Ведьмы в масках

Облако клубящегося пара возникло вокруг Аота. Его глаза горели, заливаясь ослепляющими слезами. Тот же самый огонь обжег его от ноздрей и губ до самой груди. Он кашлял и задыхался, не в силах отдышаться.

Ударив кулаком по своей кольчуге, Аот активировал одну из татуировок, что защищала его от яда. Жжение утихло, но он все еще чувствовал эхо страданий Джета.

Грифон расправил крылья, хлестнул ими и прыгнул, унося их прочь от облака. Встряхнувшись, он вырвался и сплюнул.

— Ты в порядке? — спросил Аот.

— В полном! — рыча, ответил грифон — Только не позволяй им сделать это снова!

Аот мог сказать, что грифон не в порядке. Он сам едва мог дышать и почти не видел. Но Джет был прав – они должны были продолжить битву.

Моргая, Аот огляделся в поисках троицы нежити—хатран. Остаточное  облако яда и ослепляющих вспышек — Джесри и Цера сражались с собственными врагами с помощью заклинаний огня и солнечного света — затрудняли их поиски. Первым, что бросилось ему в глаза, был труп, лежащий в облаке тумана, медленно превращающийся из волка обратно в человека, в то время как пара волчьих теней устремилась из пара вслед за Джетом. Вандар, обагренный кровью как минимум из двух ран, взмахнул мечом и перерезал одной хатран шею.

Наконец, Аот обнаружил своих врагов в этом мерцающем хаосе. Он поднял свое копье и выпалил заклинание. Порыв ветра отшвырнул ведьму с почти отрубленной рукой назад в летящие клинки, продолжавшие рубить воздух в том месте, где он их оставил. Когда магия разорвала её на куски, раздался быстрый влажный звук

Один готов! Но в то же мгновение хатран в мантии из костей протянула иссохшую руку, и из кончиков ее зазубренных ногтей вырвалась рваная вспышка тьмы.

Аот призвал защитную силу другой татуировки. Он не думал, что есть что—то еще, что он мог бы сделать. И хотя Джет все еще был полуслепым, инстинктивно защищаясь от теневых волков, которые продолжали бросаться на него, грифон, тем не менее, почувствовал угрозу от ведьмы. Еще одним мощным прыжком и взмахом крыльев он перепрыгнул через волну магии, которая мгновение спустя расколола фасад хижины, словно срезанный бритвой. Джет же приземлился прямо перед существом, которое попыталось его атаковать.

Ведьма размахивала своим плащом. Кости вырвались из него и врезались в Аота, как камни из пращи. Крича от боли, он зарядил свое копье разрушительной силой и ударил.

Наконечник оружия вспыхнул синим, когда оно вошло глубоко в грудь ведьмы. С оглушительным грохотом сила вырвалась из точки проникновения и разорвала ее тело в клочья.

Джет развернулся, чтобы снова столкнуться с теневыми волками. При этом Аот увидел Церу, испускающую луч света из сферического наконечника своей булавы. Тем временем вторая булава — казалось бы, сделанная из сияния и управляемая невидимой рукой — ударила оборотня и оттолкнула его от нее. Джесри, стоя прямо и высоко, окутала себя голубым и желтым пламенем с головы до ног и вступила в бой с ведьмами—нежитью в дуэли заклинаний.

Аот обнаружил последнего своего противника как раз в тот момент, когда татуированные линии отскочили от ее тела, превратившись в летящий клубок. Передний край заклинания хлестнул его, как хлыст, прежде чем опуститься на него, как проволочная сеть.

Пряди скользнули вокруг него и начали затягиваться. Он прорычал слова силы и, напрягая сетку, попытался провести рукой в необходимом для заклинания жесте. Нежить подняла руки вверх — ее гниющая кожа свисала лохмотьями — освобождая татуировки, которые чуть не содрали с нее кожу. Когда она опустила руки, они превратились в большие руки тролля с зеленоватой шкурой и длинными когтями.

Хатран вскрикнула и перепрыгнула через голову Джета. Но в этот момент Аот завершил свое контрзаклинание. Магическая сетка исчезла.

Он быстро взмахнул копьем и пронзил ведьму. Он послал силу через оружие и разорвал ее на части.

Воин на мгновение ощутил дикое удовлетворение. Но это чувство сменилось тревогой, когда Джет рухнул под ним, и чувство холодной, цепенящей слабости нахлынуло на их психическую связь.

