Страница 12 из 70
Она улыбнулась и легла.
— Спасибо, что вы пришли,— сказала она,— я вам очень признательна.
— Не за что, Мэри,— ответил он,— пойду-ка взгляну на вашего свекра. Как только результаты анализа крови станут известны, я вам сообщу. А может быть, вернусь еще раз осмотреть вас.
Но у него не было намерения возвращаться. Что может сделать врач вне лаборатории, приемного кабинета, больницы? Если ей не полегчает, он пришлет санитарную машину и заберет обоих в больницу. Возможно, с этого и следовало начать. Льюин поднял свою сумку с полу, кивнул Мэри и вернулся в гостиную.
— С ней все обойдется, я полагаю. Похоже, какой-то вирус.
— Вы, врачи, всегда так говорите,— пробормотал Эдисон из глубины своего дивана.
— Мы всегда так говорим, когда это вирус,— терпеливо ответил Льюин.— Можете ли вы сесть?
Старик кивнул, но Льюин все же протянул ему руку, чтобы тот мог за нее ухватиться и сесть.
— Покажите-ка вашу грудь,— сказал Льюин. Старик спустил с плеч лямки рабочего комбинезона, расстегнул четыре пуговицы нижней рубахи и стянул ее. Утомленный этими усилиями, он откинулся на диван. Льюин осмотрел его. Дышал Эдисон прерывисто, но не задыхался. Сердцебиение было довольно медленным. Но лицо и шея покраснели от прилива крови. Льюин стал мерить давление, так как вдруг ему в голову пришла мысль, что это, возможно, не просто какой-то вирус, а полиомиелит. Но нет, давление у старика было не особенно высокое. Как и у Мэри, оно было в пределах нормы. Так что полиомиелит исключался. Зато Льюина смущало выражение лица Эдисона. Такие же будто от ужаса вытаращенные глаза, как у. Мэри. Похоже на хроническую болезнь Паркинсона. Однако Эдисон был болен сильнее Мэри.
— У вас была рвота? — спросил Льюин.
— Меня подташнивало, но до рвоты не доходило.
Он осмотрел горло Эдисона. Оно не было воспалено. Льюин проверил уши. Они тоже оказались в норме.
— Знаете, доктор, я понял, что сильно болен, когда не смог проглотить ни капли виски. Даже подумать было противно. Может быть, мне нужен пенициллин?
— Нет, он не подействует на вирус,— ответил Льюин.
— А я думал, что это чудодейственное лекарство.
— Так оно и есть,— сказал Льюин.— Но оно творит не все чудеса подряд. Пока могу дать только аспирин, чтобы вам немного полегчало. Как только получу ответ из лаборатории, я буду в состоянии сделать для вас что-то большее. Во всяком случае, надеюсь.
Он взял из жилистой руки Эдисона кровь на анализ.
— Если вам и Мэри назавтра не станет лучше, пусть мне позвонят, и мы пришлем за вами санитарную машину.
— Чтобы вы меня засунули в больницу, я должен еще не так заболеть. В моем возрасте человек ложится больницу умирать, а я для этого еще не созрел. Но дам вам знать, если ей не станет лучше.
Льюин помог ему надеть нижнюю рубаху в рукава и поправил одеяло. Он снова вышел на кухню, помыл руки и вытер их о то же холщовое линялое полотенце, которым уже пользовался. Льюин принес Эдисону стакан воды, полагая, что первыми глотками он запьет аспирин, а остальное ему тоже не повредит.
— Пейте побольше жидкости,— сказал Льюин,— но не виски, от алкоголя вам будет только хуже.
Он положил вторую пробирку с кровью в сумку и застегнул ее.
— Пожалуйста, подайте мне эту кожаную куртку и скажите, сколько я вам должен…— начал Эдисон, указывая на спинку стула.
— Нет, нет,— прервал его Льюин,— я приехал осмотреть Мэри. А то, что я осмотрел и вас, помогло мне поставить диагноз. Помогло предположить, что с ней.
— Вы уверены? — подозрительно спросил Эдисон.
— Да, я уверен,— ответил Льюин.
