Страница 73 из 73
Женская беременность с мужчинами творит чудеса. Я так вынесла благоверному мозг этим чаем, что он освоил садоводство.
Услышав мой голос, муж тут же пополз в мою сторону, а я уже подорвалась и выскочила из беседки, где мы с Зинкой устроили чаепитие.
— Меня! Меня возьми! Отругаю негодника, чтобы неповадно было! — запричитала Зинка, потянув ко мне свои лапки.
Ага, пузо сделало ее неповоротливой, так что юркнуть, как раньше, мне на плечо, она не в силах. Ухмыльнувшись, взяла ее, будто младенца, на руки и побежала к Риану.
— Что случилось, свет мой? — окинул меня любящим ленивым взглядом.
— Риан, где наш Эришшер? — уже в панике стала вертеть головой.
Беспокойство набирало обороты, ведь этот неугомонный мальчишка так и норовил вляпаться в неприятности. Риан моментально напрягся, осматривая округу, а мы с Зинкой переглянулись и одновременно крикнули:
— Портал! — и побежали в давно забытую, но учтенную комнату, в которую превратили убогий некогда подвал.
Я несусь изо всех сил, слыша сзади дыхание Риана, а затем он подхватывает меня на руки и достигает двери с молниеносной скоростью.
— Ой, не хорошо это, — прошептала Зинка, глядя на приоткрытую дверь, из щели которой выползает голубое сияние.
А когда мы вломились внутрь, от него остался лишь след. В страхе оглядываюсь по сторонам, а затем с облегчением замечаю в полутьме помещения Эришшера, который сидит у стены, сжимая что-то в руках.
— Мама? Папа? — поднял голову и прищурился он.
— Эришшер! Сколько раз просить тебя не убегать?! — сын знает, что полным именем я его называю, когда зла и обеспокоена.
— Мам, ну прости, она так жалобно звала меня, что я не смог удержаться, — произнес мой мальчик и наклонился, рассматривая что-то в руках. — Я слышал ее зов.
— Чей? — я удивленно уставилась на сына, а тот, раскрыв руки, поднял маленькую гидру размером с щенка на наше обозрение.
Я ахнула, а мои плечи обхватил руками Риан. А восхититься было чему. Сиреневая чешуя поблескивала и переливалась в полутьме, привлекая к себе внимание.
— О боги, Шер, — улыбнулась, чувствуя отчего-то теплоту.
— Мама, это Фифи, и она теперь моя, — от его слов я впала в ступор, Риан рассмеялся, а Зинка…
— Рожа-а-аю!
Да, вот оно, мое заслуженное счастье.