Страница 25 из 73
Так что, пока наши тортики охлаждались, я быстренько нарубила овощей и мяса, загрузив все в тот же казан, и поставила на нашу новую «плиту». Добавила приправ и воды, потушила. В итоге, ужин у меня был привычный, земной, да и тортик на десерт.
— Кайф, — изрекаю, решив, что сегодня был чудесный день.
Вскоре на кухню возвращается Тиль с добычей — молоком и десятком яиц. Оказалось, что таверна не совсем уж пропащая, и в закутке заднего дворика был маленький сарайчик, в котором обитали местные куры. До этого, когда готовила омлет, как-то не задавалась вопросом, откуда яйца, думала, может, на рынке покупаем, а все оказалось даже лучше, чем я предполагала. А что, яйца собственного производства, а-ля натюрель, так сказать.
— Ну наконец-то, Тиль, — восклицаю, завидев его на пороге. — Тебя только за смертью посылать.
— Умирать? Ты болеешь, гос… Лена? — испуганно вскидывает он голову, я же хочу сделать движение “рука-лицо”.
— Работы с ним непочатый край, — изрекает нашу общую мысль белка, я же закатываю глаза.
— Это был стеб, Тиль, обычный стеб, не воспринимай мои слова буквально, — поясняю мальчишке, и только после этого он кладет ведро с молоком и яйца на стол.
— А что такое стеб? — спрашивает простодушно.
Все время забываю, что он почти ничего не понимает из моего сленга. Ну ничего, это мы прокачаем.
— Это юмор, шутка была, — говорю ему и раскладываю еду по тарелкам.
— А, понял, — тут же начинает улыбаться мальчишка и моет руки, в предвкушении и с голодом во взгляде смотря на стол.
Я пока убираю молоко и яйца, решая разобраться с этим позже.
— Вкусно-то как, госпожа, - выдает Тиль спустя несколько минут.
Я благодарно киваю, белка вообще поглощает всё быстро и без слов, вон вся морда в крошках. Я же наслаждаюсь каждым кусочком еды, чувствуя аромат и раскладывая пищу на составляющие, как истинный ценитель прекрасного. Даже глаза закатываю от удовольствия. А вот после кое-как мою посуду из тазика и решаю в ближайшее время заняться прокладкой какой-никакой, а канализации. Ну или надо уточнить, может, здесь все это уже есть, а в таверне так, просто всё отсталое за нехваткой средств.
— А теперь давай, тащи кольцо, — говорю закемарившей на мешке с крупой Зинке, которая после моих слов лениво приоткрыла один глаз и одарила меня каким-то пренебрежительным взглядом.
Я стиснула зубы и уперла руки в бока. Тиль, все это время помогая мне с уборкой и расфасовкой покупок, уже повесил нос, вон как ведет пацаненка, еще секунда и свалится без сил аккурат рядом с белкой.
— Чет лениво так, — отрыгивает белка, почесывая свое раздувшееся колобком пузико.
Тиль пытается удержать голову прямо, мне даже жалко его становится, хотя я и сама уже порядком чувствую усталость.
— Давайте по комнатам, — вздыхаю, понимая, что завтра нас ждет такой же тяжелый день. — А ты дуй за кольцом, принесешь мне сию же секунду, как только зайдем в комнату, поняла?
Сурово поджимаю губы и грозно киваю Зинке на выход, и та, повздыхав немного горестно, еле плетется впереди, даже хвост ее понуро подметает пол. Жаль, что он чистый, этой бы не помешало окститься. А то больно уж корона ей голову давит.
Тиль радостно, но вяло подскакивает следом и идет в свою комнатушку, в то время как я, еще раз окинув взглядом кухню, остаюсь довольной и тоже поднимаюсь в спальню. Переодеваюсь и ложусь, после чего заходит Зинка и вскакивает на кровать, протягивая мне украденное у лорда колечко. Я беру его в руки, а белка просто ложится рядом, сворачивается калачиком и прикрывает хвостом глаза.
— Красивое, — выдыхаю, привлеченная блеском золотого ободка и отсветом черного камня.
Вот только в какой-то момент холодный металл вдруг начинает нагреваться, приобретая красноватый отлив. Я отдергиваю руку, так что родовое кольцо Шшариана падает на одеяло. Сверлю его опасливым взглядом, надеясь, что все это мне просто показалось, но с моей везучестью… В общем, я нахмурилась, чуя неладное, осторожно взяла кольцо двумя пальцами и быстро убрала в маленький мешочек, спрятав это добро, из-за которого такой сыр-бор, под подушку. Тешу себя мыслью, что, может, это тоже какой-то магический артефакт, вот он и нагрелся, да и цвет немного поменял… Надеюсь, мой тортик загладит нашу вину. В крайнем случае, пусть казнят Зинку.
— Я все слышу! — раздается ее возмущенный писк.
— Слушай, слушай, — усмехаюсь и все равно продолжаю фантазировать в этом направлении.
Прикрыв глаза, я, наконец, уплыла в долгожданный сон — переживательный до трясучки и невроза, ведь завтра я могу лишиться своей уже почти привычной жизни.