Блеск чужих созвездий

“Иначе они все погибнут”, — раздался голос будто издалека, и из ноздрей, похожих на пещеры какого-то зверька, вырвался последний выдох.

— Спите спокойно, тэссия Аррон, — проговорила Таня, касаясь ее морды. — Вас будут помнить люди и драконы, пусть Великая Матерь смотрит в мое сердце.

Спустя минуту она быстро поднялась на ноги, будто вместе с последним вздохом дракона в ее тело влилась решимость, притупившая тоску. Брюки были в мокрой от крови земле, но от слез не осталось и следа.

***

В замке царил полумрак. Сквозь зеленые стекла окон проникал слабый дневной свет. В холле стоял большой глобус, окруженный несколькими кольцами, вверх вела покрытая старым ковром лестница. Слева располагался металлический лифт с коваными решетками, вправо вел коридор, в котором виднелись кованые жаровни. В них полыхал огонь.

Таня повернула направо. По стенам, выложенным желтым песчаником, плясали трепещущие отблески, по полу тянулись длинные тени жаровен. Таня шла вперед, вслушиваясь в гулкое эхо своих шагов. Коридор казался бесконечным, но заблудиться было невозможно: кто-то заботливо осветил ей путь, словно взлетную полосу для возвращающегося домой самолета. В конце его перекрывала массивная дверь, которая открывалась с помощью больших прикрепленных к ней шестерен. Как запускается скрытый механизм, Таня не знала, но в этом не было необходимости: одна из створок была гостеприимно распахнута. Вниз вела лестница, ее ступени были выложены песчаником, который стерся в тех местах, куда ступали ноги бесчисленных почитателей Великой Матери, и раскрошился по краям. Таня начала длинный спуск. Лестница то закручивалась винтом, то сменялась коротким коридором, то ломалась под углами и вела глубоко под замок, в древние пещеры, которые Аррон приспособила для великого храма. Сухой воздух постепенно сменился затхлым запахом подземелья и грибка. Где-то за стеной капала вода, и каждый всплеск далеко разносился по подземным коридорам. Вдоль всего пути стояли неизменные жаровни, и в каждой горел огонь.

То, что она пришла, Таня поняла сразу. Ступени кончились, и впереди показался большой проем, украшенный аркой в виде двух драконов, держащих венок в высшей ее точке. В проеме были видны стены пещеры, сложенные из светло-желтого кальцита. Все еще ведомая внушенной ей решимостью, Таня шагнула внутрь.

Пещера поражала своими размерами. От входа до задней стены она тянулась на добрых двести метров, поперек была чуть поуже, а потолок терялся в темноте. Все пространство за аркой было предназначено для ритуалов. Полукругом стояли низкие каменные скамьи, в альковах расположились статуи драконов. Некоторые из каменных ящеров сидели, другие стояли, третьи сложили лапы перед грудью, один даже спал, уютно обхватив себя хвостом. Одному дракону не повезло: его голова отвалилась и лежала у каменных ног. За скамьями находились две большие чаши, и Таня могла только гадать, для чего они. В центре зала был установлен монументальный обелиск, и вершина его возносилась к потолку, теряясь в полутьме. Письмена на нем горели бледно-голубым светом. В основании его лежал огромный камень, на котором были высечены сцены из драконьих легенд. Дальше тянулись колонны и обелиски поменьше, и камни, на которых неизвестные мастера выбили тексты на забытом языке. Еще дальше и внизу расположилось круглое пещерное озеро, голубые воды которого освещали таинственным голубым светом люминесцирующие водоросли и маленькие медузки, сжимавшие и разжимавшие прозрачные щупальца.

Задыхаясь от восхищения, Таня спустилась по каменным ступеням к озеру, покой которого охраняли мощные колонны. Они уходили ввысь, в темноту, и упирались в высокий свод пещеры. Их украшали письмена и рисунки, вившиеся по спирали от подножия до самого потолка. Справа был устроен каменный алтарь, освещенный факелами. Снова мелькнула мысль, кто же мог поддерживать столько огня, и тут же пропала. Озеро сковывали черные базальтовые берега, и в одном месте они поднимались ступенями, образуя возвышение. Словно во сне Таня поднялась наверх и посмотрела прямо в светящуюся глубину вод. По храму разлилась тишина и спокойствие, но трудно было отделаться от мысли, что все вокруг замерло в ожидании.

