Страница 75 из 78
Глава 34
Маша
Иду по городу, и меня не покидает ощущение, что я здесь впервые. Все кажется чужим и незнакомым, и я уже жалею, что приехала.
Или этот город никогда и не был для меня родным?
Я не была здесь всего месяц. Мама с Андреем забрали меня с собой в Хевиз на термальные воды. Андрей снял там целый дом, где у меня была своя комната. Я не мешала им, они не мешали мне.
Но когда позвонил отец Андрея и сказал, что Никита будет сдавать внешнее тестирование офлайн, я не могла оставаться там ни одного дня. Мама созвонилась с Ларисой, чтобы та меня встретила, и я вернулась домой.
Когда мама с Топольским расписались, Андрей снял квартиру в новой высотке. Мама уволилась из лицея, сменила фамилию, и теперь она тоже Топольская. Андрей предлагал удочерить меня, чтобы я была с мамой на одной фамилии, но я отказалась.
Во-первых, не хочу предавать память папы Леши. Он для меня всегда будет отцом. А во-вторых...
Я не могу быть Топольской. Не могу носить одну фамилию с Никитой, оставаясь при этом его врагом. И не только для него, а и для родителей Андрея.
Они приняли нас с мамой в штыки и даже этого не скрывали. Андрей хотел познакомить нас с родителями, пригласил их в ресторан, но встреча вышла неловкой и скомканной. Мы с мамой не ушли только потому, что ей было жаль Андрея, а мне маму.
Старшие Топольские ясно дали понять, что не одобряют его развод, и тем более его новый брак. В конце вечера Андрей даже поругался с отцом, когда тот прямо заявил, что Андрей бросил сына ради чужого ребенка. То есть меня.
Андрей какое-то время с ними не общался, но потом снова начал созваниваться с матерью.
— Он у них один сын, Мышка, никто не готов рвать отношения, — со вздохом объяснила мне мама. — И я не хочу, чтобы Андрей из-за меня разругался с родителями.
— Но почему они делают тебя крайней? — возмутилась я.
— Такая у людей потребность. Кто-то должен остаться виноватым, — мама невесело улыбнулась. — Топольские недовольны тем, что создалась напряженная ситуация с Ермоловыми. Плюс страдает бизнес. Андрей умыл руки, Никита еще молод. Катя никогда бизнесом не интересовалась. Так что там все сложно. Может, они ждут, что Андрей придет просить помощи, но ты видишь какой он упертый. Ему теперь самому принципиально поднять новый бизнес с нуля. А еще они до сих пор считают, что я специально охотилась за их сыном ради денег. И как только денег не станет, я Андрея брошу.
— Но вы же прекрасно обходитесь тем что есть.
— Наверное Топольских это больше всего и раздражает, — усмехнулась мама. — У Андрея все получится, ему бы только поправить здоровье.
Мою операцию пришлось отложить, пока организм не восстановится. Но учиться я не могу, категорически нельзя перегружать глаза. Мы приняли решение, что я вернусь к учебе после операции и полного восстановления. На этом больше всего настаивает Шведов.
У меня с ним по-прежнему сложные отношения, и у Андрея тоже. Он не выносит даже упоминания о Шведове. Топольский после того как вышел из больницы, с ним подрался. Я сама не видела, видела как он пришел к нам с разбитой губой, они с мамой тогда еще были не расписаны. И слышала, как мама тихо выговаривала ему в кухне, пока обрабатывала рану.
— Что ты как мальчишка, Андрюша? Зачем тебе понадобилось выяснять отношения спустя столько времени?
— Ты не понимаешь, Даша. Эти два ублюдка использовали меня втемную. А то, что они сделали с тобой... Я себя все эти годы подонком чувствовал. Не надо у него брать деньги для Машки, Даш, сами обойдемся. Я найду, возьму в долг.
— Он отец Маши, милый, и он хочет заслужить ее прощение. Из кожи вон лезет. Я его давно простила, и не потому что все забылось, а ради Маши. Не хочу дальше размазывать по ее жизни эту грязь, пусть наладят отношения с Сергеем. Мне кажется, он ее любит.
