Звёздный анклав

Рядом никого не было, Весси легко обогнал воина Тиватрис и в одиночку добрался до окна в воротах, где опустил мяч прямо у дыры и с силой его ударил. Мяч выскочил из окна, и Бьянкорсо получили три очка.

Затем счёт уже был не таким близким. Когда Кэтти-бри наконец смогла не обращать внимания на жестокость, она стала понимать ход битвы, незаметную тактику игры от мяча. Жестокость и ярость постепенно выветрились, нескольких бойцов, преимущественно Тиватрис, вынесли с ринга, и от обычной усталости большинство стычек в центре превратились в вялую борьбу с захватами.

Бьянкорсо явно превосходили соперников, были быстрее, сильнее, более умело выполняли свои манёвры, и когда битва завершилась, их объявили победителями со счётом тринадцать-два.

- Как и ожидалось, - сказала троице Илина. – Последние три года садовники не выиграли ни одной битвы, поскольку четыре брата-орка все решили, что им пора оставить каззкальци. В конце концов – война дело молодых, а орки живут не так долго. Солдат эвендроу может сражаться сорок лет, но для орка двадцать – уже очень долгий, долгий срок для такой службы. А теперь пойдёмте – я провожу вас на банкет. Вам следует перекусить перед следующим матчем.

За трибунами с каждой стороны поставили длинные столы, на которых навалом было еды и питья. Были даже туалеты, далеко от еды, изготовленные изо льда, с глубокими дырами, ведущими вглубь ледника.

- Каззкальци – радость Сумеречной Осени, и закат Квиста Канзей – наш момент глубокой рефлексии, напоминание обо всём хорошем, что есть у нас посреди суровости, - объяснила по дороге Илина. – На протяжении двух тысяч лет эвендроу живут здесь, рядом с даром горячей реки Каллиды. Мы помним испытания прежних времён, скитания, безнадёжность и скорбь. Этот день, эта война каззкальци напоминает нам, что наш мир надо заслужить собственной доблестью и жертвами, что мы всегда должны быть готовы сделать всё, что потребуется, для сохранения того, что мы создали. Нет ни одного каллидского эвендроу, курит, орок или улутиуна, кто не умер бы ради спасения города – или даже ради спасения другого округа. Когда Кадиж обрушил своё дыхание на Каттисолу, погибло больше людей из остальных четырёх округов, чем самих каттисольцев! Мы все гордимся этим, и мы все едины.

- Пока не начинаете колошматить друг друга в каззкальци, - заметил Энтрери.

- Боль проходит, но слава остаётся, - ответила Илина. – Когда братья Нургу, четыре орка, про которых я говорила, посещают Скеллобель или любой другой округ, их приветствуют как героев, и про них будут вспоминать ещё долго после их гибели.

- Закнафейн был бы здесь героем, - сказал Джарлакс. – И я не сомневаюсь, что если Дзирт когда-нибудь окажется на ринге каззкальци, со всеми навыками, полученными от магистра Кейна, он будет доминировать на льду.

Конечно, Илина не знала всех этих подробностей, но замечание заставило её напрячься.

- Не стоит нас недооценивать, - предупредила она. – Армии, которые вы только что видели в битве, тренируются круглый год, ежедневно, и думают про битву каждое мгновение бодрствования – и даже в своих снах.

Джарлакс поклонился ей.

- Я не хотел никого оскорбить, добрая госпожа, - сказал он.

- Никаких оскорблений. Будем молиться, чтобы Закнафейн справился с хаофагом и смог заслужить место в Бьянкорсо к следующим каззкальци.

Илина сказала это отчётливо и громко, но косилась на Кэтти-бри, и жрица Миликки заметила, как она немного нахмурилась.

Кэтти-бри снова пришлось напоминать себе о том, что не стоит пока говорить Энтрери и Джарлаксу. Не сейчас. Пускай наслаждаются.

- В следующей битве изящество столкнётся с силой, Гардреаль с Боскейл, - сказала им Илина, когда они после трапезы возвращались на трибуны. – Многие считают, что победит Гардреаль, и я тоже на это надеюсь. Они могут оказаться слишком проворны для лесного народа.

- Значит, они лучше, но ты желаешь им победы? – спросил Джарлакс.

- Думаю, воины Бьянкорсо достаточно быстры, чтобы победить Гардреаль. Вы сами видели Аззудонну в первые мгновения битвы! Боскейл сильнее на всех трёх линиях. Они дровосеки и целыми днями махают тяжёлыми топорами – а в каззкальци орудуют такими же тяжёлыми кулаками. Думаю, Бьянкорсо лучше подходят для победы над Гардреаль. В прошлом году мы победили, а состав команд с тех пор почти не менялся.