Аоту пришлось слезть с седла, чтобы не оказаться зажатым под телом грифона. Он мыслью заставил ремни, удерживающие его, расстегнуться, высвободился и рухнул на снег.

Тут же над ним нависла хатран в клыкастой, косоглазой маске, но Вандар бросился на нее и отвлек. Аот вскочил на ноги и, разъяренный тем, что нежить сделала с Джетом, направил свое копье на теневых волков, которые все еще терзали грифона.

Звери повернулись к Аоту и бросились в атаку. Он наполнил наконечник своего копья сверкающей, потрескивающей молнией и встретил, испепелив дотла первое существо.

Другой монстр бросился к нему и попытался сомкнуть клыки на его руке. Но хотя простые стальные звенья не защитили плоть от клыков, это сделали чары, заключенные в металле. Аот уронил копье, прорычал слово силы, сосредоточив жгучую силу в своём кулаке, и ударил им по голове призрачного существа. Существо превратилось в ничто.

Аот автоматически развернулся, убедившись, что новый враг не приближается к нему, чтобы напасть на него, затем коснулся разума Джета своим собственным. Зверь был жив, но был без сознания и нуждался в срочной помощи.

Цера могла обеспечить его, но она, Джесри и Вандар все еще сражались. Аот повернулся и начал зачитывать заклинание одно за другим, метая молнии и огонь в ведьм, оборотней и теневых волков. Магический натиск помог остальным, и спустя короткое время все враги были испепелены или убиты.

Задыхаясь и спотыкаясь, Цера поспешила к Джету. Вандар и Джесри последовали за ней. Рашеми выглядел дрожащим и измученным своей яростью, и он, наконец, почувствовал последствия поверхностных, но кровавых порезов на голове и предплечье. Только Джесри, потушив свою огненную ауру, казалась нетронутой.

— Что случилось? — спросила Цера. Она опустилась на колени рядом с грифоном, который, даже скорчившись в снегу, по сравнению с ней казался маленьким ребенком.

— Теневые волки. — сказал Аот.

— С ним все будет в порядке? — спросил Вандар.

— Тебе лучше надеяться, что так оно и будет, — сказал Аот. — Почему, во имя Черной Руки, ты напал до того, как я дал сигнал?

— Я не подчиняюсь твоим приказам! — рявкнул Вандар, прежде чем перевести дух. — Но пойми, ярость — это дар духов, и иногда она забирает нас, когда они того хотят. Я думаю, может быть, дубовый телтор разбудил его во мне, потому что он не мог продержаться дольше.

Аот понял, что совершенно забыл о призрачном великане. Он взглянул в сторону пораженного дерева и обнаружил, что призрак исчез.

— Меня не волнует твой поганый дух. — сказал он.

— Достаточно! — сказала Цера. — Вы оба, помолчите и дайте мне поработать.

Она прошептала молитву, и ее руки засияли, когда она положила их на бок Джета. Она переместила их ему на шею — точнее, в то место, где теневой зверь укусил грифона, как предположил Аот, хотя и не знал, как она могла это определить, — и проделала там то же самое. Затем она наполнила кончик крыла исцеляющим светом Амаунатора.

Постепенно магия сделала свое дело. Аот чувствовал перемену в Джете, когда предсмертное забвение уступало место обычному сну.

Аот сделал глубокий вдох и затем снова выдохнул.

—  Ты сделала это, — сказал он. — С ним все будет в порядке.

— Я знаю. — ответила Цера, поглаживая Джета по голове. Кряхтя, она попыталась встать. Аот помог ей.

Она посмотрела на Вандара и сказала:

— У меня осталось немного силы. Достаточно, чтобы помочь и тебе.

— Сделай это, — сказал Аот. — Тогда вы двое остаетесь с Джетом. Мы с Джесри пойдем и кое—что проверим.

Идя к деревьям, волшебница сказала:

— Я рада, что Джет будет жить.

— Он слишком сварлив, чтобы умереть, — ответил Аот. — Ты когда—нибудь задумывалась — почему, куда бы мы ни пошли, мы в конечном итоге сражаемся с нежитью?

Легкий намек на улыбку тронул уголки рта Джесри на мгновение, а затем исчез.

— Я так понимаю, мы собираемся посмотреть, выползли ли они из гробницы, которую вы с Церой нашли, — сказала она. — Или попытаемся выяснить, откуда они взялись.