Страница 54 из 92
Контакт, который она установила, не был психической связью, как у Аота с Джетом. Он был более грубым и примитивным. Но, как обычно, она чувствовала надменность, жестокость и грязную и противоестественную силу дракона, которая поддерживала его жизнь. Эти ощущения царапали ее душу, как ноготь царапает грифельную доску. Она почувствовала укол отвращения Аласклербанбастоса от ее прикосновения, а также зависимости и унижения, которые оно олицетворяло.
Джет, Эйдер и драколич сели на каменный парящий остров — более или менее похожий на вершину горы, из-под которой виднелась остальная часть горы — и ни один часовой не пустил в них стрелу и не поднял тревоги. Аот сказал, что выбрал путь, который ни один из Хранителей Змей не мог хорошо разглядеть, а все остальное сделали тьма и скрытность.
Шестеро дженази тоже приземлились, а ветер, принесший их, ворвался в одеяния Церы и взъерошил ее кудри там, где они торчали из-под шлема. Она и Аот спрыгнули со спины Джета, и грифон немедленно взмахнул крыльями и улетел, чтобы подобрать еще двух всадников. Когда Гаэдинн и Сон-лиин спешились, Эйдер последовала за ними.
Гаэдинн наложил стрелу на свой лук, а затем, держась низко, повел Сон-лиин и других дженази шторма к мосту. Их первой задачей было захватить его и не дать Хранителям Змей на дальней стороне пересечь его.
В то же время работа Аота и Аласклербанбастоса заключалась в убийстве жрецов на этой стороне. Они надеялись лишить Виршекеллабекса союзников еще до того, как он поймет, что на него напали.
Наёмник и драколич крались к расплывчатым формам пяти стоячих камней, которые Хранители Змей подняли и с помощью магии скрутили в змеевидные формы. Без сомнения, это было своего рода святилище, а жрецы, жившие на парящем острове, построили вокруг него свои хижины и разбили палаточный лагерь.
Аот забрался в одну из хижин, а Аласклербанбастос просунул голову под навес. Цера могла представить последовавшие за этим удары копья и пронзающие удары драконьих клыков, разрывавшие спящих людей на куски.
Как бы она ни ненавидела Хранителей Змей — в конце концов, эти негодяи пытали ее — Цера все еще была счастлива, что ее освободили от необходимости нести такую ужасающую жестокость. Она была вполне счастлива, что ей приходилось просто держать поводок Аласклербанбастоса на достаточном расстоянии от него, дабы дракон не смог внезапно развернуться и ударить ее.
Слева донесся тихий шорох. Ее сердцебиение участилось, она повернулась в том направлении и выставила перед собой щит. Она вспомнила, как Аот говорил ей, что она склонна держать его слишком близко к телу, и ей следует отодвигать его немного подальше.
Как бы она ни смотрела, она не смогла увидеть ни угрозы, ни Хранителя Змея, крадущегося или блуждающего в ночи. Ей хотелось вызвать свет Амаунатора, но это, конечно, раскрыло всю их операцию.
Когда в нее не полетела ни одна стрела и не вспыхнуло ни одно заклинание, она решила, что ее нервы сыграли злую шутку, или же она услышала пение ночной птицы или какого-нибудь маленького ночного зверька.
Она обернулась и обнаружила крадущегося в темноте Аласклербанбастоса, и звук повторился, чуть громче и, скорее всего, ближе.
Она дернулась, но по-прежнему ничего не увидела. Но инстинкт кричал, что она в опасности.
Она отступила на шаг, и облака, скрывавшие парящий остров, на мгновение расступились. Свет Селунэ мерцал и рябил на чем-то плоском и текущим по земле. Сначала Цера подумала, что это была текущая жидкость или рой насекомых, бегущих в стае. Затем, поняв, что она его заметила, нечто рвануло вверх.
Это был полый дракон. Его вздымающееся, провисающее и покачивающееся движение свидетельствовало о том, что внутри кожистой шкуры ничего не было. Это напомнило Цере о костюмах, которые иногда надевали культисты Чазара, чтобы пройтись по улицам Лутчека, с той разницей, что те были красными. Искры, которые начали скакать и шипеть, и запах приближающейся бури, смешанный с запахом гниения, выдавал то, что дракон был синим.
