Страница 66 из 70
Поль стоял так, успокоившись и глядя вдоль улицы. С добродушным любопытством он заметил маленького мальчика, приближавшегося к нему на велосипеде.
18 ЧАСОВ 55 МИНУТ ПО МЕСТНОМУ ЛЕТНЕМУ ВРЕМЕНИ
Фред Делео внимательно слушал
объяснение доктора Бартлета о том, что запечатлелось на еще влажной рентгеновской пленке. Придется ломать запястье, выправлять кости и наложить на руку гипс. Делео кивал, делая вид, что слушает, но думал о другом.
На первый взгляд все это могло показаться простой удачей, фантастически счастливым, совпадением, подарком фортуны. Но нет, ничего подобного. Если разобраться, просто сработал закон вероятности. До сих пор Доновану везло. Целых четыре дня путешествий счастье улыбалось ему, помогая обойти все преграды. И то, что в конце концов он попался, неудивительно. Это происшествие, каким бы неправдоподобным и фантастическим оно ни казалось, было не более невероятным, чем те удачи, которые ему сопутствовали до этого.
Им небывало повезло, что Донован сам выбрал передвижную библиотеку, не зная, что библиотекарь миссис Доун жила в Дагуэе со своим мужем, старшим сержантом. Счастливый случай привел его в Дагуэй. Но именно их система охраны фактически обнаружила его. Мальчик был лишь орудием.
Делео не преуменьшал роли мальчика — Талбота Кейтса. Он был хорошим мальчишкой и поступил правильно, сообщив своему отцу, что видел без обязательного опознавательного жетона человека, стоявшего на улице около передвижной пиццерии. Система жетонов себя оправдала. Мальчик проявлял к жетонам даже больший интерес, чем старшие, которые считали их само собой разумеющимися. Талбот, которому исполнилось десять лет месяц назад, носил свой жетон с большой гордостью как знак зрелости. Все обитатели Дагуэя старше десяти лет получали такие жетоны. Таким образом, было неудивительно, что мальчик быстро вернулся на велосипеде домой, чтобы проверить свое открытие.
Вид Донована — пятидневная щетина, лохматые волосы, грязная одежда — мог вызвать подозрение у любого. Но именно сообщение сына об отсутствии жетона у человека возле передвижной пекарни заставило старшего сержанта Кейтса позвонить в охрану. Три минуты спустя сержант Джексон и два солдата арестовали Донована.
Делео, рассеянно слушавший Бартлета, прервал его:
— Так, прекрасно. Нам срочно необходимо поговорить с ним.
— Ну что ж,— сказал доктор Бартлет,— вы сможете это сделать приблизительно через полчаса.
— Нет,— ответил Делео.— Я с ним поговорю, пока вы работаете.
Почему бы и нет, в конце концов? Как говорят хиппи, пусть все будет на виду.
Все было в пользу Делео: фактор неожиданности, измученность Донована, потрясение от хирургического вмешательства. Нагрузка, которая выпала на плечи Поля за четыре дня, наверняка подточила его силы, он не сможет проявить достаточной твердости. Делео знал, что именно сейчас больше всего шансов узнать то, что необходимо.
Следом за Бартлетом Делео прошел в маленькую комнату, облицованную плитками, где на высокой кушетке сидел Донован. Он был раздет до пояса, а его левая рука лежала в белой перевязи из холста. Медсестра помыла ему лицо, но он по-прежнему был небрит. Ему забинтовали грудную клетку, а рана на лбу была заклеена лейкопластырем. Справа, у его здоровой руки, стоял кофейник. Делео подождал, пока Бартлет объяснил Доновану, что перелом запястья начал неправильно срастаться и его придется сломать и поправить кости. Он будет пользоваться только местной анестезией. Делео с интересом наблюдал за спокойной реакцией Донована. Доктор Бартлет сделал Полю укол в левое плечо.
— Потребуется несколько минут, чтобы укол подействовал,— сказал он.
— Я не спешу,— ответил Донован.— Вообще я в этом никакого смысла не вижу.
— Неужели вы не хотите, чтобы ваше запястье правильно срослось? — спросил доктор Бартлет.
— Для чего? Разве взвод солдат не будет стрелять в несовершенный экземпляр?
— Не слишком ли вы все драматизируете? — спросил Делео, впервые обращаясь к Доновану.
Донован на секунду поднял глаза, посмотрел на Делео и снова опустил голову:
— Вы так думаете? Нет, я просто смотрю правде в глаза. Разве вы не собираетесь вернуть меня в Тарсус и похоронить там со всеми? Я ведь единственный уцелевший.
