Адская ярость

— Нет никаких признаков присутствия Резникова, — сообщил мне Ксенон, стоя у подножия лестницы. — Я хотел, чтобы ты знал, что я все еще в поиске. Мы найдем его.

— Я ценю это, Ксенон.

— Я слежу за Винсом, Антонио и всей гребаной семьей Денали. Они ушли в подполье.

Грим бросил сигарету и втоптал ее в землю.

— Это будет иметь серьезные последствия для Салазара. Продолжайте искать этих засранцев и дайте мне знать, когда найдете их.

Ксенон опустил голову, а затем поплелся наверх с решительным выражением в глазах. Он найдет то, что нам нужно. Это лишь вопрос времени.

Грим понизил голос, наблюдая, как Мамонт ударил Джонса в живот. Мы собрались в подвале два часа назад и все еще ходили по кругу, позволяя каждому присутствующему здесь брату ударить по нему, прежде чем я заберу его гребаную душу.

— Ты видел или слышал что-нибудь от Тени?

Я покачал головой.

— Нет. А ты Раэль?

Он пожал плечами.

— Нет. Парень заставляет меня волноваться.

Тень доказал, что может справиться с дерьмом лучше, чем любой из Перспектив, которые у нас были за долгое время. Он был умен и смертоносен еще до того, как отправился в путешествие дьявола. Я совсем за него не беспокоился.

— Он одумается. Он проходит через много дерьма, президент. Я знаю это бремя.

Грим понимал.

— Я понимаю.

— Ангел все еще спит?

— Да. Я вытащил из него все, когда он помог Наоми.

— Я должен ему свою благодарность.

— Как она?

— Отдыхает. Найла с ней.

— Я приказал Жабе не отрывать свою задницу с того порога.

Смех сорвался с моих губ.

— Он послушает.

Следующей была очередь Гуля и Уайли расправляться с Джонсом. Они у него вырвали ногти один за другим, а затем и несколько зубов. Два брата, казалось, подыгрывали друг другу и наслаждались криками муки, которые Джонс не мог сдерживать.

Презрение приготовился вместе с Дрейком. Оба держали в руках клинки, и я чуть не съежился. Это будет больно. Я не мог дождаться, когда почувствую страх Джонса.

Садистские улыбки удовольствия пересекли оба лица, когда Джонс был изрезан, и помечен для смерти. Его вопли агонии были музыкой для моих ушей. Дрейк провел кончиком обоих лезвий вверх и по скулам Джонса, улыбнувшись, когда увидел, что остались тонкие струйки крови, которые начали медленно стекать вниз. На каждой щеке была вырезана буква R для обозначения насильника.

Презрение вмешался, когда Дрейк отложил лезвия в сторону и откинул голову Джонса назад за корни его волос.

— ТССС. Тихо. Поначалу чертовски больно, но ты привыкнешь к боли. — Нож сверкал в слабом освещении, пока не вонзился в бедро нашего пленника, глубоко вонзаясь в плотное мясо, и Презрение повернул лезвие. Он издал гортанный стон удовольствия, когда Дрейк поправил свой член другой рукой и сверкнул озорной улыбкой.

Больные ублюдки.

Джонс продолжал вопить, нож оставался на месте.

Грим молчал так долго, что я почти забыл, что он все еще стоит рядом со мной. Его не смущала резня.

— Я сказал Наоми, но я говорю и тебе тоже, каждой из тех девушек, которых мы нашли на складе, мы предоставили выбор. Они могут идти, куда хотят. Раэль отвез пару в больницу. Мамонт бросил половину из них в полицейском участке, и это дерьмо будет во всех новостях. — Мрачный смешок слетел с его губ. — Надеюсь, это разозлит Резникова.

— Так и будет.

— Гремучий по-прежнему является загадкой. Никто не видел ни его, ни Резникова. В их плане должно быть нечто большее, чем мы понимаем.

— Я думаю, ты прав.

— Как Мими восприняла новость о Дейзи?

— Печально. Это разбило ей сердце. Среди девушек, которых мы спасли нет Кати. Она все еще где-то там, и Мими беспокоится.

— Нет никакого способа найти ее, если только у Ксенона нет какого-то волшебного трюка, о котором я не знаю.

