Страница 81 из 107
На эти вопросы можно легко ответить, если предположить существование «лакуны» не в тексте, но на самом памятнике. Так, Э. Леви (Loewy 1900) допускал, что статуи Аякса, Ойнея и Гиппотоонта могли быть переименованы в эллинистическую эпоху и названы в честь македонских царей. Однако трудно представить обычно изображавшихся безбородыми эллинистических монархов бородатыми героями-эпонимами, кроме того, вплоть до римского времени не известны подобные случаи переименования статуй[1061]. Со своей стороны X. Помтов одно время считал, что статуи трех эпонимов могли быть позже заменены — из-за нехватки места — изображениями Антигона, Деметрия и Птолемея[1062]. Обе гипотезы неверны по сути, ибо лишают монумент его изначального основного предназначения — быть памятником афинским эпонимам, которые таковыми могут считаться лишь будучи изображенными все вместе, в противном случае — это отдельные герои, чьи заслуги перед полисом особо не выделяются[1063]. Замечу также, что, если бы проблема нехватки места действительно была решающей (предположение само по себе спорное), афиняне решили бы ее за счет статуй Тесея, Кодра и Филая.
Означает ли сказанное, что нам необходимо вернуться к гипотезе о лакуне в тексте? Едва ли. Внимательное чтение показывает, что Павсаний дает картину законченного и целого памятника, каким он был в V в. до н. э. Марафонское приношение выглядит как «апофеоз Мильтиада»[1064], и не случайно Периегет начинает свое описание с изображений Афины, Аполлона и стратега-победителя. Без сомнения, эти три персонажа находились в центре скульптурной группы памятника[1065]. Что же касается героев — эпонимов и остальных, они разделены в тексте (с помощью ετι δέ) на две группы: с одной стороны, Эрехтей, Кекроп, Пан-дион, Леонт и Антиох, с другой — Эгей, Акамант, Кодр, Тесей и Филай (трое последних, впрочем, отделены фразой, поясняющей, что они не относятся к числу эпонимов)[1066]. Таким образом, можно предположить, что по обе стороны центральной группы находилось по пять афинских героев. Думаю, этого замечания достаточно, чтобы выдвинуть в качестве гипотезы предположение о том, что Кодр, Тесей и Филай представляли в виде исключения три «отсутствующие» филы, причем обстоятельства были таковы, что афиняне, по крайней мере некоторые из них, знали о побудительных мотивах такой странной замены героев.
По правде говоря, эта гипотеза не нова. Еще в 1854 г. ее сформулировал К. Геттлинг (Göttling 1854), но, к сожалению, сделал это на основе неудачно исправленного текста, а сама гипотеза была частью концепции, которая сегодня выглядит бездоказательной. К. Геттлинг был профессором Йенского университета, автором опубликованной в 1840 г. «Истории римской конституции». В ней он объяснял особенности римского государственного устройства тремя «этническими» компонентами: латинским, сабинским и этрусским. Как и многие его современники[1067], он охотно использовал (часто весьма удачно) подобного рода аргументы, чтобы разобраться в хитросплетениях греческой истории. В частности, немецкий профессор полагал, что во времена Кимона Кодр, Тесей и Нелей (автор придерживался такого чтения), три ионийских героя (Кодр считается легендарным предком знатных ионийских родов, Нелей — основателем ряда полисов в Ионии; что касается Тесея, то в легендах о нем тоже присутствуют ионийские сюжеты[1068]) вытеснили если не в самих Афинах, то на афинском памятнике в Дельфах трех аттических героев — Аякса (который, заметим, не был уроженцем Аттики), Ойнея и Гиппотоонта. Гипотеза не такая уж и фантастическая, не исключено, что все эти легенды использовались для пропаганды идеи syngeneia — мифического родства Афин и ионийских полисов. Например, в Смирне и Милете засвидетельствованы филы, носившие имя Тесея (когда они существовали — трудно сказать); ничего подобного мы не знаем в отношении Афин. Кроме того, известна милетская фила, названная в честь одного из «отсутствующих» в Дельфах героев — Ойнеида[1069]. Безусловной заслугой К. Геттлинга следует признать то, что он был первым, кто, исследуя список афинских героев-эпонимов, поднял проблему так называемого «умышленного игнорирования Тесея» (eine absichtliche Ignorirung des Theseus) (Göttling 1854: 159). Опираясь на отрывок из Геродота (Геродот. V. 66), повествующий о враждебном отношении Клисфена Сикионского и Клисфена Афинского к ионийцам[1070], немецкий историк именно «анти-ионизмом» объяснял исключение Тесея из рассматриваемого списка.