Мама говорила совсем тихо, я не дышала, чтобы слышать. Мне не было стыдно подслушивать, это действительно было важно для меня.
— Меня бесит, как он на тебя смотрит, — проворчал Андрей уже не так сердито, из чего я сделала вывод, что мама его поцеловала.
— Ты ревнуешь, Топольский? — она тихо засмеялась, и я на цыпочках сбежала в свою комнату.
Мне нравится отношение Андрея к маме, а она светится от счастья. Я искренне рада за них, пусть хоть у них все будет хорошо. Мне такие отношения точно не светят, и я с этим смирилась.
Я ни с кем не общаюсь кроме Севки и Макса. Но у Голика недавно появилась девушка, и он с головой окунулся в свою любовь. Я за него тоже рада, и если бы Максим в кого-нибудь влюбился, порадовалась бы. Но он не отказывается от роли друга, а сам упрямо ждет, когда я разлюблю Топольского.
Странный. Разве можно разлюбить по щелчку пальцев? Или по желанию? Я бы и хотела, но не получается. Не выходит выбросить его ни из головы, ни из сердца И город мне сегодня кажется чужим только потому, что здесь нет Никиты.
Тучи набегают внезапно, и так же внезапно на город обрушиваются тонны воды. Я как всегда без зонтика. Пока добегаю до ближайшего торгового центра, успеваю промокнуть до нитки. Стою под навесом, а с меня вода течет ручьями.
Пробую вызвать такси, но во всех приложениях сразу появляется отметка «повышенный спрос».
— Машка! — слышу голос Каменского. Удивленно оборачиваюсь:
— Макс? Откуда ты взялся?
— С приятелем виделся, кофе пили. Ты давно приехала? Почему не позвонила?
Он пытается меня обнять, но я не хочу, чтобы он тоже намок. А еще не хочу давать Максу ни единого повода думать, что я готова переступить границу, где заканчивается дружба.
— Меня мамина подруга встретила. Затащила к себе, накормила и уехала за город, а меня в центре высадила. Захотелось прогуляться. Рада тебе видеть, Макс! — тянусь к нему и целую в щеку.
Как всегда. Нейтрально. Как друга.
— Так ты домой? — он сжимает мою руку. Утвердительно киваю. — Поехали, я тебя отвезу.
Уже стоя перед дверью, лихорадочно роюсь в сумке, но ключей не нахожу. И только потом вспоминаю, что они остались в кармане ветровки, которую я сняла в доме Ларисы. Она и сейчас там благополучно висит на спинке стула. А сама Лариса за городом...
— Мне надо вызвать такси, — бормочу расстроенно. Ну почему я такая рассеянная? — Придется ехать за ключами...
— Никуда ты сейчас не поедешь, — решительно говорит Макс и берет меня за руку, — ты простудишься. Тебе нужно переодеться.
— Но как я попаду в квартиру?
— Поехали ко мне. Высушишь волосы, платье повесим на сушилку. А потом поедем к твоей Ларисе.
— Спасибо, Макс! — с искренней благодарностью обнимаю друга и чувствую как напрягаются его мышцы.
Торопливо отстраняюсь. Каменский тоже помнит о черте, которую не стоит переходить.
Мы приезжаем к нему домой, и я сразу бегу в ванную. Ныряю под душ и сквозь шум воды слышу в коридоре возню и голоса, звучащие на повышенных тонах. Похоже, я схожу с ума, потому что в одном из них мне чудится голос Никиты.
Удар, потом еще один, и громкая ругань.
Срываю с вешалки полотенце, обматываю вокруг себя и выбегаю в коридор.
Дальнейшее кажется мне плохим сном, настоящим кошмаром, потому что я вижу стоящих друг напротив друга Макса и Никиту. У Никиты разбита губа, Макс хрипло дышит, упираясь в стенку.
Слышу себя будто со стороны и ненавижу за это дурацкое «Максим, что здесь происходит?»
Я прекрасно вижу, что происходит — эти двое готовы убить друг друга. И еще вижу происходящее глазами Никиты.