Ведьмы в масках

— Я понял, что шу, вероятно, не сможет нам помочь, — сказал Сокольничий сквозь стиснутые зубы, — но общение с ним не вредило, и нет причин думать, что он обманывает нас. Он сказал, что вырезал подсказки в гробницах под замком Железного Лорда, и если это так…

Урамар поднял руку с кривыми пальцами, рубчатыми шрамами и пегой кожей.

— Тебе не нужно оправдываться, — сказал он. — Я подумал, что мне стоит поговорить с ним самому. Теперь нам нужно рассмотреть вопрос, который он нам задал. Наше положение тяжелое?

Ниварра издала плюющийся звук.

— Конечно нет! — сказала она. — Я не единственная дуртан, которая не может выйти наружу, на дневной свет. Если они спустятся сюда, то мы сможем переломить исход борьбы.

— Я согласен, — сказал Сокольничий. — У моего народа есть демоны, которых мы еще не использовали.

Певкалондра кивнула.

— И мои конструкты готовы. — добавила она.

Урамар улыбнулся.

— Хорошо, — ответил он. — Я знал, что могу рассчитывать на ваш боевой дух. Теперь мне кажется, что лучший способ сокрушить незваных гостей — это нацелиться на их заклинателей. У них всего несколько человек, и без них они не смогут победить.

—  Согласен, — сказал Сокольничий. — И никому не нужно уговаривать меня сосредоточить свои усилия на Фезиме и Повелительнице Солнца. Мне нужно свести счеты.

— В то время как я, — промурлыкал Ниварра, — получу огромное удовольствие, если опозорю Короля—оленя. Что за темные фейри сражается на стороне хатран?

— Тогда наш план готов, — сказал Урамар. — За исключением того, что есть еще один момент, который следует учитывать. Что если, несмотря ни на что, враг снова одержит верх?

Певкалондра фыркнул.

— Я планирую победить, не проиграть.

Один из самых бойких голосов Урамара посоветовал ему, что ответить.

— При всем уважении, миледи, — сказал он, — одна из сильных сторон Высокопреосвященства заключается в том, что мы планируем все непредвиденные обстоятельства. Мы придумываем, как заставить даже поражение служить нашим целям. Вот почему никто не может помешать нам создать нашу империю.

— Как мило, — сказал Сокольничий. — Но каков план на случай непредвиденных обстоятельств?

— Если мы разобьем наших врагов, отлично. Но если битва пойдет против нас, то более… разумная нежить отступит в безопасное место по тропам смерти. Тем временем мы оставим зомби в прекрасной броне, масках и мантиях дуртан, чтобы они погибли вместе с нашими гоблинами и прочими низшими слугами. Некоторые возьмут с собой документы, чтобы создать впечатление, что, взяв эту одну крепость, наши враги разгромили все наше предприятие.

Даже когда он сформулировал план, он почувствовал укол вины; потому что вся нежить, даже с самым маленьким умом, заслуживала лучшего. Но также верно и то, что любому командиру иногда приходилось жертвовать войсками для достижения своих целей.

Ниварра кивнула.

— Мне это нравится. — сказала она.

— Хорошо, — сказал Урамар. — Теперь поговорим о частностях. Сокольничий, ты знаешь крепость лучше, чем все мы. Как лучше всего беспокоить смертных по мере их продвижения? Где лучше всего расположить группы?

* * * * *

Зимнее солнце почти скрылось за зубчатыми стенами. Джесри знала, что скоро начнется следующая фаза осады, поэтому, хотя она и не была голодна, она заставила себя откусить пару кусочков острого белого сыра рашеми.

Она заворачивала то, что осталось, в изношенный старый платок, когда к ней подошли Цера и Аот.

— У Железного Лорда Рашемена есть грифоны на продажу, — сказал боевой маг, криво улыбаясь. — Мы должны пойти купить их.

— Все должно быть достаточно просто, — сказал Цера, цитируя его. — И втроем справимся.

— Что ж, — сказала Джесри, — мы трое справимся с этим. Так или иначе.

— Верно, — сказал Аот. — Но будь осторожна внутри. Особенно внизу, в хранилищах, где, я уверен, нам предстоит самая ожесточенная борьба.