Однако и эта гипотеза должна быть отброшена. У нас нет никаких доказательств того, что Кимон проводил проионийскую политику; напротив, его не без основания считают сторонником Спарты. К тому же в гипотезе Геттлинга отсутствует какое-либо объяснение причин замены трех героев-эпонимов тремя другими героями, а именно это как раз требует комментария.
Значительно позже к проблеме, поднятой Геттлингом, обратился А. Моммзен (Mommsen А.) в статье, в основе своей ошибочной (автор придерживается вымышленного Phyleus), но все же представлявшей собой еще один шаг вперед[1071]. Главная идея Моммзена (она по-прежнему выглядит привлекательной) состояла в том, что марафонский памятник изображал боевой строй аттических фил[1072]. Фила Ойнеида была представлена дважды — своим стратегом Мильтиадом и героем по имени Phyleus, который, согласно Павсанию, должен был находиться на краю постамента. Действительно, вполне вероятно, что фила Мильтиада занимала наряду с филой Эантидой почетное место в марафонской фаланге — ведь именно Мильтиад повел войско в атаку на персов, когда очередь командовать дошла до него (Геродот. VI. 110). Моммзен, ссылаясь на свидетельство Плутарха (Плутарх. Аристид. 5) о том, что Фемистокл, выходец из филы Леонтиды, и Аристид, представитель Антиохидской филы, сражались по соседству друг с другом в центре марафонского войска, изящно сопоставил данный факт с соседним расположением статуй Леонта и Антиоха на памятнике в Дельфах. Наконец, еще одно замечание историка представляется важным: он напомнил, что саламинец Аякс (Эант) был чужеземцем в Афинах (Геродот. V. 66), как и Гиппотоонт, уроженец Элевсина, сражавшийся на стороне Эвмолпа против Афин[1073]. Поэтому вполне естественно, что эти герои были заменены царем-объединителем Тесеем и Кодром — героем афинских мифов. Позже сходной точки зрения придерживался Э. Петерсен (Petersen Ε.)[1074]. Он выстраивал следующую схему: Мильтиад выступал от филы Ойнеиды, являясь ее стратегом; осевший в Афинах сын Аякса Филай представлял филу Эантиду; происходивший из Посейдонова рода Нелеидов Кодр замещал сына Посейдона Гиппотоонта, будучи посланником его филы; наконец, Тесей символизировал Афины вообще. Сразу отмечу, что последнее утверждение Э. Петерсена вступает в противоречие с воссозданной им же общей картиной памятника. Действительно, разве мог Мильтиад, находясь в центре композиции, представлять одну-единственную филу? Каким образом один из героев (в нашем случае Тесей), стоявший в общем ряду с эпонимами, мог выступать «глашатаем» всех афинских фил?
В 1924 г. X. Помтов, отказавшись от своих старых взглядов, заимствовал гипотезу А. Моммзена, но по-своему ее интерпретировал[1075].
1061
Ср.: Petersen 1901: 144. Ответ Леви (Loewy 1900) не вызвал продолжения дискуссии. У. Крон (Krön 1976: 225) не уверен в том, что эпонимы были изображены бородатыми: Аякс, Ойней и Гиппотоонт часто представлены в юношеском облике.
1062
Pomtow 1902: 82—84; 1908 / II: 87: «Вполне допустимо, что когда афиняне прислали в Дельфы статуи новых эпонимов — царей, то изображения трех старых эпонимов уступили им место». Впоследствии Помтов в присущей ему манере легко менять свои взгляды отказался от этой гипотезы (см.: Pomtow 1924: 1215—1216). Впрочем, она появляется в работе: Barron 1964: 46 (автор, правда, не ссылается на немецкого ученого); к аналогичной точке зрения приходит в конечном счете и У. Крон (Krön 1976: 225).
