Страница 20 из 34
— Так и договоримся. Сегодняшний день мы пропустим. И начнем со следующего раза. Час на гитару и час на мытье посуды и уборку.
Юэль убрал инструмент в чехол и приготовился уходить. Крингстрём уже поставил новую пластинку и начал играть. На этот раз он сел за большой контрабас. Юэль остановился в дверях и посмотрел на него. Послушал. Крингстрём играл и, казалось, забыл о мальчике.
Когда Юэль вышел из дома, из-за угла внезапно вынырнула Борзая. Похоже, она его поджидала. Он тут же насторожился. Что ей надо?
— Ну, научился играть? — спросила она.
— Видишь ли, на это требуется время, — отвечал Юэль. — Поставить руку, пальцы и все такое. И думаешь, легко выучить так много нот?
Он зашагал домой. Борзая — за ним. «Что-то ей все-таки надо, — подумал Юэль. — Но я не стану спрашивать».
Они молча спускались по холму. Девочка то убегала вперед на несколько метров, то начинала ходить вокруг Юэля. И вправду, как собака. Ни минуты не идет спокойно.
— А почему ты не сказал, как все было? — вдруг спросила она.
Юэль остановился. Что она имеет в виду?
— Что ты не пришел в школу, потому что твой папа напился, — добавила Эва-Лиза.
Юэль посмотрел на нее.
— Вовсе он не думал напиваться.
— А что же с ним случилось?
— Он заболел.
У Юэля раскраснелись щеки. Никто не имеет права говорить, что его отец пьет. Даже если это правда. И как только Борзая пронюхала об этом?
— Если бы ты сказал правду, тебе не пришлось бы оставаться после уроков, — сказала она. — И тебе совсем не нужно было говорить это в классе. Можно было бы сделать это на какой-нибудь перемене.
— Мой папа был болен, — повторил Юэль и снова зашагал. Борзая настойчиво шла следом.
Юэль остановился.
— Откуда ты знаешь? — спросил он. — Ты его видела?
— Просто знаю, — ответила она, продолжая бегать вокруг него.
«Должно же быть какое-то объяснение, — торопливо соображал Юэль. — Эва-Лиза сплетничает больше других. А значит, и знает больше других. Вот и эта сплетня до нее дошла».
Он снова пошагал. Теперь быстрее.
— Не так уж часто он выпивает, — сказал он. — Вообще-то, все реже и реже.
Они спустились с холма. Юэль подумал, что Эва-Лиза повернется и побежит обратно домой. Но она не побежала. Она продолжала ходить вокруг него.
Юэль решил не ломать себе голову. Эва-Лиза не огрызалась, как обычно. И ему даже нравилось идти рядом с ней. Несмотря на то, что она бегала быстрее других, она была все же довольно симпатичной. И неглупой. Юэль едва ли мог представить себе лучшую спутницу.
Они подошли к Народному дому. Откуда у него взялась эта мысль, Юэль так и не понял. Хотя с ним часто случалось, что он сначала говорил, а потом думал. Это был как раз тот случай.
Афиша фильма, который шел в кино на этой неделе, не очень-то впечатляла. Мужчина и женщина в старомодной одежде стояли, обнявшись, и с ужасом взирали на что-то малопонятное. Юэль предположил, что это фильм о любви. Но поскольку детей на него не пускали, в нем, может, и есть что-то интересное.
— Хочешь сходить в кино? — спросил он и указал на афишу.
— Но ведь детей не пускают, — удивилась Эва-Лиза.
— А я знаю, как можно пройти, — сказал Юэль. — И к тому же бесплатно.
— Ни за что не поверю.
Но Юэль заметил, что она все же заинтересовалась.
— Так ты хочешь пойти или нет? — переспросил он.
— Хочу.
— Тогда обещай, что никому не расскажешь, как туда попасть.
— Обещаю.
— Если ты разболтаешь, любой сможет воспользоваться. И тогда Энгман это заметит. И пройти больше уже не удастся.
Энгман был сторожем в кинотеатре. Он еще до сих пор не обнаружил, что Юэль придумал, как проходить в кино бесплатно, даже если это фильм, на который детей не пускают. Это случилось однажды в один из тех вечеров, когда он искал собаку, бегущую к далекой звезде. Тогда с ним был Туре. Но с тех пор, как он уехал, Юэль стал ходить в кино один. А теперь он позвал с собой Эву-Лизу. Он и сам не знал, почему.
