Ведьмы в масках

Аот пошевелился, и его сияющие голубые глаза в маске татуировки распахнулись.

— Тошнит, — простонал он. Цера помогла ему сесть, а он повернул голову, и его вырвало в снег.

— Лучше? – спросила она.

— Слегка, — ответил он, вытирая рот тыльной стороной ладони. — У меня до сих пор болит голова. Что со мной случилось?

— Хосхакс ударил тебя. — сказала Сера.

— Можно подумать, я помню. — сказал Аот.

— Это нормально, — ответила она. – Будь тут. — Она пробормотала вторую молитву и снова погладила его по лбу.

Он улыбнулся.

— Так намного лучше, — сказал он. – Спасибо. — Он огляделся, достал копье и встал. Цера тоже быстро поднялась и приготовилась поймать его, если он потеряет равновесие. Но он устоял.

Когда стало ясно, что он твердо стоит на ногах, Цера оглядела остальных своих товарищей.

— Кто—нибудь еще пострадал? — спросила она. — В частности, кого—нибудь покусали? Если это так, свет Хранителя может очистить вас, но нам нужно разобраться с этим прямо сейчас.

Судя по всему, все остальные были в порядке. Джет с пренебрежением упомянул об ударах и царапинах, которые он получил, ныряя в ветки.

— Так  какова ситуация? — спросил Аот.

— Твой трюк не удался, — сказал Джет. — А остальным пришлось наводить порядок. Как всегда.

Аот криво улыбнулся.

— И не думай, что я этого не ценю, — сказал он. — Но вопрос в том, почему трюк не удался? Какой мятежник или мародер отвергнет потенциального союзника, когда ему предстоит сражаться с могущественным врагом?

— Все рашеми ненавидят тэйцев. — сказал Вандар. Выглядя опустошенным и дрожащим без своей ярости, он выдернул пробку из бутылки с водой.

Аот покачал головой.

— Если бы на меня напал оборотень или даже дуртан—нежить, это могло бы объяснить это, — сказал он. — Но волнуют ли фейри обиды, разделяющие группы людей?

— Возможно, циклопы узнали тебя, — сказала Цера. — Потому что ты можешь быть известен даже так далеко на севере, а может у них есть шпионы в Иммилмаре.

— Возможно. — сказал Аот, пожимая плечами. Снег, застрявший в звеньях его кольчуги, высыпался наружу.

— Нам не нужно строить догадки, — сказала Джесри. — Хосхакс жив. Разбуди его, и он сам все расскажет нам.

— Хорошая идея. — сказал Аот.

Все собрались вокруг циклопа. Аот взглянул на неуклюжее существо, убедившись, что он все еще без сознания, затем использовал острие своего копья, чтобы вытащить топор из его сжатой руки и выбросить его за пределы досягаемости. Затем он вынул изогнутый кинжал Хосхакса из ножен и поднял копье в дюйме над глазом.

— Теперь ты вылечи его чуть—чуть, чтобы он проснулся, — сказал он Цере. — Ему не нужно чувствовать себя хорошо.

— Амаунатор сделает то, что считает нужным. — ответила Цера с оттенком упрека. Но когда она наклонилась и применила к циклопам ту же магию, что и к Аоту, это было более резко и небрежно. Ожоги на лице Хосхакса покрылись шрамами, как будто он получил их несколько месяцев назад, и она попятилась от него.

Глаз фейри открылся. Он потерял дар речи и замер.

— Не делай глупостей, — сказал Аот. — Я брезгую вонзать копье в глаз пленника. Но я не настолько брезглив, чтобы не делать этого.

— Бесполезные шавки. — прорычал Хосхакс.

— Не будь к ним слишком строг, — ответил Аот. — У нас был  способный волшебник, и в любом случае они уже заплатили своими жизнями за то, что не смогли нас вынюхать. Боюсь, твои охранники тоже. Некому тебе помочь, если дела пойдут плохо.

— Чего ты хочешь? — спросил циклоп.

— Информации, — сказал Аот. — Почему ты ответил на предложение о помощи попыткой взять меня в плен?

Хосхакс заколебался.

— Я хотел привести тебя к тем, кто выше меня, — сказал он. — Но никому не позволено видеть путь к нашей крепости.

— А тебе не приходило в голову предложить мне повязку на глаза? — спросил Аот. — Попробуй еще раз.

