Страница 52 из 75
- Не сомневаюсь, что ты слышал слухи, которыми была окружена смерть младшего приора, - сказал аббат, наполняя комнату эхом своего богатого баритона.
Осознав, как сильно он вцепился в стул, Драккен кивнул и сказал:
- Разумеется…
- Они правдивы, - прервал его аббат Меремонт. – Несколько молодых братьев нашли тело Арранота в келье.
Аббат прервался, бросив взгляд на полу-дракона:
- Его горло было разорвано.
Полу-дракон вскочил, словно ужаленный. Это резкое движение опрокинуло стул и, качнувшись назад, мебель упала на пол.
- В таком случае, Благословеннейший, я передаю себя правосудию Ильматера, - чуть ли не прорычал Драккен. Его голова кружилась от несовместимых друг с другом эмоций. Облегчение от того, что его наконец уличили боролось с внутренним гневом, а вишенкой на этом всём было беспокоящее его чувство удовлетворённости. – Заключите меня в клетку, пока не вынесете решения, - продолжал он, фонтанируя. – Заключите меня, пока я ещё кого-нибудь не убил. Я опасен…
- Довольно! – крикнул Меремонт.
Драккен отпрянул, словно его ударили и осознал, что ошалело глядит на этого человека, которого новички называли «Железный Аббат», так, словно видел его впервые.
- Если за последние несколько минут ничего очень необычного не случилось, - продолжил Меремонт более мягким, но не терпящим возражений тоном, - я всё ещё являюсь духовным лидером этого аббатства. И, - он бросил на Драккена, который открыл свой рот, чтобы заговорить, предупреждающий взгляд, - мне решать, виновны ли мои подопечные или нет. Это ясно?
Полу-дракон кивнул, бездумно соглашаясь, хотя и чувствовал, как у него в сердце загорается опасное пламя. Многим людям он бы вырвал язык и за куда меньшее унижение. В его огромной груди зарождалось низкое рычание. Его когтистые руки сжались, словно желали освежевать священника. Полу-дракон сделал шаг к старику.
Если это сближение и вселило в аббата какой-то страх, Драккен этого не заметил. Священник скрестил с ним свой уверенный взгляд. Чудовищное лицо полу-дракона прорезала ощетинившаяся клыками улыбка. Много времени прошло с тех пор, как он последний раз встречал соперника, достойного его уважения. Он сделал ещё шаг вперёд и остановился. Воздух в комнате аббата стал тяжёлым от напряжения, как прямо перед вот-вот готовящейся разразиться грозой.
В дверь забарабанили кулаки и напряжение мгновенно улетучилось.
- Благословенный, всё в порядке? – раздался из-за тёмной дубовой двери приглушённый тенор.
- Да, Брат Анвен, - ответил аббат, снова сделавшись добрым старичком священником. – У нас всё хорошо. Будь добр, принеси нам немного жаркого из корней и, пожалуй, чай.
Драккен услышал тяжёлый вздох, прежде чем звук шагов растворился вдали. В комнате снова воцарилась тишина. Меремонт улыбнулся и показал на упавший стул. Полу-дракон нагнулся и поставил опрокинутую мебель. Какое-бы чувство им ни овладело мгновением раньше, теперь оно испарилось, словно костёр затушенный внезапным шквалом. Но глубоко внутри он всё ещё чувствовал его угли, только и ждущие того, чтобы вспыхнуть.
Последовал ещё один стук в дверь и в комнату тихо вошли двое новичков в белых робах. Двое несли каменную посуду, а у другого был поднос с дымящимися кружками. Они поставили еду и напитки на деревянный стол и каждый почтительно поклонился аббату перед тем, как уйти.
- С тобой действительно что-то не так, - сказал аббат, держа в своих древних руках чашку чая, - что-то очень зловещее и мистическое. Но убийство… нет, - он помотал головой, подчёркивая своё сомнение. – Я не верю, что ты – тот, кого нужно винить в смерти Арранота.
- Но как вы можете знать наверняка, Благословенный? – спросил Драккен.
Полу-дракон сидел, плотно скрестив руки на своей мускулистой груди. Только так он мог скрыть их дрожь.
