Ведьмы в масках

Но и ведьма продолжала колдовать. Джесри чувствовала это. Но тем временем ястреб, уже не полностью контролирующий свое тело, судорожно барахтался в полете — легкая добыча для лучников и арбалетчиков. А вторая ведьма, кривобокая фигура, одетая в серое одеяние с пятнами плесени, нацелила длинную деревянную палочку на Джесри.

Цера закричала откуда—то справа:

—Хранитель!

Солнечный свет вокруг дуртан стал ярче, и они закричали и пошатнулись. Психическая атака на ястреба закончилась, и его крылья снова мощно и плавно взмахнули.

Контрзаклинание Джесри больше не требовалось, и, поскольку она уже говорила на языке ветра, она надеялась, что сможет быстро перенаправить магию на другую цель прежде, чем свет Церы погаснет. Она выпалила слово силы, и визжащий порыв воздуха сорвал капюшоны с голов ведьм и стянул с их плеч мантии, открыв большую тела свету Амаунатора.

Обе дуртан вспыхнули пламенем. Та, что была в сером, спотыкаясь, вернулась в башню. Ее напарница рухнула и сгорела. Джесри ощутила прилив порочного удовлетворения.

После этого она успела метнуть во двор еще один залп огня. Тогда ястреб унес ее за стены замка. Стрелы, болты и зазубренная лента тьмы летели за ними, но ни одна из них не попала в цель.

 Когда ее ястреб развернулся, она была счастлива увидеть, что Аот, Джет и Цера все еще казались невредимыми. По крайней мере, до сих пор с ними была Счастливая Дева,

— Еще раз! – крикнул Аот.

Джесри взглянула на юг и поняла, что воин был прав. Пригнувшись, берсерки и воины—олени подкрались почти достаточно близко к замку, чтобы атаковать его. И не было никаких признаков того, что кто—либо из рассеянных существ на зубчатых стенах видел их приближение.

— Давай! – ответила она.

Третий заход был самым опасным. Она знала, что так и будет, потому что с каждым ударом сердца в бой вступало все больше врагов, включая ведьм. Ястреб зарычал и дернулся в полете, когда, несмотря на все, что она могла сделать, чтобы защитить его, арбалетный болт вонзился ему в грудь. Но это было только временное существо из плоти и крови, и рана, которая убила бы обычное животное, только заставила его резко на мгновение снизиться, от чего у волшебницы замерло сердце. Птица взмахнула крыльями и полетела вперед, прямо на летящую искру, вроде тех, что бросала сама Джесри. Это была атака, которая не могла повредить ей и уничтожить элементаля. Она выкрикнула слово силы, протянула руку, и искра изогнулась в полете, пальцами схватив магический снаряд. Она заставила его не взрываться сейчас, а метнула назад в дуртан в маске дьявола, выпустившую заклинания. В этот момент Джесри поняла, что никогда не училась этому заклинанию.

Это было интересно и, может быть, даже немного тревожно, но думать об этом было некогда. Битва требовала, чтобы волшебница защищала Аота, пока он отчаянно отвлекал стражей ворот. Он не делал этого раньше, чтобы не выдать тот факт, что кто—то собирался напасть с той стороны.

Джет пролетел над участком земли за воротами, и Аот направил на него свое копье. Шар серого света вылетел из острия и врезался в землю, как камень из катапульты, и хотя эта часть двора показалась Джесри непримечательной, от удара магического снаряда тонкий слой грязи и ткани рухнул в глубокую квадратную яму с кольями на дне. Если бы он не раскрыл это, первые берсерки, бросившиеся в атаку, рухнули бы в неё.

К сожалению, Аот решил только половину проблемы. Гарнизон крепости не отступал от ворот, и это место было узкое место, которое позволяло рашеми и эльфам—оленям входить только по двое или по трое в ряд, что облегчало защиту входа.

Джет взмахнул крыльями, набрал высоту и двинулся на север, чтобы вынести своих наездников из зоны поражения, ограниченной четырьмя стенами. Джесри направила птицу за грифоном, но при этом высматривала упавший кусок ворот. К счастью, его было легко заметить — стражам крепости пришлось поднять и унести тяжелую железную панель, чтобы выкопать под ней яму—ловушку, но все же они унесли упавший кусок ворот слишком далеко.