Синим, как Аласклербанбастос, чей ободранный вид она, наконец, узнала. Все еще отступая, она схватила филактерию и сосредоточила свою волю, чтобы заставить драколича отозвать свое творение.
Но не успела она пролить солнечный свет на драгоценный камень, как боль, льющаяся из него, пронзил руку, а затем и голову Церы. Она пошатнулась, и камень чуть не выпал из ее пальцев.
- Я не знал, что он может сопротивляться! — подумала она, чувствуя себя возмущенной, как ребенок, поймавший товарища на жульничестве в игре. - Он никогда не показывал мне, что способен на это!
Белый свет мерцал внутри полого дракона - в задней части пасти и за пустыми глазницами. Поняв, что грядет, игнорируя почти парализующую боль, Цера бросилась в сторону. Дыхание нападавшего ослепительной вспышкой молнии пронеслось мимо нее. Грохнул гром.
- Теперь, - подумала Цера, - я достану лича.
Но полый дракон бросился на нее, и ей нужно было сосредоточиться на том, чтобы избежать эту атаку… и следующую… и следующую.
* * * * *
Аот полз от хижины к соседней палатке, когда прогремел гром. Развернувшись, он предположил, что какой-то идиот дженази увидел угрозу, и, забыв, что все должны соблюдать тишину, применил свои стихийные силы.
Но на самом деле все было еще хуже. Аласклербанбастос перестал выполнять свою задачу и побежал обратно тем же путем, которым они пришли, к краю парящего острова и к Цере. По какой-то причине он считал, что она больше не сможет навредить его филактерии, и у него, несомненно, были веские основания для такой уверенности.
Аот побежал за Аласклербанбастосом, но понял, что ни за что его не догонит. Он направил свое копье и выкрикнул слово силы.
Искра вылетела из острия оружия, пронеслась сквозь тьму, ударила в кончик хвоста драколича и взорвалась гулким пламенем. Аласклербанбастос дернулся и пошатнулся, но выстоял и побежал дальше.
Аот прокрутил свое копье над головой и призвал парящие, вращающиеся лезвия янтарного света прямо перед драколичем. Аласклербанбастос не смог вовремя остановиться или повернуться, чтобы увернуться от них, поэтому они срезали с его тела несколько кусков гнилой плоти.
- Повернись и сразись со мной! — крикнул Аот. — Иначе я разорву тебя на части!
Аласклербанбастос продолжил свой путь к Цере. Он уже был достаточно близко, чтобы атаковать ее своим дыханием или заклинанием, но, судя по всему, вместо этого хотел использовать клыки и когти. Еще пара прыжков и он сможет нанести удар.
* * * * *
Мост, соединяющий парящий остров с вершиной горы, представлял собой тонкий изогнутый гранитный пролет, будто бы выдавленный из скалы. У него были низкие рудиментарные парапеты и, насколько мог судить Гаэдинн, не было никакого материального основания, которое должно было удержать его от обрушения под собственной тяжестью. Магия был причиной создания и существования этого острова.
Один из двух часовых парящего острова стоял на страже на другом конце моста. Сейчас его труп лежал лицом вниз, а из его позвоночника торчала стрела Сон-лиин. Гаэдинн еще раз огляделся, убедившись, что не происходит ничего, что требовало бы его внимания, а затем присел на корточки и начал рыться в вещах Хранителя Змей.
Один из дженази издал слабый плюющий звук.
- Что? — шепотом спросил Гаэдинн. - У нас есть время, и если я что-нибудь найду, я поделюсь.
- Мы делаем это не ради добычи. — Сказал дженази.
- Это не значит, что ты должен в ужасе отказываться от нее. - Ответил Гаэдинн.
Сон-лиин усмехнулась, и в этот момент ночь расколол раскат грома. Где-то позади них что-то вспыхнуло.
Дженази, протестовавший против обыска мертвых, с широко раскрытыми глазами и искрами, бегущими по прожилкам на коже, будто забыл о своём недавнем споре и выпалил: