Королевства Эльфов

С помощью волшебных стрел он прикончил еще пятерых, приблизившихся к нему под прикрытием темноты. Валмаксиан понял, что должен смириться с тем фактом, что эти дретчи всегда будут больше бояться Эн’Сэль’Динена, а не его, независимо от того, сколько заклинаний он истратит и скольких дретчей еще убьет.

Магическими зарядами эльфийский волшебник свалил еще нескольких чудовищ, подошедших слишком близко, но при этом сам отступил назад, чтобы выиграть время. Он наблюдал за тем, откуда они выходили, заметив, что все они двигаются, придерживаясь одной стороны, и скапливаются у входа в узкое, продуваемое ветрами ущелье. Он видел, что они блокируют ему путь, но только в этом направлении. Особого ума не требовалось, чтобы понять, что дретчи охраняют ущелье – охраняют путь, ведущий к  Эн’Сэль’Динену и Часианне.

Валмаксиан повернулся и пошел к ущелью. Некоторые дретчи впереди оказывались достаточно храбрыми (или напуганными), чтобы бросить ему вызов. Одних он убивал ударами посоха по голове, других – волшебными стрелами, третьих – заклинаниями. Запах внутренностей маленьких демонов, их пот, страх и кровь пропитали горячий воздух и раскаленный песок. Валмаксиан не считал, скольких убил. Возможно, и тысячи.

Он просто продолжал идти вперед.

 Демон сорвал с нее всю одежду, и кожа Часианны стала красной в горячем, душном воздухе Бездны. Ее руки были связаны за спиной, а во рту торчал кляп, чтобы девушка не могла колдовать. Эн’Сэль’Динен мощной рукой крепко держал ее за длинные волосы. Слеза оставила дорожку на ее грязной щеке, глаза были красными и опухшими, на руках виднелись глубокие порезы, колени были разбиты в кровь, а все тело покрывали синяки. Девушка была в ужасном состоянии, но то, что она была жива, делало ее в глазах Валмаксиана самым прекрасным созданием на свете.

– Демон! – крикнул Валмаксиан, напрягшись, чтобы сдержать жестокий приступ кашля.

Эн’Сэль’Динен ухмыльнулся. Дретчи, окружавшие его, разбежались и попрятались за гротескными каменными фигурами, разбросанными по продуваемой ветрами пустоши. Серебристые глаза демона пылали красным огнем в темно-оранжевом свете, который, казалось, лился прямо с неба. Солнца не было – ничего такого закономерного и постоянного не было в хаотичных глубинах бесконечной Бездны.

– А, Валмаксиан, – прогремел Эн’Сэль’Динен. – Наконец-то. Ты хорошо расправился с дретчами, браво, мой старый друг! Давненько я не видел, чтобы кто-нибудь смог уничтожить так много за такой короткий промежуток времени.

Валмаксиан не удостоил демона ответом, он смотрел на Часианну.

– Ты… – начал он, обращаясь к девушке.

– Она не ответит тебе, эльф, – перебил демон. – Она теперь принадлежит мне – телом, если не душой.

Валмаксиан, раздался в голове золотого эльфа голос Часианны. Моргни, если слышишь меня.

Валмаксиан моргнул, и Часианна с облегчением опустила голову.

Как ты это делаешь? мысленно спросил Валмаксиан.

– Я был прав насчет ее кожи, мой друг, – прорычал демон. – Она такая же мягкая, как кишки дракона, но мне придется опустошить ее несговорчивый разум.

Он скоро услышит, сказала в ответ Часианна. Ты можешь его победить, но тебе придется пожертвовать посохом.  

– Я знаю, – ответил вслух Валмаксиан.

Эн’Сэль’Динен посмотрел вниз на Часианну, его кривая ухмылка мгновенно исчезла.

– Сука, – зарычал демон. – Первое, чего я лишу тебя, будет этот маленький трюк.

Демон открыл клыкастую пасть и наклонился над девушкой, придвинув ее ближе к себе.

Валмаксиан выкрикнул командное слово, и шквал раскаленных добела сфер, вырвавшись из посоха, обрушился на демона с силой, которой хватило бы, чтобы сравнять с землей целый замок на Ториле.

Демон вскрикнул, больше от удивления, чем от боли, и швырнул Часианну на горячую землю. Он развернулся к Валмаксиану, взревев:

– Она моя! Ты получил свое в полной мере!

– Я разрываю нашу сделку, демон, – сказал Валмаксиан, – и забираю ее с собой.

Эн’Сэль’Динен с горящими глазами кинулся к нему.

Валмаксиан почувствовал перебои в сердце, и резкая боль сдавила его грудь. Эльф упал на колени; он попытался сделать вдох, но не смог. Его лицо горело, правую руку, сжимавшую посох, свела судорога.

– Остановка сердца, – сказал демон. – Так это называют люди в твоем мире, эльф. Тебе осталось жить считанные секунды.

Валмаксиан не мог говорить, он не мог даже встать. Он бросил взгляд на Часианну, лежащую на песке, ее глаза были широко раскрыты от ужаса. Валмаксиан почти увидел себя, слабого и умирающего, в отражении ее глаз.

Он сломал посох.

Карающий удар был той силой, которую он надеялся получить от демона и которая всегда была внутри него. Эльф мог сам добавить к посоху много могущественных чар, но это потребовало бы таких магических жертв и столько личной энергии, что сил бы у него осталось, как у начинающего заклинателя. Вместо этого, он пожертвовал свободой Часианны, ее телом и своей душой, и теперь у него была только одна возможность все исправить.

Посох разломился с громким треском, почти заглушившим вопль демона.

Волна холода прокатилась по телу Валмаксиана, боль в груди стала меньше, и эльф смог наполнить легкие воздухом.

Он почувствовал грубую, горячую ладонь на своем плече, почувствовал, как его резко швырнули на песок, и как посох выпал из его рук. Он вновь услышал вопль демона, а после – магические слова, такие темные и грязные, что у него побежала кровь из ушей при их звуке.

 – Часианна, – выдохнул маг, – прости меня.

Внезапно все стихло – тишина окутала их, словно саван. Боль и стесненность в груди Валмаксиана исчезли, и эльф мог опять свободно дышать. Холода тоже больше не было, его сменил знойный, сухой воздух Бездны. Валмаксиан выплюнул горячий песок и закашлялся. Он кашлял до тех пор, пока его взор не затуманился. Смахнув слезы, выступившие на глазах, он поднял голову и увидел, что Часианне удалось сесть. Новые синяки, порезы и царапины покрывали ее тело. Девушка тоже кашляла, но смогла поймать взгляд Валмаксиана. Кляп сполз с ее лица. Она открыла рот, чтобы сказать, но тут послышался голос демона.

– Это было очень, очень близко, эльф, – тихо и слабо произнес демон.

Валмаксиан огляделся в поисках источника голоса, и его чуть не вытошнило. Демон был разорван на куски силой карающего удара посоха. Красная кровь, такая темная, почти черная, была разбрызгана повсюду, мощная нога демона дергалась на песке в десяти метрах от бедра, к которому когда-то крепилась. Демон смотрел на Валмаксиана одним глазом, второй был уничтожен вместе с левой половиной лица. Голова, державшаяся только на одном плече с одной рукой, каталась на пропитанном кровью песке. Туловище демона было разрезано по диагонали до пояса, правую руку нигде не было видно, а в левой монстр сжимал мелкие обломки посоха.

Валмаксиан с трудом поднялся на ноги, но, едва дойдя до Часианны, опять упал.

– Ты дурак, – крикнул вслед ему демон. – То, что осталось от твоего величайшего творения, всегда будет насмешкой над твоей потраченной впустую жизнью.

Валмаксиан не ответил. У него болело все тело, и он почти физически ощущал пустоту. Он вернется в Силуваниди, в свою мастерскую, владея магией хуже, чем любой из его помощников, и с ним не будет его посоха… ему, и правда, конец.

– Валмаксиан, развяжи мне руки, – попросила Часианна.

– Конец, – пробормотал демон с легким сожалением. – Великий Посох Валмаксиана превратился в щепки.

Эльф долго возился с веревками, но в конце концов Часианна была развязана. Набрав воздух, она начала читать заклинание.

– Держись за меня, – прошептала она на ухо Валмаксиану.

– Конец! – завизжал демон в бессильной ярости, не имея возможности встать и убить двух эльфов, которые уже начали растворяться в воздухе. – У тебя ничего нет!