Блеск чужих созвездий

— Мангон, вы пришли за нами? — Жослен задал вопрос, который интересовал всех троих.

— Нет, люблю свободный день провести в темницах психованных ученых, — Тень демонстративно вытащил из-за плаща огромную связку ключей. — Татана, ты как? — он стал подбирать ключ к замку ее камеры.

— Нормально. Не моюсь, сплю на сухой траве, разговариваю с Виталиной. Как обычно, — пожала плечами Таня, и Тень усмехнулся, взглянув на нее.

— Как вы узнали о нас, дэстор Мангон? — робко спросила Росси.

— Свирл постарался. Он использовал лучший способ оповещения — распространил слухи среди бедных и пьяниц, и в одном из кабаков я услышал о замечательных гостях архимагистра. Росалинда, а с тобой что случилось?

— С ней случилась Виталина, — с плохо скрываемой ненавистью ответил Жослен.

— Эта тэссочка славится извращенной натурой, — кивнул Тень. Очередной ключ повернулся в замке, и он распахнул дверь. — Ты свободна, — и насмешливо поклонился.

Таня сделала шаг вперед и вышла из клетки. В сердце вспыхнула бешеная радость. Она все еще была там, внизу, в полутьме и холоде, но уже никакие решетки не сдерживали ее, и это чувство оказалось слаще всего, что ей приходилось испытывать. Когда Тень принялся подбирать ключи к камере Жослена, на лестнице послышались торопливые шаги: кто-то бежал к ним.

— Топают, как слоны, — Тень бросил связку Тане. — Открывай, я разберусь.

В темницу влетели два стражника с оголенными шпагами.

— Дэсторы, что за старомодные нравы? — воскликнул Тень, разводя руки, будто приглашая к драке. — Где же ваши пистолеты?

— Стой на месте! — приказал один из стражников. — Мы позвали подмогу. Сейчас здесь будет целый взвод, вам не сбежать.

— И вам тоже, дэсторы, и вам тоже, — Тень бросился вперед, ловко уходя от летящей шпаги.

— Татана, замок, пожалуйста! — взмолился Жослен.

— Точно! — спохватилась Таня, отворачиваясь в тот момент, когда стражник, что пониже ростом, полетел головой в стену. У нее дрожали руки, она честно перебирала ключ за ключом, но они или отказывались поворачиваться, или не входили в скважину. За спиной раздавались звуки борьбы и болезненные вздохи, Тень попытался что-то сострить, но задохнулся от удара. Росси, наблюдавшая за схваткой, иногда вскрикивала, чем нервировала еще больше. Внезапно раздался выстрел, отразившийся от высоких сводов, Таня вздрогнула от неожиданности и выронила ключи.

— Проклятье! — простонала она. — Все с начала.

— Эти двое отдыхают, — сказал Тень, поправляя капюшон и маску. Таня оглянулась: один из стражников лежал без сознания у стены, второй был застрелен. — Как у тебя?

— Я упала ключи, — извиняющимся тоном ответила Таня.

Тень нервным движением запустил руку под капюшон.

— Ничего, соберись. Мы откроем эти камеры. Но у нас мало времени.

— Нет, — внезапно сказал Жослен, и голос его был непривычно строг. Таня подняла удивленный взгляд. — Вам нужно идти.

Мысль оставить друзей в темнице обожгла, как пощечина.

— Что ты говоришь? Я не брошу вас! — она снова принялась перебирать ключи, но все было бесполезно. Жослен протянул руку сквозь прутья и положил ее на запястье Тани. Пальцы у него были холодные и на удивление чистые.

— Сейчас придет подмога, и с ней вы не справитесь. Даже если выпустите нас. Мы окажемся здесь все вместе, и никто нам больше не поможет.

— Но как же это, Жослен? — с несчастным видом выдохнула Таня.

— Это не предательство, слышишь? — Сен-Жан заглянул ей в глаза, и в его взгляде не было злости или осуждения, только понимание. — Ты не предаешь нас. Если вы выберетесь, у вас будет шанс спасти нас. Если останетесь, мы умрем все вместе.

— Он прав, Северянка, — поддержала его Росси, и на глазах у нее блестели слезы. — Бегите, а потом возвращайтесь за нами.

Таня почувствовала, как сдавило грудь и защипало глаза. Она протянула руку и погладила подругу по голове и лицу.

— Я вернусь, — пообещала она. — Если надо, мертвая, но вернусь.

— Я люблю тебя, Северянка.

