Страница 11 из 92
Дварф встал, и дверь со скрипом открылась. Снаружи было четверо стражников в кольчугах и красных халатах, и у троих из них с поясов свисали короткие мечи. Будучи безоружным, Кхорин ни за что не смог бы победить их.
У четвертого были кандалы.
- Повернись, дварф, - сказал он, - и сложи руки за спиной.
Кхорин подчинился. Тяжелые кольца защелкнулись на одном запястье, потом на другом. Цепь между ними звякнула.
- А теперь пошли, - сказал четвертый стражник, доставая фонарь из ниши в стене коридора. Его свечение растягивало тени за их спинами, когда они поднимались из темниц обратно во дворец наверху.
- Куда вы меня ведете? - Спросил Кхорин. Если этот кто-то был на одном уровне с той сумасшедшей, то, возможно, Кхорину удастся убедить его в своей невиновности.
- Заткнись. - Ответил один из охранников и толкнул дварфа.
Это предполагало печальную вероятность того, что это сумасшедшая приказала привести Кхорина. Поэтому он был приятно удивлен, когда сопровождающий проводил его в зал, украшенный гобеленами и мраморными статуями, изображающими боевые подвиги легендарного Чазара. Сумасшедшая женщина действительно была там, и в своих ярких одеждах она выглядела так же диковинно, как и раньше. Но также тут были Джесри, Шала, Зан-Акар Зераэз и…
Кхорин дрогнул от удивления, когда заметила, что это не Шала сидит на поднятом золотом троне Героя Войны. Это был мужчина, чьи заостренные уши и длинное лицо слегка напоминали форму головы дракона, при этом не умаляя безупречной мужской красоты. Человек, который очень напоминал сотканные и вылепленные портреты Чазара, висящие повсюду.
Придя в себя, Кхорин начал кланяться. Тогда сумасшедшая закричала:
- Преклони колени перед живым Богом!
И прежде, чем он успел подумать об этом, один из охранников схватил его сзади и повалил на живот.
Кхорин со всей силы упал на колени - его руки все еще были скованны за спиной. Между тем, золотые глаза Джесри засияли гневом и она выпалила:
- В этом не было необходимости! И вообще нет никакой необходимости его арестовывать!
- Он друг драконорожденных, - сказала сумасшедшая, - а значит враг Чессенты и Вашего Величества. Иначе зачем он ускользнул в Тимантер с послом Перрой и ее сопровождающими?
Хотя Чазар - если это действительно был он - не разрешил ему подняться, Кхорин решил, что будь он проклят, если останется лежать на полу, как заключенный, уже признанный виновным в каком-то ужасном преступлении. Он вскочил на ноги, и, к его облегчению, никто не двинулся, чтобы снова повалить его с ног.
- Ваше Величество, - сказал он, - мы с вами не встречались, но если вы знаете Джесри и Аота Фезима, то вы знаете то, что вам нужно знать обо мне. Я верен Братству Грифона и тем, кто платит нам за сражения. Я проводил Перру и ее людей до дома, потому что Шала Каранок хотела, чтобы их кто-то сопровождал.
Челюсть Шалы сжалась, будто она не особо хотела участвовать в защите Кхорина перед Чазаром. Тем не менее, она ответила прямо:
- Это правда, Ваше Величество.
Худощавая женщина резко обернулась, превратившись в красный ураган. Объемные складки ее одежды продолжали раскачиваться и подергиваться еще одно мгновение даже после того, как ее костлявое тело перестало двигаться.
- И почему это правда? Почему ты позволила им сбежать из Чессенты, когда только что было доказано, что за убийствами Зеленой Руки стояли драконорожденные?
Шала нахмурилась.
- Потому что, леди Халонья, не было доказано, что все драконорожденные, включая послов Тархана, были виновны. Я надеялась, что это не так, и хотела сохранить союз между нашими государствами, если он был искренним.
- Даже несмотря на то, что я предупреждал вас о том, насколько коварны эти мерзавцы драконорожденные. - сказал Зан-Акар Зераез. Посол Аканула был дженази электричества. У него были серебристые шипы вместо волос и сложный узор из серебристых линий, рассекающих кожу темно-фиолетового цвета, напоминающего спелый как виноград. По ним часто ползли и потрескивали искры, особенно когда он был взволнован, но ничего не происходило. Судя по всему, Зан-Акара устраивало то, как все развивается.
