Залы Штормового Предела

Пол поднялся навстречу подбородку Перивеля, и у юноши застучали зубы, когда он упал, а над головой просвистел горячий воздух — такой горячий, что обжёг ему щёку.

Когда он снова смог видеть, воздух был полон едким запахом палёного, и во множестве мест на стенах и потолке плясали маленькие огоньки. Где-то впереди его отец издал ужасающий мокрый стон.

- Отец? - позвал он.

- Это я, - раздался ответ, такой вымученный, что Перивель едва узнал голос.

Перивель каким-то образом сумел подняться на ноги, комната кренилась и кружилась вокруг. Он попытался шагнуть вперёд, и это было похоже на попытку пройти по палубе корабля, пойманного в самых сильных порывах бури. По краям зрения ползла красная дымка, а позади он видел Тамалона, слабо ползущего по неровным останкам того, что несколько мгновений назад было позолоченным креслом. Лицо брата было покрыто кровью.

- Перивель. - откуда-то из заполненного пылью хаоса впереди сказал хозяин Штормового Предела. - Не подходи.

Голос отца был хриплым от боли и сопровождался мокрым бульканьем, но по крайней мере снова был похож на голос Альдимара Ускеврена.

- Отец? - позвал Перивель, карабкаясь по разбитой мебели и пытаясь нащупать меч, который пропал из его руки.

- Перивель, не подходи.

Приказной тон отца заставил Перивеля замереть, моргая и вглядываясь в дымку. Он как раз успел увидеть, как ещё одна башня, разорванная на куски заклинаниями, начинает своё оглушительное падение, от которого содрогнулась земля. Он видел это сквозь более широкую дыру, чем прежде. Ряд окон полностью пропал, и стена сада, в которой они располагались — тоже.

Мысли Перивеля мчались в глухом смятении. В определённый момент своих размышлений, пока ночь снаружи разрывали заклинания, он упал обратно на пол и перекатился, обнаружив, что Тамалон подполз к нему. Младший Ускеврен моргал на брата через маску крови. В одной руке он сжимал пропавший меч Перивеля.

- Брат, - выдохнул он. - Я...

Его следующие слова погибли, оставшись навеки неизречёнными, поскольку они услышали, как отец шепчет что-то, поначалу слишком тихое, чтобы разобрать, но с жуткой страстью прибавляет громкости словам, которые были им непонятны. Это был поток растущего горя и ярости, который как будто заставил пол под ними подняться и рвануться вперёд, как волна, устремившаяся на берег.

Два брата покачнулись на ней, перекатившись и в нестройный унисон схватившись за свежие ушибы, полученные от встречи с расколотой мебелью.

Они схватились за рухнувшую, оставшуюся без рук статую крылатой женщины, которая всегда демонстрировала скорее искусную драпировку, чем скромность, и обнаружили себя снова лицом к пропавшей стене — и к отцу.

Альдимар Ускеврен оседлал вздымающийся, катящийся каменный холм, как наездник, подгоняющий галопирующего скакуна в гонке. Низко согнувшись над плитками пола, что текли, как будто сделанные из смолы или сиропа, а не из прочного камня, он удалялся от них, мчался вперёд на гребне волшебной волны.

Он направлялся к широкому проёму, где раньше были окна второго этажа, ко двору внизу, где стояли маги Талендаров и Соргилов. Движущиеся с ним камни издавали чудовищные стонущие, глубокие скрипящие звуки, которые почти заглушали странный тонкий голосок, исходящий от Альдимара.

Глава дома Ускеврен довольно напевал себе под нос.

- Отец? - позвал Перивель. - Что ты делаешь?

- Умираю, сынок, - решительно заявил Альдимар. Поток камня вынес его из комнаты вверх в небо. - Я занят смертью. Пожалуйста, не отвлекай меня.

Сыновьям Ускеврена пришлось хвататься за колонны и края катящихся, расколотых камней, чтобы их не унесло со второго этажа бесконечным потоком камня. Сейчас Альдимар был высоко над ними, и каменная волна заслонила лунный свет, выгнувшись вперёд и вверх.

На земле внизу раздались крики, вспышки и треск нескольких заклинаний. Одно из них швырнуло в огромный язык движущегося камня паутину ползущих, царапающихся молний. Сыновья увидели, как синие пальцы захлестнули Альдимара, и он стал биться и корчиться.