Она заговорила с землей под створкой ворот, и та начала вздыматься, как бушующее штормом море. Пока гоблины и тролли кричали, шатались и падали, волны подняли упавшие ворота и перекинули их через яму, чтобы они служили мостом.

Джесри улыбнулась. Внезапно ее оглушил визг. Он оглушил и ястреба, из—за чего элементаль пошатнулся в полете. Прежде чем кто—либо из них успел прийти в себя, врок — демоническая смесь стервятника и человека — бросился на ястреба и проделал когтями длинные дыры в его туловище. Из ран полилась кровь.

Пронесшись мимо ястреба, врок схватил Джесри, и, все еще ошеломленная криком демона, она обнаружила, что в тот момент даже огненная магия была ей недоступна. Она уклонилась от атаки единственным доступным ей способом — сбросившись с другого бока птицы. Когда она это сделала, элементаль исчез, либо убитый, либо раненный настолько сильно, что не мог сохранять постоянную твердую форму.

Когда Джесри рухнула, она попыталась сосредоточиться и выдавить из себя крик о помощи на языке ветра. Через мгновение ей удалось выдохнуть, и еще один дружественный ветер рванул прямо вверх, чтобы замедлить ее падение.

 Она вздохнула и потянулась к его разуму своим, чтобы он знал, куда отнести ее, произнося слова вслух. Внезапно белая, склизкая на вид кисть на конце нечеловечески длинной руки вырвалась из массы врагов во дворе внизу. Она сомкнулась на запястье волшебницы и дернула ее вниз.

* * * * *

 Стоя под обжигающим солнечным светом, чувствуя жар до настоящей боли, но терпя его, Сокольничий поздравил себя с тем, что нашел время, чтобы взобраться на крышу крепости. Это задержало его вступление в битву, но также предоставило ему подходящую площадку для наблюдения за всем полем битвы и борьбы с летающим противником. А именно волшебницей на ястребе.

Врок Сокольничего избавился от ее птицы и заставил ее упасть достаточно низко, чтобы ледяной тролль мог схватить её. Это должно было стать ее концом, но она была слишком опасна, поэтому он решил приказать демону спуститься и помочь троллю прикончить ее.

Он как раз собирался отдать команду через перчатку, когда заметил второго крылатого зверя и его всадников, которые мчались на помощь своему товарищу. Жрица и грифон были теми живыми, что ускользнули от него несколько дней назад. Он надеялся на второй шанс, и теперь он у него появился.

Сосредоточив всю свою волю на перчатке, он отправил врока в сторону грифона. Затем он вызвал первого из своих бесов.

* * * * *

Столбы дыма поднимались из Крепости Полудемона, а за воротами ревели и кричали существа. Но пока никто из них не заметил, что с востока к замку подкрадывается армия берсерков и эльфов—оленей.

Очевидно, Аот и другие чужеземцы обеспечили эффективное отвлечение, как и обещали. Несмотря на все, что он знал о тэйцах, Вандар не мог не восхищаться смелостью и мастерством, которые требовались для этого манёвра. Он снова задался вопросом, — действительно ли Аот намеревался предать его. Он не вел себя как мерзавец, но так же трудно было представить, что дух кургана солжет.

Гоблин на стене наконец прокричал предупреждение, вернув мысли Вандара к поставленной задаче. Он вскочил, завизжал, как грифон, и отдался ярости берсерка. Когда она проснулась, он атаковал. Вокруг и позади него его братья сделали то же самое.

Вандар заметил, что только его товарищи—рашеми шли с ним в ногу, или почти так. Воины Короля—оленя двигались медленнее. Но это его не смущало —  в своём возбужденном состоянии он был готов рвануть в атаку даже если бы он был один.

Когда он приблизился к стенам, то прыгал из стороны в сторону, не замедляясь, из—за чего стрелы и болты падали позади него. Инстинкт или какая—то способность к восприятию, присущая красному оружию, позволяли ему уклоняться от атак, даже если он не осознавал этого.