— Волки, — сказал Хосхакс. — Ты забрал у них возможность вернуться в их деревни. Они хотели мести.

— Волки не были главными, — ответил Аот. – А ты был. Даже эта женщина, в конце концов, уступила тому, чего хотел ты. Скажи правду или потеряешь глаз.

 — Я не могу тебе сказать! — сказал циклоп. — Я дал присягу.

Аот заставил острие засиять голубым свечением.

— Я обещаю, что никакая исцеляющая сила не отрастит его обратно, — сказал он. – Только не с моей магией, оставляющей рану. Итак, как живут слепые циклопы—калеки? Будут ли другие циклопы заботиться о тебе с любовью? Я сомневаюсь. Но поскольку твоя лояльность абсолютна…

— Нет! — сказал Хосхакс.

— Тогда скажи. — ответил Аот.

Одноглазый великан сглотнул.

— Я могу сказать только то, что знаю, — сказал он. — Я не из тех лордов, которые первыми заключили сделки с дуртан, и не из тех, кто совещался с ними, когда они вернулись. Я всего лишь лидер боевого отряда. Моя госпожа отдает мне приказы, не объясняя причин.

— Что за приказы?

— Мы должны сохранить наши усилия в секрете от всех живых людей, особенно от тех, кто верен хатран и Железному Лорду, — сказал Хосхакс. — Но и от тэйцев.

Аот нахмурился.

— Ты уверен, что она сказала именно это? Даже несмотря на то, что шансы столкнуться с тэйцем так далеко к северу от границы были ничтожны?

— Да. — сказал циклоп.

— Почему? Что именно ее беспокоило?

— Я только что сказал тебе, что не знаю.

— Как ведьмы—нежить и оборотни добрались на юг от леса Эрех, оставшись незамеченными?

— Я не знаю.

— Почему вы, темные фейри и дуртан, надеетесь победить на этот раз?

— Я не знаю.

Аот издал плюющийся звук.

— Тебе лучше знать что—то большее, чем то, что ты уже сказал. В противном случае наслаждайся видом моего лица, потому что это последнее…

— Это не дуртан! — сказал Хосхакс.

— Что?

— Я имею в виду, что это так, но они всего лишь часть чего—то большего. Живые дуртан не возвращают мертвых, потому что их нет. В конце последней войны хатран действительно уничтожили их.

— Тогда кто это делает?

— Я не знаю. Но они зачинщики всего этого. Планировщики. И это они с подозрением относится к Тэю.

Аот нахмурился.

— Эта твоя «госпожа». Она знает больше тебя?

— Я… полагаю, что да. — ответил циклоп.

— Тогда нам нужно, чтобы ты показал нам, где она живет.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дай Шан взглянул на Железного Лорда и увидел существо немногим лучше дикого орка, сидящего на корточках в пещере. Самый тупой подмастерье в купеческом доме шу был более утонченным, чем такой марионеточный правитель, устроившийся в холодной, суровой маленькой комнате, примыкающей к его столь же безобразному тронному залу.

Именно потому, что он сам обладал качествами, которых явно не хватало Мангану Уруку, Дай Шан не беспокоился о том, что его чувство превосходства отразится на его лице или что его глубокий поклон передаст какую—либо иронию. Тем не менее, рашеми сердито посмотрели на него.

— Вы хотели личной встречи, — сказал Манган. — Скажи мне зачем. Ты узнал что—нибудь о нежити?

— Увы, нет, — ответил Дай Шан. — Мои люди честно старались, но… Ваше Высочество, вы когда—нибудь оказывались в смущающей ситуации, когда вам приходилось признавать, что дурак был прав?

— Не то, чтобы я припоминаю, — сказал Манган, жестом приглашая Дай Шана сесть с другой стороны стола.

Дай Шан отодвинул стул.

— Благодарю вас, благородный князь, — сказал он. — В данном случае Фолькерр Дульсаэр — глупец, о котором идет речь — глупый, высокомерный представитель глупого, высокомерного народа. Тем не менее, хоть он и шут, но в одном он прав. Тескианские торговцы не могут разгадать тайну, связанную с нежитью, некромантией и тому подобным.

Манган хмыкнул.

— Я видел, что произошло, когда ты использовал свою магию, — сказал он. — Я думал, может, ты хотя бы немного разбираешься в некромантии.