо, подруга! Кстати, готовься, — отстранилась Сима, — ты обросла, а мне нужно инструмент обновить.
— Ты только чемодан ему притащила? — осторожно уточнила Ольга, судорожно припоминая, что именно заказывала и покупала для Жеха в шопинговой горячке.
— Ага. Только я не поняла, зачем ты три набора инструментов приперла.
— Три-и? — навострил уши коваль.
— Три, — улыбнулась Оля лукаво. — Тебе, Пашке и один, чтоб местных подразнить. Нужно же аборигенам дать пример, к чему стремиться?
— А мне зачем столько расчесок притащила? — Сима сияла шкодливой улыбкой. — Тоже местных подразнить?
— А я не знала, что тебе по руке, вот и скупила все что было. В двух экземплярах. — Оля ответила не менее яркой улыбкой. Про то, что это было решение Давида, признаваться сейчас не хотелось. Уж очень сладко Сима фонила довольством.
— И зачем мне сорок расчесок?
— Парочку мне выделишь, одну подавальщице подарю. Юрну и Браю побалуешь. Наяну нашу порадуем. А остальное прибери до случая. Придумаем, как использовать потолковее. На крайний случай просто презентуем полезным индивидам.
— Расчески вместо валюты? — хохотнул старый партиец, любовно посматривая на свой инструментальный чудо-сундук.
— Там еще рулетка вроде была, штангель, очки защитные, — припоминала Ольга.
— Да ладно?! — весело усомнился Жех. — И когда я это богатство получу?
— Да хоть сейчас, если в город ехать не лень. Только Пашку высвистай, а то старина Оусс тебя в особняк не впустит.
— И пропустить твой рассказ? Дýрней нэмá! — Семеныч комично развел руками. — Жил пять лет без рулетки — и еще денек выживу. Садись, — Жех картинно обмахнул лавочку, — и давай докладывай!
Оля с некоторой горечью отметила, что эта беседка около кузни появилась за то время, пока она была занята подготовкой экспедиции и не бывала на хуторе. Беседка была проста и красива — навес-дуга, она же решетка-шпалера. Плющевидный вьюн уже заплел ее больше чем наполовину. Не иначе, Ован постарался.
— Откуда богатство? — Оля ласково провела по аккуратным ячейкам из металлических подвитых прутков.
— Так все бульоны твои сухие, — проворчал Жех Семеныч, которому организация возни с мясом была поперек души. — Эта паразитка, — кивок в сторону Серафимы, — через своего стражника на мореходов вышла. Им сколько ни дай, все мало. Один капитан за поставку сухпая металлом рассчитался. Без наценки. Я взял. Теплички же надо подновлять. А эта, — опять недовольный фырк в сторону Симы, — и говорит: ты бы качели детям спроворил да навес от солнца. Ну, Истен и загорелся. Ты же знаешь, какой он упертый, когда увлечется. Одно слово — маг. Ну и сделали.
— Проволоку Истен тянул? — поинтересовалась Оля.
— В руках катал, как колбаски пластилиновые, — отмахнулся кузнец. — Потом их выгладили на этой вот столешнице.
Только сейчас Оля обратила внимание, что большой, идеально гладкий стол человек на десять вовсе не деревянный, а каменный.
— Долго возились? — посочувствовала Оля, остро жалея, что такое интересное и познавательное дело прошло без нее.
— Да нет, — пожал плечами коваль, — за четыре дня управились. Мажатам твоим без тебя и Серафимы скучновато было, вот они и навалились скопом.
— Это он дуется, что ему молотом помахать не дали, все магией сделали, — подначила Сима. Оля всеми фибрами чувствовала, как нравятся ее друзьям эти взаимные подколки. Жех показательно куксится, а у Симы в глазах не смешинки — хохоталки, и губы преехидно кривятся.