Когда они вернулись на свои места, поле очистили от крови, а линии и обводку окон нанесли заново, теперь с использованием фиолетового и зелёного.

Второй матч начался в точности, как и первый, потоком давления из какого-то механизма под рингом, подбросившим сферу высоко в воздух. Битва разворачивалась так, как и предсказала Илина, только победу одержали Боскейл, и решающим мгновением стал последний натиск, в котором курит-проныра из Гардреаль бросился в окно, намереваясь влететь туда с мячом. Но в самый последний момент воин Боскейл оттолкнул его вбок, сбив его с траектории в достаточной степени, чтобы он смог закинуть мяч в окно, но сам промахнулся, разбив рёбра и череп об угол и тяжело рухнув на лёд.

Тому же воину хватило самообладания и понимания ситуации, чтобы потянутся в окно и вытащить га, помешав ему проникнуть достаточно глубоко, чтобы достигнуть склона. Это предотвратило ничью.

У Кэтти-бри захватило дыхание, когда пятнадцать тысяч болельщиков Мона Чесс застонали в унисон, а шесть тысяч фанатов Б’шетт триумфально взревели.

Когда измученные и павшие духом Гардреаль проиграли Тиватрис в утешительной битве, Илина сообщила друзьям, что уже наступил вечер. Они с Эмилианом отвели товарищей обратно на банкет для обеда, а когда вернулись, их ожидал совершенно неожиданный сюрприз.

Их хозяева принесли Закнафейна на носилках, чтобы позволить ему посмотреть решающую битву. Они установили носилки рядом с длинной скамьёй, предназначенной для гостей Каллиды. Однако радость трёх друзей продлилась недолго, потому что Закнафейн сумел ответить на их приветствие, лишь моргнув глазом да слабо приподняв правую руку, которая всё ещё принадлежала дроу. Левая сторона его туловища и правая нога были вдвое крупнее обычного размера, и немалая часть кожи сверкала пылающим красным оттенком.

- Мы знали, что ему не хватит сил просидеть все битвы этого долгого дня, - через несколько мгновений прошептала троице Илина. – Но хотели, чтобы он увидел хотя бы эту последнюю битву, разделив её с вами, под магией Сумеречной Осени. И это настоящая магия. Вы увидите.

Однако Кэтти-бри сложно было принять подобные заявления, когда рядом умирал её друг.

Глава 20

Закат для Закнафейна

Кэтти-бри не могла отвести глаз от Закнафейна. Его дыхание было тяжёлым – скорее всего, от тяжести опухоли на его груди. Илина негромко заверила её, что он не умрёт этой ночью. Хаофаг ускорялся, захватив больше половины физического тела жертвы – эвендроу уже видели такое раньше, и теперь, как они считали, могли точно предсказать развитие болезни. Илина не признала это в открытую, но Кэтти-бри подумала, что на следующий день Закнафейн точно погибнет.

К тому времени магия ещё не вернётся. Кэтти-бри не сможет ему помочь. Беспомощность была хуже всего.

Джарлакс сидел между нею и носилками Зака, сжимая руку своего самого старого друга и часто нежно поглаживая её. Кэтти-бри видела, как это разрывает его на части. Всем им приходилось видеть, как в битве умирают друзья – неожиданно и жестоко, но не так коварно. Это увядание было хуже.

Она была так сосредоточена на Заке, что ей потребовалось какое-то время, чтобы заметить, что Большой Колизей совершенно затих. Она повернулась к Илине, чтобы спросить, в чём дело, но жрица прижала палец к губам, давая знак молчать, и указала на небо.

Кэтти-бри подняла взгляд.

Она нескоро опустила его обратно.

Последние несколько дней свет был тусклым, кружившее солнце едва выступало над горизонтом, погрузив землю в постоянные сумерки. Теперь, впервые с тех пор, как сюда прибыли Кэтти-бри с друзьями – и впервые за полгода, если она правильно догадалась – на небе сгустилась тьма, и наступила настоящая ночь. Звёзды казались мягкими огнями, разгорающимися ярче и зажигавшими миллион крохотных костров в чёрной бездне вокруг. Появился ясно различимый «Далёкий небесный дым», как они называли это в Долине Ледяного Ветра – так отчётливо она не видела его даже с вершины Пирамиды Кельвина, словно две параллельных полосы облаков, бегущих по участку неба.