- Отец! - воскликнул Перивель. - Зачем ты это делаешь?

Глава дома Ускеврен вывернулся, чтобы взглянуть на сыновей.

- В конце концов от человека остаётся лишь память о его свершениях, - проревел он. - А свершения измеряются исполненными обещаниями! Не забывайте, вы оба: Ускеврены выполняют свои обещания!

Он взмахнул им рукой, этот жест превратился в жестокий приказ для магии, которую он оседлал — и волна камня обрушилась вниз с внезапной, жуткой скоростью.

Разбитый второй этаж содрогнулся, когда первые камни врезались в землю. Перивель и Тамалон хватались за всё подряд, спотыкаясь, унося ноги в отчаянной спешке.

Они успели как раз вовремя, чтобы увидеть ужасный удар, который превратил Мармерона Талендара — главу семьи с такой фамилией — и почти тридцать солдат и магов вокруг него в кровавое месиво. Они успели как раз вовремя, чтобы увидеть, как изломанное тело отца, застывшее на вершине всего этого, поглощает мерцающая энергия призванной им магии. Он услышали последний звенящий клич Альдимара: «Смерть Соргилам! Смерть Талендарам! И чтоб вы знали: Ускевренывыполняют свои обещания!»

Слова превратились в рёв над клубящейся пылью, магия сделала их громкими уже после того, как произнёсшие их уста сгорели дотла. Альдимара Ускеврена больше не было.

Перивель и Тамалон сквозь слёзы на глазах смотрели на усыпанный обломками двор. Теперь он был почти неподвижен, если не считать лениво клубящейся пыли — и одной раненой птицы, которая спорхнула с треснувшего, накренившегося фонтана, неровно, с заметным усилием залетела в разрушенную комнату, где погибли стражники, и пропала из виду.

- О-отец, - прошептал Тамалон. - Ты будешь отомщён. Я клянусь.

- Мы клянёмся, - эхом отозвался Перивель, голосом, похожим на режущий стекло алмазный нож. Он поднял руку и изобразил салют мечом в ней — не его собственным мечом, снова потерянным Тамалоном в процессе всего этого кувыркания, но боевым мечом, который висел в своём футляре на стене, сколько помнили оба сына Ускевренов.

Синее пламя пробежало по клинку, собралось в рассыпающее искры облако на его кончике и выплюнуло во двор молнию. Перивель и Тамалон обменялись потрясёнными взглядами.

- Интересно, какие ещё тайны хранит этот дом? - выдохнул младший сын, глядя на руны, загоревшиеся на клинке Перивеля.

Брат мрачно взглянул на него.

- Не волнуйся, - пробормотал Перивель. - Вряд ли мы проживём достаточно, чтобы это узнать.

Он нацелил меч на далёкий накренившийся фонтан, стиснул зубы и смотрел, как покосившийся камень медленно рушится под натиском пляшущей молнии.

По другую сторону башен Штормового Предела другой молодой и разгневанный юноша с мечом в руках уставился на молнию и прорычал:

- Ты же сказал, что там не осталось никого в живых.

Задыхающийся, истекающий кровью бородатый мужчина, повисший на воротах, вздрогнул, когда его сломанная рука послала по телу новые импульсы боли, согнул на мгновение голову, чтобы перетерпеть, затем всхлипнул, когда мужчина с мечом нетерпеливо его пнул.

- П-пощадите, лорд Талендар, - простонал раненый. - Я сказал правду. Когда я убежал, там не осталось никого, кроме меня и кучи камня.

- Должно быть, это дело рук Ускевренов, - прорычал другой мужчина поблизости, поднимая свой собственный меч. - Значит, у них есть домашний маг.

- Альдимар Ускеврен всегда заявлял, что не желает иметь никаких дел с магией, - запротестовал третий знатный юноша, взмахнув украшенным самоцветами топором.

- Похоже, Альдимар Ускеврен делал много лживых заявлений, - буркнул лорд Ражелдус Талендар. Он провёл всего несколько минут в качестве главы дома, но уже звучал более сурово и серьёзно. Похоже, управление семьёй меняло людей. Например, они куда чаще начинали разбрасываться приказами. - Нам лучше не останавливаться. Не хочу пробиваться через враждебный дом в темноте, если у них наготове волшебники.