Она нахмурилась. Не в его характере было делать такие расплывчатые и бесполезные предостережения такому опытному ветерану и надежному товарищу, как она.

Цера, видимо, думал так же.

— Ты беспокоишься? — спросила она. — У тебя было видение?

Аот фыркнул.

— Опять твоя жажда откровений, — сказал он. — Нет, слава Повелителю Огня. Я просто хочу, чтобы мы делали это вместе с Братством. Но мои желания ничего не значат, так что давайте полагаться на себя.

Берсерки и эльфы—олени уже слышали план, поэтому им не потребовалось много времени, чтобы выстроиться в грубый подковообразный строй вокруг высоких двойных дверей в центре крепости. Джесри стояла перед строем и устремила взгляд и всю свою волю на окованные железом панели перед ней.

Направив свой посох на двери, она прочитала контрзаклинание, чтобы рассеять чары, которые их поддерживали. Затем она обратилась к  механизмам, которые также защищали ворота и скомандовала поднять штифты и сдвинуть стержни.

Ничего не произошло.

Но все было в порядке. Заклинания, которые она только что попробовала, были лишь наименьшей частью ее магии. Затем она попыталась пробить камень слева от дверей, как в подземном дворце Гронтэ. Напевая, она взмахнула своим посохом в горизонтальном направлении, чтобы указать где и как она хочет, чтобы камень разделился.

Блоки из песчаника, защищенные магией древних наров, как и ворота, не обращали на нее внимания.

Значит, они должны будут загореться.

Взмахивая посохом вверх—вниз, напоминая этими движениями вздымающееся пламя, она прочитала стихотворение на одном из шипящих и потрескивающих языков Бессмертного пламени. Огонь, который был частью ее, вырвался вперед, чтобы полностью поглотить тело волшебницы.

Но это пламя было слабой мерцающей свечой по сравнению с жаром и потенциалом тепла, концентрировавшимся в ее руках и посохе. Когда она собрала все, что могла удержать, она подняла медный посох над головой и замахнулась им на двери, словно топором, собираясь разрубить врага пополам.

Поток пламени хлынул из головки посоха. Ни жар, ни яркость не беспокоили Джесри, но ее союзники закричали и отшатнулись.

На мгновение или два двери выдержали даже такую атаку, но затем они начали плавиться. Наполовину расплавившаяся и деформированная, железная рама двери со звоном упала на порог.

Что—то большое, как великан, с кошачьей головой и хвостом, чешуйчатым, как у дракона, выскочило из воздуха. Джесри понял, что изможденная фигура была демоном, которого нары заключили в ворота с целью предосторожности. Все это время она боролась с силой демона, и, как это ни парадоксально, победив его, она даровала ему свободу.

Демон протянул свои когтистые руки и бросился на берсерков. Аот направил свое копье и пронзил существо дротиками голубого света. Танар'ри пошатнулся, и это дало Вандару достаточно времени, чтобы броситься на него и вспороть ему живот красным мечом. Петли кишок выскользнули наружу, и существо рухнуло. Второй порез расколол его череп и вбил из него мозг.

Поскольку поджигать всю крепость не стоило — по крайней мере пока — Джесри потушила шипящую вспышку и свою огненную ауру. Цера взмахнула булавой по дуге и указала на дверной проем. Чистый свет Желтого Солнца вспыхнул на другой стороне зала за воротами. Возможно, это не повредит гоблину или троллю, но должно сбить с толку большинство видов нежити.

Но никто не закричал. Берсерки ринулись вперед.

— Нет! — рявкнул Аот. — Вандар и я пройдем первыми, — он бросил взгляд на вождя клыка – Осторожно.

Берсерк нахмурился, но резко кивнул.

— Как скажешь. — ответил он.

Пробираясь сквозь тлеющие угли и обломки раскаленного железа, двое мужчин пробрались в крепость. Джесри зашагал за ними и вошла с первой волной нетерпеливых братьев Вандара.

Она оказалась в просторном вестибюле с высоким потолком, с арочным проемом, ведущим в другие помещения на том же уровне, и лестницей, вьющейся наверх. Когда враг отступал вглубь крепости, он оставил следы в виде кровавых капель и мазков в пыли. Но, кроме мертвого хобгоблина, который, очевидно, скончался от нескольких ран сразу после того, как оказался внутри, здесь больше никого не было.