Таня дрожала. Она сцепила руки в замок, чтобы унять волнение, и глубоко вздохнула. Все правильно. Как бы она ни трепыхалась, как бы ни старалась убежать, предназначение догнало ее и занесло над головой свой черный меч. Таня закрыла глаза. Возможно, если бы она сразу приняла судьбу, удалось бы избежать многих печалей. Больше нет смысла прятаться, пришло время посмотреть в лицо скалящемуся предназначению и сделать то, что следовало, сделать смело и громко, смеясь и ликуя.

Таня распахнула глаза и раскинула руки в стороны. Слова сами всплыли в ее голове, и было неважно, кто их подсказывал, главное, что все было правильно.

— Великая Матерь, обрати свой огненный взгляд на Твое дитя! Меня зовут Татьяна Скворцова, и я стою пред Тобой, покорная Твоей воле! Твоя жертва готова, о Великая Матерь, приди и забери ее!

***

Мангон, убедившись, что замок пуст, спускался по главной лестнице. Его сердце сковала печаль по старой наставнице, но в то же время его одолевал гнев. Мятежники убили ее! В том, что это были именно они, сомнений не оставалось, а Адриан возлагал на Аррон слишком много надежд. Он злился, что дракониха посмела умереть именно в тот момент, когда он так нуждался в ней. В голове то и дело всплывала мысль, что остался еще один вариант, надежный, проверенный, но Адриан упрямо гнал ее прочь.

В главном холле что-то изменилось. Здесь уже не было так же тихо, хотя пылинки спокойно кружились в зеленоватом свете, просачивающемся сквозь окна, так же молчали механизмы, которыми он сам, Мангон, оснастил устаревший замок. И тут до его слуха донесся слабое шипение углей. Адриана прошиб пот. Он посмотрел налево и увидел, что жаровни с двух сторон от ритуального пути зажжены, и судя по отсветам, они горели во всем коридоре. Ужасная догадка ужалила его, как игла.

— Татана?! — крикнул он, но ответа не дождался, только эхо гулко повторило имя своенравной девушки и унесло его под потолок. Мангон бегом пересек холл и помчался по коридорам.

Дверь в храм была закрыта. Адриан прекрасно знал, как с ней справиться: вынул продолговатый камень из стены, нашел рычаг, потянул. Заскрипели механизмы, но дверь не сдвинулась с места: перекосившееся полотно упиралось в плиты пола. Щелкали шестерни, но дверь сопротивлялась. Выругавшись, Мангон попытался приподнять ее, чтобы помочь ей открыться хоть немного, но металл был слишком тяжелым. Адриан огляделся в панике, вспоминая, что где-то должно быть масло. Пришлось выключить механизм, чтобы не сгорел двигатель, и вернуться почти к самому началу коридора, где в нише он смог найти глиняный кувшинчик. Масло он вылил под дверь, снова дернул рычажок. Заскрипели скрытые пружины. Мангон, напрягая до боли мышцы, сдвинул на миллиметр дверное полотно, створка попала на масло и чуть отъехала в сторону, достаточно, чтобы пролезть внутрь.

Мангон сотню раз спускался по этим древним ступеням. Облаченный в ритуальные одежды, он шел торжественно, не спеша, и прихожане сопровождали его. В тот день все было по-другому. Он сбежал вниз, перепрыгивая через ступеньки, ворвался в пещерный храм, больше всего боясь не успеть. И замер, сразу увидев Таню. Она стояла в самом центре пещеры на помосте над озером и смотрела вниз.

— Татана, не делай ничего! — закричал он, срывая голос, и слова его тут же подхватило ехидное эхо. — Я иду!

Таня обернулась. Адриан действительно шел к ней, спешил, как только мог, перепрыгивая через кривые ступеньки и повалившиеся камни. Таня видела его высокую фигуру сквозь пелену слез. Он сильный, этот Мангон, и его ждет великое будущее. Он сможет все исправить и привести свою страну к процветанию, и ради этого, пожалуй, стоит умереть. Таня улыбнулась дрожащими губами и повернулась к озеру.

Мангон взлетел по базальтовым ступеням и встал рядом, тяжело дыша. На высоком лбу выступили капли пота, прядь черных волос прилипла к нему. На шее тревожно билась жила.