Призрачная вспышка

После этого она замолчала на несколько ударов сердца. Глядя вниз, она подумала о том, сколько черных гор и долин, сколько человек можно разглядеть в этой темноте. Затем она спросила:

- Что заставило тебя подумать, что я нахожусь под чарами?

- Я тоже вырос, скитаясь и охотясь в дикой природе. Не совсем такой дикой, как ты, но все же. Я подумал, что ты, должно быть, должна контролировать себя лучше, чем в последнее время. В противном случае ты бы не выжила. Ну а еще я услышал, как ты сказал Цере, что загадочным образом забыла предупреждение своего отца о путешествии по ущелью с голубым туманом в это время года.

Сон-лиин хмыкнул.

- Но ты был таким… пренебрежительным. Я думал, ты винил меня во всем. Что ты меня ненавидишь.

- Я предположил, что кто бы ни контролировал твой разум, он предпринял шаги, чтобы убедиться, что об этом никто не узнает. Я хотел, чтобы он поверил, что единственный, кого ему не нужно опасаться – это я.

– Ну у тебя хорошо получилось.

Гаэдинн улыбнулся.

- Тебе тоже следует поучиться этому. Во всем мире не сыщешь более полезного навыка.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

25 Элиасис, Год Извечного (1479 по ЛД)

Сияние клинка Медраша потускнело. Он раздраженно хмыкнул. Потребовалось лишь небольшое усилие его воли паладина, чтобы сталь засияла с прежней яркостью, но постоянная нужда в этом постепенно истощала божественную силу, которая могла понадобиться ему в бою. И Медрашу, и Кхорину приходилось драться каждый раз, когда бледные безглазые звери выскакивали из нор или падали с потолка.

Но единственной альтернативой освещению пространства была тьма, а это неприемлемо. Медраш дышал медленно и глубоко, выдыхая разочарование и тревогу и призывая на их место стойкость и уверенность. Когда он почувствовал, что взгляд Неистовой Верности обратился к нему, он полоснул воздух. Клинок вспыхнул ярче.

К сожалению, это не сделало вид спереди менее зловещим. В нескольких шагах впереди пол широкого тоннеля, по которому он и Кхорин шли, поднимался, подобно крутому склону.

- Я не уверен, что это правильный путь,- сказал Кхорин. – Давай еще раз посмотрим на то, что позади.

Оглядевшись в поисках потенциальных угроз, они пошли назад тем же путем, которым пришли сюда, и вернулись к трупу последнего зверя, который напал на них. Он был похож на огромную бесшерстную уродливую летучую мышь, но не летал, а ползал. По внутренней поверхности его крыльев были разбросаны кольца-присоски. Когда дварф и драконорожденный приблизились к телу, крошечные чирикающие падальщики отбежали от него. Разорванная плоть уже пахла гнилью.

- На этом хватит. - Сказал Кхорин, понизив голос.

- Ты же не думаешь, что пропустил ответвляющийся туннель, не так ли? – спросил Медраш так же мягко.- Ты просто хотел вернуться достаточно далеко, чтобы, ртутный дракон, если он притаился на вершине того склона, не смог нас подслушать.

- Ты прав, - сказал дварф. - Хотя это не поможет, если он просочится через трещину в стене. Но я думаю, что если он действительно устроил засаду на вершине подъема, то какое-то время он останется на месте. Ты согласен, что он, вероятно, там, наверху?

- Определенно,- сказал Медраш. - Слуги дракона не остановили нас. Может быть, он от них этого и не ждал. Может быть, они просто должны были ослабить нас или дать дракону лучшее представление о том, на что мы способны. Во всяком случае, возвышенность- идеальное место для того, чтобы сам дракон устроил нам засаду. Как только мы поднялись до середины, он высунулся бы и обдал нас своим дыханием.

- Что было бы очень прискорбно, - подхватил Кхорин, - потому что нам нужно подняться по склону. Если отсюда и есть выход, то он там. Вопрос в том – можем ли мы сделать что-то, чтобы остаться в живых во время подъема.

Медраш нахмурился и вспомнил все заклинания, которым научился, используя мощь Торма.

- Да. Начнем с благословения. Если мы будем сильнее, то доберемся до вершины склона намного быстрее.