— И я вас люблю.

Таня не могла отойти от камер, будто это был шаг в пропасть, все стояла и гладила плечо Росси, но вдруг почувствовала, как горячие пальцы взяли ее руку.

— Татана, нам пора.

Она подняла взгляд на Тень. Кивнула. И несколько секунд спустя они бежали по лестнице вверх, перепрыгивая через ступеньки. От непривычки сбилось дыхание, и Таня упивалась этим ощущением, которое помогало немного отвлечься от мыслей об оставленных друзьях. Тень крепко держал ее за руку. Ему приходилось задерживать шаг, но он терпеливо тащил Таню за собой.

Они выскочили в коридор, где все было по-прежнему: деревянные панели на стенах, картины со степенными господами и выложенные мозаикой ромбы на полу. Таня совсем недавно считала эти ромбы, а казалось, что с тех пор прошла вечность — не меньше. В лаборатории было темно и тихо, и на стенах светили электрические свечи в медных держателях — дешевая подделка под настоящий огонь.

Тень позволил ей выдохнуть и тут же потащил ее дальше, к выходу. Он уже не беспокоился о тишине, и их шаги гулко раздавались в пустом коридоре. Вот и огромные двери. Тень налег на них плечом и вытащил Таню на морозный воздух. На мгновение она задохнулась от свежести, зажмурилась, словно слепая крыса, хотя на улице горело всего два фонаря да луна насмехалась с недоступной высоты. Пройдя еще несколько шагов, Тень остановился и развернул Таню к себе за плечи.

— Как ты себя чувствуешь? — в его голосе слышалось беспокойство.

— Голова делает круги из-за воздуха. Я рада двигаться, а сердце… Про него пока не спрашивай.

— Хорошо. Тогда слушай внимательно. Нам придется пройти по открытой площади вдоль дома. Потом завернем направо и будем почти в безопасности. Но этот путь нужно пробежать, и нас сможет увидеть каждый, кто окажется рядом. Если что-то случится, и мне нужно будет задержаться, иди вот сюда, — он вложил в руку Тане кусок бумаги. — Это адрес. Ивовая улица, 21. Повтори.

— Ивая улица…

— Ивовая, Татана, Ивовая улица.

— Ивовая улица, — послушно повторила Таня, дрожа всем телом от холода и волнения, — двадцать один.

— Отлично. Повторяй, как молитву, потому что она спасет тебя. Там ты найдешь убежище, где тебя никто не достанет. Волноваться не о чем, все оплачено. Жди там, я приду, — он посмотрел в глаза Тане, будто хотел убедиться, что она все поняла, а потом надвинул свой капюшон на глаза. — Ну все, пора.

Таня огляделась и подобрала с земли какую-то доску. Бесполезный кусок дерева, но с ним она чувствовала себя на грамм спокойнее. Они с Тенью пробежали коротким переулком и вылетели на одну из центральных улиц, на которой Таня была единственный раз в сопровождении Влада. Тогда это был ее путь домой. Фонари вдоль дороги были слепы, горел только один вдалеке. Брусчатку присыпал первый снежок, похожий на соль. А поперек дороги стоял отряд хорошо вооруженной стражи. Они не успели всего на минуту, чтобы зажать беглецов в переулке.

У Тани упало сердце, желудок скрутило от ужаса. Перед ними были не ленивые охранники лаборатории. Это была городская стража, которая наставила на них блестящие в лунном свете ружья. Задние ряды достали шпаги, хотя перед ними был всего лишь худощавый мужчина в плаще и девчонка.

— Это конец, да? — спросила Таня, чувствуя, как леденеют конечности. — Тогда… Тогда я возьму слева, а ты возьми справа.

— Не двигаться! — прокричал стражник, стоявший впереди и упиравший приклад в плечо. — У нас приказ от Кейбла арестовать вас. Ради сохранения ваших жизней поднимите руки и опуститесь на колени, иначе я буду стрелять!

Таня понимала одно: в темницу больше она не пойдет. У нее отобрали надежду на возвращение домой, друзей, даже душевное спокойствие. У нее не осталось ничего, за что оставалось цепляться, кроме свободы, и она была готова отстаивать ее до последнего. Таня сделала шаг, выставила левую ногу вперед и замахнулась деревяшкой, будто приготовилась отбивать бейсбольную подачу. Сзади раздался тихий шорох, и резкий, пронизывающий до костей порыв ветра подхватил плащ Тени, унося его в сторону.