— Тогда спасибо, доктор. Очень вам признателен. Льюин взял сумку и вышел к машине. Ему ясно было
одно: это какой-то вирус. Он был озабочен, но не слишком встревожен. Конечно, лучше было бы привезти их на базу. Он совершил ошибку, приехав на дом. Он не сумел сделать тут ничего существенного. А теперь будет трудно продолжать лечение, поскольку у Эдисона даже нет телефона. Стоп, подумал он, надо вернуться на заправочную станцию, при которой есть магазин, и посмотреть ее название на вывеске. В случае необходимости можно будет позвонить туда и попросить связаться с Эдисоном. Он сел в машину, где было прохладно. Кондиционер он не выключал, чтобы Элинор не чувствовала жары. Она закрыла книгу, посмотрела на него и спросила:
— А теперь куда, Норм?
— Я только хочу уточнить название заправочной станции, чтобы можно было позвонить Эдисону, если потребуется.
— Они в самом деле больны? Стоило сюда приезжать?
— О да, они, безусловно, больны,— сказал Льюин,— но я уверен, что все обойдется.
Он развернулся и поехал к центру Тарсуса. Его не покидала мысль о странном выражении лица у обоих пациентов. Эти широко раскрытые, совершенно безжизненные глаза. Если бы не это, можно было легко приписать жар, рвоту, слабость, головную боль какому-нибудь гриппу, какому-нибудь простому вирусному заболеванию, которое, по всей вероятности, пройдет раньше, чем лаборатория вернет ему заключение о характере вируса. Но все, что он мог сделать сейчас,— это ждать результата лабораторного анализа.
Он быстро проехал город и остановился перед заправочной станцией. Над дверью была вывеска: «Заправочная станция Смита. Уильям Т. Смит — владелец». Он был уверен, что найти ее — не проблема. И только тут Льюин заметил рядом другую вывеску: «Почтовое ведомство США, Тарсус, Юта». Он понял, что ему вовсе не надо было сюда возвращаться. Он запросто мог узнать в телефонной книге номер почтамта в Тарсусе. Он устыдился собственной глупости, но Элинор прервала его мысли:
— Подожди-ка, мне надо в туалет.
Льюин кивнул, она вышла из машины и направилась в дамскую комнату, Льюин, сидя в машине, смотрел по сторонам и думал об Эдисонах. Тяжко было уже одно то, что они заболели одновременно, тем более в таком заброшенном, сонном городишке, как Тарсус. Это был самый тихий городок, какой он когда-либо видел. Вот и сейчас— всего шестой час, а признаков жизни никаких. Ни тебе играющих детей, ни возвращающихся с работы мужчин. Это было очень странно.
Но тут он немножко приободрился, увидев в зеркале заднего вида мальчика, шагающего по заросшей травой обочине к магазину. Значит, все-таки здесь есть какая-то жизнь. Может быть, жители были просто умнее, чем он думал: в дневную жару отсиживались дома и выходили, только когда она спадала. Мальчик уже спустился по улице и направился к магазину через площадку заправочной станции. Вдруг он остановился, замер, и у него началась рвота — он только беспомощно вздрагивал, как это обычно бывает с детьми. Взрослый встал бы на колени или хотя бы нагнулся. Но мальчик, казалось, был удивлен. Льюин вышел из машины и пошел посмотреть, что с ним происходит, не надо ли помочь. Тот уже сидел на асфальте, рядом с лужей рвоты.
— С тобой все в порядке? — спросил Льюин, заведомо зная, что задает глупый вопрос.— Я доктор,
— Да, сэр. Все в порядке, просто меня вырвало.
— Вижу,—сказал Льюин, доставая из кармана пакетик бумажных салфеток и протягивая их мальчику. Тот взял, вытер салфеткой губы и испачканные колени. Льюин помог ему встать.
— Я шел в магазин,— объяснил мальчик.— Мама себя неважно чувствует. Она послала меня за едой, чтобы покормить моих сестер и братьев.
Льюин проследил, как мальчик вошел в магазин. Он подумал, а в состоянии ли Смит обслужить мальчика, или он, заболев, оставил магазин открытым, чтобы покупатели сами себя обслуживали, а расплатиться они могли позже? Такой вопрос мелькнул у него в голове, и он задержался на нем, пока не осознал, что предпочел бы решать подобную элементарную проблему вместо того, чтобы ломать голову над более страшной, уже гнездившейся в его мозгу. Мальчик был болен. Мать мальчика была больна — так он сказал. Смит из магазина выглядел и чувствовал себя ужасно. Оба Эдисона больны. Его первая реакция была абсолютно верной: это до странного тихий город, дьявольски тихий. Такие показывают в фильмах перед самым нападением индейцев.