Вторжение

Пленник встретил взглядом подходившего к нему декуриона. — «По-прежнему ни капли страха…» — поразился Сагот его самообладанию, занося меч для удара.

— Клинок Аль-Каума… — с интересом произнес храмовник. — Это он тебя унизил, демон? Седой араб с двумя мечами?

Декурион замер, с немалым трудом остановив уже начавший движение клинок на расстоянии ладони от шеи пленника.

— Ты знаешь его? Это воин твоего отряда?! Говори, полукровка!! — прорычал он, теряя самообладание. Легат заинтересованно наблюдал, не вмешиваясь.

— Да, я его знаю. Да, мы были в одном отряде. И еще кое-что, пока ты не завершил начатое. Леса и горы вокруг — мое командорство, я знаю все секретные базы Ордена в этом регионе, все тайные места, все норы, куда только можно было бы спрятаться. Они же здесь чужие. Найти их мне не составит труда, нужен лишь хороший следопыт, который укажет верное направление, — пленник многозначительно взглянул на Сагота. — Остальное — дело времени. Которого у тебя мало — ведь ты не можешь преследовать их вечно. Им достаточно лишь добраться до края Пелены — и твоя цель ускользнет от тебя.

— С чего мне верить тебе? — ощерил клыки декурион. — В шаге от смерти ты вольешь в мои уши все, что я хочу услышать, любую ложь! Предавший однажды предаст снова!

— Я не боюсь смерти, демон. Думаю, ты уже это осознал. Что касается Ордена и служения ему — я уже по горло сыт его лицемерием. Орден ничем не лучше Культа, а грязных, темных тайн в его архивах — пожалуй, что и побольше. Поэтому не расценивай это как предательство. Я сам по себе, и уже довольно давно. С Орденом мне было просто по пути. Окончательно наши дороги разошлись в тот момент, когда меня бросили мои же бойцы. Можешь убить их всех, я даже бровью не поведу.

Сагот кинул вопросительный взгляд на легата. Тот, задумавшись на несколько ударов сердца, кивнул, хоть и с явным неудовольствием. Декурион уловил в этом кивке участь предателя после того, как тот выполнит свою задачу.

— Безумные времена требуют безумных мер, — ухмыльнулся Сагот, вкладывая меч в ножны и протягивая пленнику когтистую ладонь. — Кто бы мог подумать, что я буду воевать бок о бок с орденским полукровкой! Как твое имя, воин?

— Кто бы мог подумать, что лучший стрелок Ордена будет воевать бок о бок с кровожадным чудовищем, — ухмыльнулся в ответ уже бывший храмовник, принимая ладонь и поднимаясь на ноги. Резко дернув левым плечом, он с хрустом вправил сустав, даже не поморщившись. — Мое имя — Ларан. И верни мне уже мою винтовку, чтоб тебя!

Абаддон, Игнис, Тронный чертог дворца Молоха, Герцога Злобы, Высшего II ранга, спустя сутки после начала Вторжения

— А теперь еще раз. С самого начала, не упуская ни малейшей мелочи! — тяжелый, властный рокот наполнил собой просторный зал, отделанный черным гранитом и мрамором. По уходящим ввысь колоннам вился искусно выполненный золотом орнамент, в котором причудливо сплетались сложные узоры и древние, как сама Тьма, глифы. Жаровни отбрасывали блики на стены, одновременно порождая зловещие, увенчанные рогами тени. В центре зала возвышался величественный обсидиановый трон, украшенный висевшими цепями из разных металлов. Тускло мерцало золото, серебристо поблескивали осмий и иридий, покачивалась, еле светясь во мраке, цепь из сплава урана, полония, особой разновидности кобальта и еще нескольких ценных тяжелых металлов — несущая незримую смерть всем, кроме Высших.

— Молох, я ведь уже… — недоуменно начал стоявший перед троном. Его богатые одежды из шелка, кашемира и тонко выделанной кожи особенно вычурно смотрелись на фоне окружающего мрачного интерьера.

— Темнейший Молох! Не забывайся, принцепс! — рык Герцога Злобы, чуть привставшего со своего трона, разнесся по всему Тронному чертогу. Языки пламени в жаровнях покачнулись, и тени вновь заплясали по древним стенам одного из шести герцогских дворцов Игниса.

— Д…да, Темнейший Молох… — визитер, нервно дернув козлиной бородкой, после паузы провел языком по вдруг пересохшим губам. — Но ты ведь уже знаешь все подробности!