— Нам просто нужно подождать и посмотреть.

Последний из моих братьев получил свой удар, а затем все отступили, оставив меня с моей добычей. Мой Жнец зашипел в предвкушении, когда я приблизился, крадучись вперед, хрустя костяшками пальцев.

— Ты ничто. Никчемный байкерский мусор. — Его слова были невнятными, и я был удивлен, что он все еще мог говорить. Каждая часть его тела была в синяках, кровоточила и опухала. В любом случае, ничто из того, что он сказал, не имеет значения. Я не потрудился ответить.

Закрыв глаза, я позволил силе своего Жнеца проявиться, почувствовав два самых больших страха Джонса. Первый, пауки. Второй, огонь.

Я подумал, что как же смешно, что парень, который насиловал женщин и торговал ими по всему миру, боится таких незначительных вещей.

Пауки были самыми простыми, поэтому я использовал их первыми. Слишком большие "черные вдовы" должны сделать свое дело. Я представил, как каждая из их волосатых, тонких лап будет щекотать и покрывать его кожу, скользя по его плоти, прежде чем они укусят, впрыснув ему яд.

Результаты оказались лучше, чем я надеялся. Джонсу оставили достаточно цепи, чтобы он мог слегка двигаться, но не дотягивался до каких-либо мест на своем теле. Он мог двигать руками и ногами примерно на четыре дюйма, но это было все. Все его тело извивалось, когда он пытался ударить по своей плоти. Охваченный паникой, он был похож на сумасшедшего клоуна, танцующего для принца ада.

Я добавил следующий слой и почувствовал запах дыма и пепла, почувствовал жар и шипение, когда горела его плоть. Каждый дюйм его кожи начал медленно нагреваться, на лбу выступили капельки пота, которые смешались с кровью на лице. Пламя вспыхнуло в моем сознании, и я запрокинул голову назад, рыча во всю мощь своих легких, когда крики ужаса и боли Джонса достигли своего пика.

Мой Жнец питался этим страхом, вбирая в себя всю муку и страдание вместе с ним, как будто он ел самый сладкий и восхитительный кусочек, когда-либо приготовленный. Он был на грани баловства, и я чувствовал себя почти пьяным от его переизбытка. Это было то, для чего я был создан, ради чего я жил, в чем я нуждался. Бишоп был прав. Ничто другое так не удовлетворяет, как кормление зверя тем, чего он жаждал.

Когда я встретился взглядом с Джонсом, я видел ужас внутри, когда он понял, что умрет. Он захныкал, а затем взмолился о пощаде. Не было никого, кто мог бы дать ему это. Он никогда ничего не давал в жизни, когда это было в его силах, и я бы ничего не предложил ему сейчас.

— Передай Люциферу привет от меня, — проревел я, сжимая кулаки, когда выпустил своего Жнеца на поверхность, и он взмахнул косой, разрезая барьер, который соединял плоть и дух. Почерневшая душа Джонса была разорвана на части, когда я рубил, не оставив ничего, кроме кусочков, которые будут сожраны в аду. Еда, достойная короля демонов.

Земля разверзлась, и его засосало, выдернуло под поверхность, которая была видна всего несколько секунд. Не говоря ни слова, я повернулся и помчался вверх по лестнице, спеша воссоединиться с Мими. Ее улыбка просияла, когда я вошел в комнату, солнечный свет, который уравновесил мой свет и осветил весь мой гребаный мир.

Она была всем.

Мои губы завладели ее губами в тот момент, когда я был достаточно близко, захлопнулись, когда я поднял ее, и мы упали на кровать. Наша одежда была поспешно отброшена в сторону, и только когда я скользнул внутрь нее, я почувствовал себя полностью свободным. Обнимая ее лицо, я провел большим пальцем по ее нежной коже.

— Я люблю тебя, Мими.

— Я тоже.

Наши пальцы переплелись, и я растворился в ней, в этом моменте и в осознании того, что нашел причину летать так же, как она, и это определенно должно было стать моим самым долгим полетом.

— Ты готова? — Спросил я, ухмыляясь, когда увидел облегающую футболку Мими, которая натянулась на ее груди достаточно туго, чтобы у меня снова встал, а мы только что прошли три раунда в постели.