1063
См.: Loraux 1979: 12.
1064
Выражение заимствовано мною из статьи: Karo 1909: 198.
1065
Вероятно, Мильтиад находился посередине между богами; к сожалению, мы не можем с точностью сказать, составляли ли два божества и стратег первый ряд группы или же они стояли в центре одного ряда с героями.
1066
На значение ετι δέ в свое время обратил внимание Сауэр (Sauer 1889: 19); блестящий анализ композиции памятника дан в работах Э. Петерсена (Petersen 1891: 277— 278; 1901), хотя их автор заходит слишком далеко, говоря о «марафонском» Аполлоне как прототипе Аполлона Тибрского. Развивая идеи Петерсена, Хитциг и Блюмнер (Hitzig, Bluemner 1907—1910 / III: 678) вполне обоснованно сравнивают композицию марафонского ex-voto с композицией фронтона.
1067
Ср.: Will 1956.
1068
Об этой традиции см.: Sakellariou 1958 (автор весьма осторожен в своих выводах); об «ионийских» легендах о Тесее см.: Herter 1936 (не все выводы автора заслуживают доверия). Точка зрения Геттлинга (включая чтение Neleus) разделяется в работе: Barron 1962: 46.
1069
См.: Robert 1944: 673, где указаны эпиграфические данные; ср.: Lévêque, Vidal-Naquet 1983: 111: η. 6. Заимствование Милетом афинских государственных учреждений и территориально-административной системы фил и демов Аттики относится, возможно, к 442 г. до н. э. (см.: Barron 1964: 5—6). Было бы интересно узнать, сохранилась ли при этом милетская фила Тесеида.
1070
Совсем иная интерпретация этого отрьшка дана в нашей совместной с П. Левеком книге о Клисфене (с. 50—51).
1071
Mommsen 18986: 451—460. Хронологический порядок моего изложения не должен порождать иллюзию, будто речь идет о продолжающейся дискуссии. Гипотеза Геттлинга обсуждалась одним лишь Курциусом; статья Моммзена была включена в общую дискуссию только в 1924 г. (см.: Pomtow 1924: 1215—1216), причем X. Помтов неверно истолковал идею Моммзена.
1072
О боевом порядке при Марафоне сообщает Геродот (Геродот. VI. 111): «За правым крылом во главе с Каллимахом следовали (аттические] филы одна за другой, как они шли по счету (ώς αριθμέοντο). Последними выстроились на левом крыле платейцы» (пер. Г. А. Стратановского). Характер этого описания таков, что оно допускает множество интерпретаций.
1073
О Гиппотоонте см.: Kron 1976: 177—187. Этот герой был сыном Посейдона и внуком разбойника Керкиона, погибшего от рук Тесея. О связи Гиппотоонта с Эвмолпом сообщает анонимный поэт, цитируемый Геродианом (Геродиан. 2. 615 Lenz). Согласно Павсанию (Павсаний. I. 38. 4), героон Гиппотоонта находился на месте древней границы между Афинами и Элевсином. О символическом значении этой границы см. отчасти надуманную статью: Picard 1931: 7. Центр филы Гиппотонтиды находился (уникальный случай!) не в Афинах, а в Элевсине (см.: IG. III. 1149. 153).
1074
См. его уже упоминавшиеся статьи, особенно: Petersen 1901: 144. Неудачный вариант этой гипотезы см.: Berger 1958: 25, n. 92; по мнению автора, Phileus - ошибка вместо правильного Oineus, Тесей представляет целиком Афины, Мильтиад — филу Эантиду (несмотря на принадлежность к Ойнеиде), а Кодр — филу Гиппотонтиду, поскольку последнего царя Афин и Гиппотоонта связывали некие прослеживаемые в мифах отношения.
1075
Pomtow 1924: 1216. Опираясь на Моммзена, Помтов предлагал следующую расстановку: Филай (Phyleus) был от Эантиды, Тесей — от Гиппотонтиды, Кодр — от Ойнеиды. Однако сам Моммзен совершенно четко говорил о принадлежности Phyleus, героя из Филы, к Ойнеиде (Mommsen 18986: 459).