- Это, несомненно, была грубая ошибка, - сказал Чазар. – Шала оказалась неспособной управлять государством. Вот почему мне пришлось вернуться из царства Богов.
- Ваше Величество, - сказала Джесри, - дело не в том, насколько правильное решение приняла леди Шала. А в том, что следует ли обвинять Кхорина за то, что он подчиняется приказу человека, который в то время был высшей властью в Чессенте.
- Не в этом дело, - сказала Халонья. - Наемники, которые ушли на юг с дварфом, вернулись, как только их поручение было выполнено. Он же остался в Тимантере на несколько месяцев. Почему?
- Капитан Фезим разрешил мне взять отпуск, - сказал Кхорин. - Я хотел отправиться в Восточный Разлом, чтобы повидаться со своей женой и родственниками.
- И ты повидался? - Спросил Чазар.
- Нет, - ответил Кхорин. - Пепельные гиганты атаковали и закрыли Пыльный Путь. А мой грифон умер по дороге отсюда в Джерад Тимар, так что я не мог просто пролететь над ними. Я остался, надеясь, что драконорожденные победят гигантов и снова откроют дорогу, что они, в конце концов, и сделали. Но к тому времени мне пора было возвращаться к Братству.
- Верхом на летучей мыши, - сказал Зан-Акар. – Животное драконорожденных.
- Это был подарок, - сказал Кхорин. - Я помог драконорожденным победить гигантов.
Халонья резко повернулась и обратилась к Чазару.
- Он признался, что помогает вашим врагам!
- Я не знал, что они ваши враги, - сказал Кхорин. - Я до сих пор не понимаю, почему они стали вам врагами. Я имею в виду, я понимаю, что горстка драконорожденных совершила преступления здесь, в Лутчеке. Я помог их поймать. Но я потратил довольно много времени, общаясь с Тарханом и Перрой, и уверен, что они хотят, чтобы Чессента и Тимантер стали друзьями.
Чазар усмехнулся.
- К сожалению, я знаю, что дела обстоят иначе.
- Ваше Величество, - сказала Джесри, - я еще раз говорю, что, хотя Тимантер может быть врагом Чессенты, Кхорин не сделал ничего плохого.
- Он помог Тимантеру, - сказала Халонья. – И, судя по всему, помог так сильно, что они наградили его одним из своих самых драгоценных сокровищ. И он по-прежнему хорошо говорит о них прямо в лицо Вашему Величеству. Не позволяйте ему говорить то же самое другим. Не позволяйте ему ослабить решимость ваших воинов!
- Я бы не стал этого делать. - Сказал Кхорин.
- Не могли бы вы рассказать нам все, что узнали об обороне Тимантера? - Спросил Зан-Акар.
Кхорин вздохнул.
- Да. Если капитан Фезим или его Величество прикажут мне.
- Я не верю тебе. - Сказал дженази.
- Я тоже, - вторила Халонья. – И не поверю до тех пор, пока мы не вытащим из него силой то, что он на самом деле знает.
- Это просто смешно! - Сказала Джесри. На мгновение желтое пламя поднялось от ее руки к изголовью посоха.
Зан-Акар состроил проницательное, тонкое выражение лица, достойное дипломата. Выражение, которое одновременно сочувствовало ее страданиям и отвергало ее мнение.
- Со всем уважением, леди Джесри, но не для Аканула. Мы присоединились к Чессенте в трудном и опасном предприятии, и мы, естественно, ожидаем, что наши союзники сделают выбор, который максимизирует шансы на успех. Здесь выбор кажется очевидным. Его Величество может позволить дварфу, чья верность остается предметом дискуссии, разжигать в головах чессентцев любые сомнения, которые ему только придут в голову. Или он может задержать его и строго допросить, чтобы извлечь ценную информацию, которой дварф, несомненно, обладает.
- Ваше Величество, - сказала Джесри, - я прошу вас не наказывать невиновного дварфа.
- А я прошу вас защитить своих детей от шпионов и предателей. - Сказала Халонья.
Нахмурившись, Чазар заколебался. Очевидно, он искал способ умилостивить обеих женщин, но было ясно, что даже «живой Бог» не сможет найти такой способ.