— Верно. Но желаю выслушать тебя снова. Вдруг ты вспомнишь то, чего мне не поведали те твои гвардейцы… впрочем, уже бывшие. А также то, о чем умолчал Небирос в ходе моей с ним беседы. Он мастер скрывать свои мысли и действия за обтекаемыми, ничего не значащими фразами. Поэтому говори.

— Да что тут скажешь! Этот щегол, этот выскочка, Азаэль, зверски расправился с начальником моей гвардии! — возмутился принцепс. — Устроил настоящую бойню неподалеку от торгового квартала, которую сам же и объявил Судом Чести! Он унизил меня, Бафомета, равного себе по рангу — и трусливо покинул пределы Игниса, не дожидаясь достойного ответа! За моей спиной теперь шепчутся о том, что я слаб и не способен отреагировать как должно! Более того — этот надменный хлыщ высокомерно плюет на status quo, установленный Тремя — да правят они вечно — нападая на моих воинов и проливая кровь вне Арены! И ради кого?! Ради человечьей девки, своего очередного породистого питомца! Это просто…

— …Непростительно? — поинтересовался Молох, наклонив увитую двумя парами рогов голову. — Ты это хотел сказать?

— Да! Именно так! — почувствовав поддержку, Бафомет горделиво выпрямился. — Такое нельзя спустить ему с рук! Я требу… я прошу у тебя, Темнейший Молох, — поправился принцепс, увидев вспыхнувший во мраке багровый зловещий взгляд. — Прошу созвать Совет Шести, для рассмотрения сего дела и последующего суда над преступившим древний закон, сразу по его возвращению в столицу!

— У тебя все? — уточнил герцог, звякнув цепями своего доспеха. Огромные когти Молоха выстукивали дробь, оставляя глубокие борозды на подлокотнике трона.

— Да, Темнейший, — с небольшой заминкой кивнул Бафомет, безуспешно пытаясь прочесть эмоции герцога по его непроницаемому виду.

Спустя десяток ударов сердца тот коротким движением ладони отослал шестерых своих преторианцев, стоящих рядом с герцогским троном и по бокам от принцепса. Воины покинули чертог, закрыв за собой тяжелые двери. Выждав еще немного, Молох чуть подался вперед и негромко изрек:

— А теперь слушай меня. Слушай и внимай, потому как второй раз я повторять не буду. Итак. Ты оставишь все мысли о мести, что прекрасно читаются на твоем лице. Ты не будешь пытаться выяснить, куда и зачем отправился Азаэль. А по его возвращению — ты встретишься со своим братом по крови и публично принесешь ему свои искренние извинения по поводу того недоразумения, что возникло сегодня утром.

— Ч…что?! — отшатнулся Бафомет. Его лицо выражало смесь изумления, бешенства и ненависти. — Никогда!

— Ты. Это. Сделаешь. — веские слова Молоха, одно за одним, падали как каменные плиты, заставляя принцепса вжимать голову в плечи. — Твое мнение и твои эмоции по сему поводу меня не волнуют. Слишком многое поставлено на карту.

— Ты что-то задумал, Темнейший? — понял принцепс, уловив скрытый смысл, и его рот ощерился в злобной ухмылке. — Расплата все же настигнет наглеца?!

— Это не твоего ума дело! — отрезал Герцог Злобы, полыхнув взглядом. — Идет партия, в которой ты не игрок, и даже не фигура, а лишь пешка — как и твой дерзкий братец Азаэль! Делай что велено, и будешь вознагражден исходом, который превзойдет твои самые смелые ожидания! Сейчас же тебе необходимо завершить вашу с ним свару и отдалиться, пока грядущая буря не утянула тебя за собой! И, что важнее, через тебя не задела меня, твоего сюзерена!

— Так вот оно что… — озарило Бафомета. — Ведь сюзерен Азаэля — это же Темнейший…

— Не смей произносить это имя в моем доме, — зловеще пророкотал Молох. — Даже думать о нем не смей! Выполняй мои приказы и не своевольничай! Тебе ясно?!

— Да, Темнейший. — принцепс почтительно склонил голову. — Твои указания будут выполнены в точности.

— А теперь иди, — Герцог Злобы мановением когтистой ладони дал понять, что аудиенция окончена. — Соперник сделал свой ход. Настал мой черед.

Конец первой книги