— Но, мистер Донован…— начал доктор Бартлет. Делео быстро вмешался:
— В Тарсусе произошло несчастье. И теперь мы пытаемся как-то помочь беде.
Делео видел, как Бартлет на него уставился, и, пройдясь по комнате, встал между ним и Донованом. При этом Делео повернулся в сторону Бартлета, приложив палец к губам, давая этим понять, что ему необходимо молчать. Делео был уверен в том, что Донован не видел его жеста. Доктор Бартлет отвернулся, а Делео снова обратился к Доновану, сидящему на столе:
— Скажите, мистер Донован, куда вы ходили… во время вашей маленькой прогулки?
— Никуда,— ответил тупо Донован.— Просто бродил по горам. Я сломал запястье и искал дорогу в Тарсус, заблудился и не знал, как выбраться.
— Неужели?
Делео кивком головы дал понять доктору Бартлету, что пора начинать. Бартлет подошел к операционному столу, пощупал запястье Донована, его руку, пальцы и спросил:
— Здесь больно? А так? А так? Донован отрицательно покачал головой.
— Тогда прекрасно,— сказал Бартлет.— Прилягте, пожалуйста, на стол…
Делео ждал, когда Донован ляжет на стол и увидит большой деревянный молоток, которым доктор Бартлет собирался сломать ему запястье. Бартлет поднял молоток, и в это время Делео спросил:
— Может быть, вы хотите еще раз попробовать вспомнить, Донован? На сей раз поближе к истине. Мы все знаем о вашем звонке Арни.
Донован приподнялся на операционном столе и оттолкнул Бартлета.
— Где он? Что вы сделали с доктором Розенталем?
— Мистер Донован,— сказал Делео укоризненно.— Мы ведь не чудовища. Доктор Розенталь чувствует себя прекрасно. Кому еще вы звонили во время вашего путешествия? Вы знаете, вам почти всегда удавалось обвести нас вокруг пальца.
— Чепуха,— сказал Поль.— Никого я не обводил. Мне просто повезло. И повезло лишь настолько, чтобы позвонить один-единственный раз.
— Ну что ж, не буду вас больше беспокоить,— сказал Делео.— Спасибо вам, доктор Бартлет,— добавил он, выходя из палаты. Он торопился в контору, чтобы позвонить в Вашингтон и сообщить фамилию Арни. Закрывая за собой дверь операционной, он услышал резкий удар молотка доктора Бартлета.
19 ЧАСОВ 40 МИНУТ ПО МЕСТНОМУ ЛЕТНЕМУ ВРЕМЕНИ
Прекрасно, он все достаточно хорошо себе представил. Вполне художественная концовка. Сцена с врачом, вправляющим кость, должна быть снята под необычным углом и сильно увеличивающим объективом, без звуковой дорожки. Просто немой фильм. Так, как это действительно сейчас происходит в операционной. Время от времени раздававшийся звон инструмента о поднос лишь подчеркивал эту тишину. Бартлет ни единого слова не произнес во время операции, и медсестра тоже, словно была немой. Они осторожно наложили гипсовую повязку… А следующая сцена будет во дворе, с виселицей или стенкой для расстрела. На выбор. Хорошая, острая, современная концовка.
Поль уже видел такие фильмы, знает их героев, таких, как Алэн Лэдд, Джеймс Стюарт или Ричард Видмарк, и знает, как все бывает. Но, кажется, его ввели в заблуждение. Ведь в кино прямо из операционной палаты обычно ведут на казнь без этих нудных, вялых промежуточных эпизодов в середине. Как, должно быть, скучно сержанту сопровождать Поля по длинным коридорам и лестницам. Коридоры и лестницы! Как они надоели в фильмах Антониони! Но сыграть всю эту сцену и пройти через бессмысленность выстрела… А может быть, весь смысл именно в бессмысленности? В чем же еще?
Конечно, сейчас его поместят в какую-нибудь камеру. Но избавятся от него не раньше, чем на рассвете. Это всегда происходит на рассвете, не так ли? Еще один образчик иронии судьбы. Лучи восходящего солнца, освещающие трагическую, безысходную сцену конца. Но если таков замысел режиссера — или генерала,— Поль выдержит и это, еще одну ночь. Заснуть? Подумав об этом, он почувствовал, как он устал. Он очень устал и был способен уснуть, даже зная, что это его последняя ночь на земле. Он был уверен в том, что уснет. Если бы его сейчас повели вешать и палачи оказались бы недостаточно расторопными, он даже смог бы заснуть с петлей на шее…