Страница 30 из 109
Глава 28. Книга с иллюстрациями
Карина задала Корнелиусу ещё несколько вопросов о Торбьоне, и незаметно их разговор зашёл о детстве и юности канцлера.
— Он рано потерял отца, — поведал садовник. — Его мать второй раз вышла замуж. И владельцем замка стал его отчим — вице-канцлер Вергилий. До достижения Торбьоном совершеннолетия именно Вергилий получал в полное распоряжение все земли Дак'Кастеров и всё их состояние.
— Кажется, я читала об этом в книге, которую вы принесли мне вчера, — вспомнилось Карине. — Но дела недавние упоминались там вскользь, в основном повествование шло о седой старине. А мне бы хотелось узнать, что за человек был Вергилий.
— Не могу сказать о нём доброго слова. Вице-канцлер слыл прожигателем жизни. Любитель развлечений и пустых удовольствий, он быстро просадил состояние Дак'Кастеров. И хуже того, он не беспокоился о безопасности родовых владений. О ритуалах, которые нужно проводить в Храме Четырех Стихий, и речи не шло.
— Его беспечность имела последствия?
— Ещё какие! — покачал головой Корнелиус. — Природная гармония, которую должен поддерживать род Дак'Кастеров, была разрушена. Их земли снова стали подвергаться воздействию безжалостной природной стихии. Лесные пожары и разрушительные бури стали происходить всё чаще и чаще. Жители горных долин теряли посевы. Пастбища превращались в пустоши. Владения Дак'Кастеров и сам замок пришли в запустение.
Вот же негодяй этот Вергилий!
— Но ситуация ведь как-то исправилась? Сейчас замок выглядит образцово.
— Да. Владения Дак'Кастеров спас Торбьон. Он поднял людей на бунт. Вергилия изгнали из замка с позором. И новым законным владельцем стал наш канцлер. Он возобновил проведение ритуалов в Храме Четырёх Стихий, и спокойствие снова вернулось в горные долины. Вместе со своими людьми он работал не покладая рук, чтобы восстановить поселения и былое величие замка и владений Дак'Кастеров.
Карина слушала с интересом. На неё произвело впечатление, с каким упорством и отвагой Торбьон добивался своего. Испытания, которые выпали на его ранние годы, в какой-то степени объясняли теперешние черты его характера — суровость, дерзость и властность. Не легко взять ответственность за себя и за подданных, поднять людей на бунт, когда сам совсем юн.
— Сколько лет было Торбьону в ту пору?
— Двенадцать.
— Всего лишь двенадцать? — искренне удивилась Карина. Она полагала, что хотя бы шестнадцать-семнадцать. — Совсем ребенок.
— Позвольте не согласиться, моя госпожа, — неожиданно возразил Корнелиус. — В двенадцать лет мужчина уже должен обладать достаточной доблестью и ответственностью, чтобы выполнять свой долг.
На долю секунды Карина опять неожиданно увидела в Корнелиусе светловолосого паренька — по-юношески запальчивого и эмоционального. А ещё ей показалось, что последняя его фраза была не столько про Торбьона, сколько про себя.
— Вам пришлось нелегко, когда вы были подростком, ведь так?
Карина сама удивилась, почему у неё слетел с языка настолько личный вопрос. Имела ли она право интересоваться тем, что её совершенно не касалось? Она уже собиралась извиниться и сменить тему, но Корнелиус решил ей ответить.
— И да, и нет, моя госпожа. Моё детство и юность были беззаботными и безоблачными. Я ни в чём не нуждался, пока не произошли события, которые стали для меня испытанием.
Карина надеялась, что это вступление к долгой и захватывающей истории, но больше Корнелиус не сказал ни слова. Расспрашивать Карина не решилась, но она верила, что рано или поздно садовник поделится тем, что с ним случилось в юности.
— Время позднее, мне пора откланяться, моя госпожа, — начал прощаться Корнелиус.
Действительно, вечер уже давно сменила ночь. Карина вдруг поняла, что задержала гостя слишком долго. Уже и экипажи не ездят. Как же он будет добираться в замок? Пешком? Нет, так не годится.
— Корнелиус, могу ли предложить вам остаться моим гостем до завтра? Ночь — не лучшее время для пеших прогулок.
Карина полагала, что садовник из вежливости начнет отказываться, однако он неожиданно быстро согласился.
— Буду вам признателен, — он подарил ей свою фирменную мягкую улыбку.
Карина проводила Корнелиуса в Лазурную спальню. Здесь царил относительный порядок. Но всё же Карина наметила провести и в этой комнате, и во всём особняке генеральную уборку, как только у неё выдастся время. Она бы и двор немного облагородила — уж больно он запущен, но это дело совсем не скорой перспективы — в ближайшие дни предстояло заниматься более насущными проблемами.
Перед сном Карина решила немного почитать. Открыла книгу, которую ей сегодня принес Корнелиус. "Сказания о магах Хортен-Фьорда". Звучало интригующе. Порадовало, что издание хорошо иллюстрировано. Почти каждая глава сопровождалась картинкой.
Садовник нисколько не преувеличивал, когда сказал, что от истории невозможно оторваться. Карина углубилась в чтение и перестала замечать ход времени. Автор вела повествование от лица девушки-сироты, которая обнаружила у себя дар. Чутьё подсказывало, что история основана на реальных событиях, и это делало роман ещё более интересным.
Карина обращала внимание на каждую деталь, которая описывалась в книге. Ведь она подозревала, что у неё тоже есть какой-то дар, позволяющий ей видеть в Корнелиусе юношу, которым он был когда-то. Может, Карина способна ощущать минувшее? Вот было бы здорово — видеть каждого насквозь и знать, что с ним приключилось в прошлом. Правда, пока она не придумала, какую пользу можно было бы извлечь из этого дара.
События в книге и мысли Карины текли параллельно, пока она не перелистнула очередную страницу и её взгляд не упал на иллюстрацию. Рисунок оказался настолько знакомым, что Карина подскочила с кровати и поднесла книгу поближе к лампе, чтобы разглядеть его получше.