- Помнишь ли ты, сын мой, что привело тебя к нам? – спросил священник.
- Разумеется, - ответил раскаивающийся полу-дракон. Затем, видя ожидающее выражение лица аббата, он вспылил. – Вы уже знаете, почему я пришел в аббатство!
Меремонт поставил кружку с чаем и снова посмотрел на полу-дракона.
- Вопрос состоит в том, знаешь ли ты? – сказал он с намёком на некоторую сталь в голосе.
Драккен задумался. Годы следования по кровавой, прорубленной мечом дорожке, показали ему, как именно стоило оценивать войну. Это была битва, в которой не было победителей.
- Моя армия тогда опустошила ещё одну деревню, - заговорил полу-дракон после мгновенного замешательства. – Не могу сказать какую именно. В моей голове они все в кровавом тумане. Мы уже убили мужчин и взялись за женщин и детей…
Он остановился, не в силах продолжать. Память об этом дне всё ещё была свежа и постоянно обжигала его. Разговоры о нём, только делали эту память ещё более реальной: запах крови, крики умирающих и тех, кто молил о смерти. Огонь, меч и боль – он снова был там и он был их владыкой, а если копнуть глубже, то, пожалуй, их рабом, ибо в течении пяти лет он непрерывно находился в этом моменте, в этом нескончаемом аду. Мир был лишь чем-то вроде забвения, коротким отдыхом от ядовитых укусов вины и позора. Как бы там ни было, вспоминая это, он чувствовал, как внутри пробуждается голод.
- Там был мужчина, - продолжал Драккен, усилием воли не давая своему сознанию утонуть в болоте горьких воспоминаний. – Он был одет в лохмотья. Он громко рыдал, заливаясь слезами над телами убитых вокруг него. Мне казалось, что в его рыданиях я могу различить голоса всех убитых в деревне. Это разозлило меня. Я вынул меч и подошёл к нему. Я увидел, что его тело было в шрамах, и искалеченное. Я занёс меч над его головой для рокового удара и он посмотрел на меня. Те глаза… - Драккен снова остановился, его лицо приняло гримасу удивления. – Они были словно звёзды, обжигающими моё сердце. Я сразу же осознал кем он был и что он оплакивал не умерших жителей деревни.
Последовала ещё одна пауза и Драккен наклонился вперёд, прежде, чем снова заговорить. И когда ему удалось выдавить из себя слова, голос его вибрировал от эмоций.
- Он оплакивал меня. Я выронил меч и уставился на него. Мне было безразлично, видят ли это мои люди. Я отвернулся на мгновение, и когда я снова посмотрел туда, его уже не было. Я обыскал всю деревню. Я страшно обругал своих воинов, когда они не смогли его найти. Я послал разведчиков в дикие леса за пределами лагеря и когда они, в конце концов, вернулись ни с чем, я сам бродил по холмам, в поисках его. Я искал его сутками, подталкиваемый шрамами, которые его долгий взгляд прочертил в моём сердце. Следующее, что я помню, это то, как я стоял на коленях перед Белой Ивой, моля пустить меня внутрь.
Драккен положил свою чешуйчатую голову на подголовник стула и закрыл глаза. Последним, что он сказал было:
- Я так устал от крови.
- Ну вот видишь, - сказал аббат. – Вот и ответ. Ты мог бы быть убийцей Брата Арранота не больше, чем я.
Драккен проглотил тяжёлый ком. Вера Меремонта давила на него.
- Как вы можете так верить в меня, Благословенный, когда я сам себе не верю?
Старый священник осторожно отпил чай из глиняной чашки и его тонкие губы тронула мягкая улыбка:
- Дело не в твоей вере или её отсутствии, - сказал он. – На счастье или на беду, но Ильматер выбрал тебя, а не ты его. И я доверяю его выбору.
Полу-дракон нахмурился. Он всё ещё не был убеждён. Хоть время, проведённое в монастыре и способствовало укреплению его собственной веры, идея о том, что у бога были какие-то особые на него планы, была для Драккена из тех, которые вселяли беспокойство. «Кроме того, - думал он с горечью, - разве можно отрицать свидетельство его снов?» Возможно, он был вне досягаемости любой божественной сущности.