Фильм начинался в половине восьмого. Только один сеанс. Юэль показал на другую сторону улицы, где находилась авторемонтная мастерская.
— В четверть восьмого приходи туда, — сказал он. — И никому ни слова.
Борзая пообещала. И побежала домой. Исчезла, будто ее и не было.
На мгновение он попытался представить себе Эву-Лизу в прозрачных одеждах, под которыми просвечивает ее тело. Но эта мысль его испугала.
Потом он прибавил шаг. Давно пора было готовить обед.
Самуэль пришел домой. Пришел трезвым. За обедом Юэль искоса поглядывал на него. Но Самуэль снова выглядел, как обычно. После обеда он сел у радиоприемника и стал листать газету. Юэль отправился в свою комнату и стал выполнять упражнения, которые задал Крингстрём. Делать их нужно было каждый день. Иначе он никогда не выучится. Когда стрелка приблизилась к семи, он надел куртку. Самуэль опустил газету и посмотрел на него.
— Опять уходишь?
— Я только верну пару книг в библиотеку.
— Но ведь ты брал их всего несколько дней назад?
— Я много читаю.
Самуэль положил газету на колени.
— Покажи мне, что ты читаешь.
Юэль пошел в свою комнату и принес книгу. Ту, которую он только что начал. Мятеж на «Баунти». Он уже знал, о чем она. Команда старого корабля посадила своего капитана в шлюпку и отправила куда глаза глядят.
Самуэль посмотрел на обложку и прочел аннотацию на обратной стороне книги.
— Это, кажется, для меня, — сказал он. — Мне надо бы побольше читать. А я только сплю.
— Возьми, — сказал Юэль.
И ушел. Ровно в семь часов он уже стоял на месте, в тени, напротив Народного дома. Энгман открыл двери и зажег свет в фойе. За билетной кассой сидела его жена. Народ еще не собрался. Юэль подозревал, что зрителей будет немного. Афиша была не слишком заманчивой. К тому же в фильме не заняты известные актеры. Вот пришел киномеханик, которого звали Тунстрём. Вообще-то он работал мясником. Но сколько Юэль видел, Тунстрём всегда запускал кинопроектор. Иногда он засыпал прямо у себя в кабинке. Тогда его храп разносился по всему залу.
Юэль вздрогнул. Рядом с ним появилась Борзая. Лицо у нее раскраснелось. Наверно, бежала всю дорогу от дома. Интересно, за сколько она добежала? За минуту?
— Подождем тут, — шепнул Юэль.
— А ты уверен, что получится? — спросила она.
— Если не веришь, ступай домой.
Но Эва-Лиза осталась. И больше ни о чем не спрашивала.
Стрелки часов медленно приближались к половине восьмого. Юэль оказался прав. Зрителей пришло немного. Энгман с недовольным видом стоял у дверей.
— Фильм, конечно, не очень, — сказал Юэль. — Но зато детям вход запрещен.
Половина восьмого. Прошла еще минута. Энгман вышел на улицу и огляделся. Потом закрыл двери.
Теперь пора.
— Пойдем за мной, — сказал Юэль. — Только как можно тише.
И быстро провел Эву-Лизу через улицу на задний двор Народного дома.
В темноте они на ощупь прокрались вдоль стены. Эва-Лиза шла за ним. Юэль подошел к лестнице, ведущей в подвал. Осторожно взялся за дверь. Если ее приподнять и одновременно потянуть на себя, она откроется. Юэль поискал карманный фонарик, который предусмотрительно сунул в карман. Вид у Эвы-Лизы был испуганный.
— Там нет никакого кино, — сказала она.
— Ты идешь со мной или нет? — спросил Юэль. — Ведь фильм уже начался.
Они скользнули в темноту. Юэль светил под ноги. Над ними грохотали звуки фильма. Эва-Лиза прижалась к Юэлю сзади. Они осторожно поднялись по лестнице, которая вела за экран на сцену. Девочка нерешительно остановилась. Юэль потянул ее за руку. Они видели экран с задней стороны. Юэль тихонько заглянул в зал сквозь щелку в занавесе. Верхний ряд пустовал. Юэль указал на лестницу сбоку от сцены. Они поднялись, и Юэль осторожно открыл дверь. Никого не было.
Скамейки стояли пустые.
Юэль ткнул пальцем. Они сели на ближайший к лестнице ряд.