Вторжение

Существа выглядели чудовищной, омерзительной помесью волка, обезьяны и рептилии. Своим силуэтом и движениями они походили одновременно на псовых и приматов. Но внешностью они были больше похожи на ящера. Хвост с роговыми чешуйками, туловище, бугрящееся от мышц, плавно переходило в голову с мелкими, глубоко посаженными глазами. Одна из тварей остановилась на миг, раскрыла пасть и взревела, обнажив несколько рядов крупных зубов, похожих на акульи. По крайней мере, одна из причин рваных ран на мертвых телах прояснилась. Длинные, перевитые мускулами лапы оканчивались кривыми когтями. Костяные шипообразные наросты шли вдоль хребта, уменьшаясь в размерах ближе к затылку. Заросший жестким черным волосом череп создания украшала пара небольших рогов, выгнутых назад на манер козлиных.

Опять засверкали вспышки выстрелов, не оставляя шанса хорошо видимой группе тварей. Пули рвали их плоть, дробили кости и опрокидывали наземь. Однако, казалось бы, уже убитые, пронзенные десятком пуль существа вставали с земли. Ощерив пасти, они зигзагообразными прыжками целенаправленно двигались к дому, где держали оборону выжившие. За ранеными созданиями оставался кровавый след — слабо дымящиеся чернильно-черные пятна.

Взрыв брошенной ручной гранаты разбросал чудовищ в разные стороны. Оставив фрагменты пары исчадий на закопченном асфальте, граната вывела из строя шальным осколком одну из камер наблюдения. Несколько тварей отшвырнуло прямо на человеческие тела, лежащие в центре перекрестка. Вскочив, они моментально вгрызлись в мертвую плоть, отрывая и глотая куски мяса вперемешку с костями и внутренностями. Происходило что-то нереальное — полученные ими повреждения от взрыва уменьшались буквально на глазах: затягивались открытые раны, срастались кости, выбитые суставы вставали на свои места!

Исчадиям не хватило пары мгновений: регенерировав почти полностью, они уже было напряглись для последнего броска, но тут с крыши заработал крупнокалиберный пулемет. Тяжелые пули рвали тела, как бумагу, когтистые лапы, рогатые головы и фрагменты уродливых туловищ разлетались, обильно орошая поле боя густой черной слизью. Длинной очереди на полкороба хватило с лихвой — не выжило ни одно создание. Пара особей, лишившихся всех конечностей, еще подергивалась в предсмертной агонии. Занятые уничтожением первой группы тварей, люди отвлеклись от улицы, откуда началась атака. Это явно было ошибкой.

Из дыма, пропустив вперед еще несколько уже знакомых существ, тяжелым шагом начали выходить двухметровые чудовища. Нижние их конечности прикрывались длинным куском грубой ткани, закрепленной на поясе. Когтистая лапа каждого создания крепко сжимала длинный, больше метра, иззубренный и покрытый ржавчиной меч-тесак. Если у этих монстров и было что-нибудь общее с их более мелкими сородичами, так это голова. С такой же уродливой пастью, полной крупных и острых зубов, маленькими глазами и парой кривых козлиных рогов.

Пулемет ударил в центр группы, убив на месте двух небольших тварей и оторвав левую лапу по локоть одному из меченосцев. Но после первой короткой очереди вдруг внезапно замолк — видимо, перегрелся ствол или закончились патроны. Исчадия рванулись к зданию, которое стало для них крепостью. Полетели новые гранаты, расшвыривая их в стороны, но атакующих было слишком много. Звероподобные существа, достигнув стены дома первыми, начали карабкаться вверх, загоняя свои когти прямо в облицовку здания. На окнах первого этажа стояли решетки, но на втором были только ставни и придвинутая вплотную к окнам мебель. Автоматные очереди в упор сбрасывали тварей, но не убивали их. Быстрая регенерация давала им шанс за шансом, а у людей, засевших в доме, вероятность выжить таяла на глазах.

Первый меченосец добрался до здания и с ходу наотмашь рубанул по оконной решетке. Покореженные стальные прутья веером разлетелись по тротуару. Следующий удар, уже сжатой в громадной кулак лапой, пришелся на стеклопакет, отчего рама вместе с остатками окна влетела внутрь, а все вокруг осыпало осколками стекла. Перебросив меч в другую руку, монстр схватил своего сородича, как раз начинающего карабкаться по стене. С легкостью оторвав того от здания, он зашвырнул тварь в темноту комнаты. Плотность огня резко упала — люди отходили вверх, готовясь принять свой последний бой внутри постройки.