Он снова привлек силу своего Бога. Казалось, что она льется с высоты и в то же время поднимается изнутри паладина. Покалывающий прилив жизненных сил смыл усталость и болезненность с его мышц. Его мысли сосредоточились с какой-то бесстрашной ясностью. Кхорин начал разминать свои массивные плечи и оскалил зубы в ухмылке, ощутив тот же эффект.

- Хорошо,- сказал наемник. - Давай сделаем это.

Они вернулись к подножию холма. Снова осмотрев его, Медраш решил, что в некоторых местах подъем был настолько крут, что он никогда не смог бы подняться наверх, не помогая себе руками. Без света ему тоже не обойтись, но, к счастью, он мог привязать свой палаш к поясу. Драконорожденный позволил оружию повиснуть на кожаной петле, и они с Кхорин начали карабкаться наверх.

Это было труднее, чем он ожидал. Некоторые камни были мягкими. Они рассыпались, когда он хватался за них или наступал ногой, а затем катились вниз по склону. Висячий меч продолжал раздражающе бить его по ноге.

Но главная проблема заключалась в том, что в таком положении лезвие освещало не так много пространство, как когда он держал его в руках как факел. И все же свет был нужен, чтобы он сумел заметить ртутного дракона до того, как он обдаст их с Кхорином своим дыханием. Следуя заветам старейшин клана, Медраш продолжал вглядываться в темноту, выискивая намеки на движение.

Хотя он знал, что это всего лишь своего рода иллюзия, казалось, что ему и Кхорину потребовалась целая вечность, чтобы взобраться даже до середины. Тут они были в идеальной позиции для того, чтобы напасть на них – слишком далеко от вершины, но слишком высоко для падения. Если дракон действительно наверху, то он должен был что-то предпринять…

Там! Движение во тьме! Медраш затаил дыхание, чтобы выкрикнуть святое имя Торма, но в самый последний момент увидел, что ничего твердого, настоящего не сдвинулось с места. Тень просто переместилась вслед за раскачивающимся светящимся мечом.

Полегче, подумал он, полегче. Не трать силы. Не позволяй грязному существу знать, что ты готов к этому.

Он подтянулся наверх, и столкнулся с тем, что ему было необходимо ухватиться за скалу обеими руками. Когти его второй руки слегка поцарапали гранит, заставив доспех тихонько звенеть.

 И тогда Кхорин закричал:

- Там!

 Медраш всмотрелся в темноту, но ничего не увидев, перевел взгляд на дварфа. Кхорин указывал на левую сторону уступа. Медраш посмотрел туда и так никого и не увидел, но почувствовал приближающееся зло.

Этого было достаточно. Он собрал в едино праведный гнев Торм и свой собственный, метнув его во тьму.

Белый свет вспыхнул на вершине холма. Ртутный дракон, обожжённый и с обугленной чешуёй, взревел и заметался. 

Но он не упал и через мгновение, когда свет померк, выгнул шею над вершиной склона так, что это напомнило Медрашу рыбака собирающегося забросить удочку в воду. А рыбой был Кхорин, оказавшийся прямо под широко распахнутыми челюстями.

Медраш сконцентрировал больше силы Торма, сжал кулак и отдернул руку назад. Сотканная из серебристого мерцания огромная призрачная перчатка появилась в воздухе, схватила дракона за затылок и дернула.

 Медраш знал, что он направил недостаточно силы Торма, чтобы сломать шею дракону или, хотя бы, повалить его, но неожиданный рывок отдернул его голову как раз в тот момент, когда из пасти вырвался поток ядовитого пара.

К сожалению, попадание этого оружия не зависело от точности стрелка. Ядовитое облако охватило большое пространство и, казалось, что наиболее плотная его часть попала в дварфа. Рискуя упасть, он отшатнулся в сторону, и облако задело его лишь краем. И хотя Кхорин все равно вскрикнул, Медраш надеялся, что он избежал смертельной раны или тяжелой травмы – в темноте он ничего не мог разглядеть.

Но у Медраша не было еще и времени. Ему повезло, но он не мог бороться с драконом, когда его руки держались за выступы на склоне. Он должен был быстро подняться на уступ и надеяться, что Кхорин присоединится к нему вовремя.