Тем временем в объектив противоположной камеры попал быстро движущийся объект. Через пять секунд он стремительно ворвался на перекресток, смяв и разбросав стоящие там легковушки. Спутник-шпион однозначно идентифицировал его как гусеничную боевую машину пехоты с зенитно-ракетной установкой. Развернувшись и моментально оценив боевую обстановку, БМП ударила из обоих стволов: автоматической пушки и крупнокалиберного пулемета. Хватило нескольких секунд, чтобы толпу тварей перед зданием разбросало по улице и окрестным стенам в виде кровавого фарша и фрагментов тел. После этого экипаж боевой машины прошелся короткими очередями из пулемета по стенам постройки, очистив их от упорно лезущих вверх созданий. Враги на этом кончились, и БМП прекратила огонь.

Первый этаж здания являл собой печальное зрелище. Снаряды пушки проделали солидные рваные дыры в стенах, излохматив фасад дома и местами пройдя навылет. Пулеметный огонь сорвал уцелевшую до этого момента внешнюю облицовку и разнес все оставшиеся окна вместе с придвинутой к ним мебелью вплоть до третьего этажа, добавив штрихов к общей картине разрушения. Несущие стены к счастью выдержали, и здание устояло. Черная кровь капала со стен, растекалась по асфальту, дымясь и прожигая небольшие углубления. Угол постройки, где раньше висела одна из камер наблюдения, как раз в этом месте украшал огромный пролом — то ли от взрыва гранаты, то ли от шальной очереди. Часть людей пережила атаку, и сейчас они осторожно выглядывали из укрытий, все еще не веря в случившееся.

БМП снова пришла в движение, развернулась и встала так, чтобы контролировать западное направление. Двери десантного отсека распахнулись, оттуда выскочила пара человек в камуфляже и с автоматами, заняв позиции рядом с техникой. Спустя минуту из полуразрушенного здания начали выходить люди. Почти все были ранены, многие не могли идти без посторонней помощи, полагаясь на товарищей. Они размещались внутри боевой машины, постепенно заполняя ее.

Но обстановка вновь резко изменилась. Один из пехотинцев, наблюдавших за окрестностями, доложил что-то по рации, после чего переместился в нишу между входом и крылом здания. Боец направил ствол оружия на западную улицу и замер. Второй же запрыгнул в БМП, рывком захлопнув двери. Боевая машина совершила небольшой разворот. Теперь все орудия были направлены на пустынную и темную дорогу, освещаемую лишь заревом многочисленных пожаров. Спустя несколько секунд бронетехника открыла огонь короткими очередями из автоматической пушки.

Угол и зона обзора оставшейся камеры не позволяли увидеть дальний конец улицы, где находилась цель. Снаряды высекали фонтаны искр из легковушек, стоящих на обочине дороги, пробивая их навылет. Трассеры рикошетили от мостовой и стен, часто влетая внутрь зданий. В паре мест уже занялись пожары. Но было очевидно, что орудие явно не справлялось — огонь теперь велся длинными очередями, на пару с пулеметом.

Цель обстрела резко вошла в зону видимости камеры. С первого взгляда сквозь густой дым было непонятно, что именно движется с приличной скоростью к выжившим людям. Лишь размер не оставлял сомнений — голова твари качалась где-то на уровне второго этажа. Пятиметровое чудовище резкими зигзагообразными скачками неслось по широкой улице, стремительно сокращая расстояние. Сминая под своим весом легковушки, оно в очередном прыжке оттолкнуло могучим плечом автобус, одновременно используя его как временное укрытие от орудийно-пулеметного огня. Тяжело приземлившись, исчадие снова рванулось вперед, преодолев еще с десяток метров. Пулеметные пули рикошетили от его тяжелой металлической брони, высекая искры, но не причиняя видимого вреда. А вот мощные снаряды автоматической пушки доставляли чудовищу явные трудности — оно пыталось уйти с траектории стрельбы, маневрируя в пределах дороги и используя брошенные транспортные средства как укрытия. Однако полностью укрыться от огня бронетехники на узкой городской улочке было невозможно. На это указывали пробитые в нескольких местах доспехи твари и висевшая безжизненной плетью громадная левая лапа.