Страница 11 из 41
Мы просто периодически выглядываем на улицу через ворота, чтобы его не пропустить, и попутно рассматриваем архитектуру и кубинцев.
Алехандро, которого мы уже прозвали за время сверхнормативного ожидания Шуриком, появляется лишь через полчаса.
Довольный, улыбка до ушей: «О, вы здесь? Молодцы. Отдохнули? Тогда пойдемте!»
«Наверно ключи брал от квартиры», – решаю я. И мы идем пешком, гремя чемоданами по древней брусчатке площади в наше новое обиталище, благо оно, по словам Шуры, всего в одном квартала отсюда.
Опыт путешественника начинает прибывать, когда оказывается, что квартира, заблаговременно снятая Алехандро, причем по нашей горячей просьбе именно в старой Гаване, во-первых, стоит гораздо дороже, чем мы обозначали, исходя из интернет-познаний о ценах на аренду столичного жилья, и этот пройдоха клятвенно нам обещал найти приемлемый ценовой вариант не дороже двадцати пяти долларов. Во- вторых, сие хоромы располагаются на четвертом этаже. Без лифта. А этажи высокие, не как у нас. И ступеньки нестандартные по высоте. Лестничные клетки узенькие. И еще придуман дополнительный промежуточный лестничный подъем к первому этажу, даже в два марша. То есть по сути наш четвертый этаж становится пятым.
Поскольку, как я сказала, это дело было рук святого Алехандро, он и принимает лошадиную нагрузку по подъему багажа на себя. Инициатива, она, брат, дрючит.
В тот момент еще будучи стандартно неизбалованной русской тёткой, привыкшей к поднятию героических тяжестей самолично и без наивной траты времени на оглядку в поисках близлежащего мужчины, взирая на титанические Шуриковы усилия, я вначале ловлю себя на смеси неловкости и сочувствия. Это когда случайно обращаю внимание на остекленевшие и неестественно выпученные глаза нашего провожатого, начавшего подъем второго чемодана.
– Все в порядке, все в порядке, – скоренько выдыхает он, уловив боль в моем взоре. Тогда я тоже внушаю себе, что и правда, за сорок баксов за ночь – потаскает. Сам выбирал. Мелькнувшую интуитивную догадку: «Как же мы сами потащим это обратно на выход», – я отгоняю. Как будет. Кажется, уже начинаю понимать, что удобнее все решать по мере поступления. Которого может и не быть.
И первый раз знакомлюсь с мыслью, что, наверно, это здорово, когда ни времени, ни желания на обмусоливание преждевременных пугающих прогнозов просто нет.
«Какие же неудобные подъезды в старых домах старой Гаваны!» и «Как жаль, что нельзя путешествовать налегке», – дружно продолжаем не соглашаться с действительностью мы, даже когда насквозь пропотевшие все-таки доползаем до нашего первого в великом переходе жилища.
Квартира оказывается чистенькой, из двух небольших помещений, одно, как спальня с двумя кроватями и выходом в ванную, где душевая кабина, о «мама миа», неужели такое бывает, в попытке сделать в квартире «евроремонт» выполнена из …белого толстенного оконного профиля, со знакомой фурнитурой.
– Это по следам передачи «Умелые ручки» в эпоху дефицита придумано, -мрачно иронизирую я, – Жуть вспомнить.
Вторая комната совмещена с прихожей и кухней, это как холл с диваном, телевизором и стеклянным столом, куда попадаешь прямо из входной двери. Алехандро показывает, как пользоваться газовой плитой, где лежат спички, где мусорка, какая посуда в нашем распоряжении, выдает пакетики с черным чаем, как в приличной гостинице, сахар, по бутылочке воды. Сервис, черт возьми.
В стеклопакетной душевой поясняет, с демонстрацией явления, что краник на раковине не очень хорошо закрывается, и за ним «надо последить», когда перекрываешь воду. Мыло, шампунь, полотенца в избытке.
Все на уровне, отлично. Потом он пытается наладить работу телевизора, производя какие-то сложные манипуляции с пультом, и, хотя получается не очень, заверяет, что есть четыре программы, затем выдает ключи и ставит электрический чайник.
После того, как мы немного разложились, умылись и попили все вместе чайку, то есть минут через сорок, Алехандрик предлагает прошвырнуться на первое знакомство с Гаваной.
– И то верно, чего время тянуть! – быстро подхватываем мы.
Страсть как хочется выйти на разведку, несмотря на то, что по-нашему уже дело к полуночи. Интернета нет, связи нет. Только освоение пространства вживую поможет ассимилироваться и приспособиться. И надо провиант купить.
Шествуем по узким улочкам старой Гаваны. Алехандро показывает товар лицом и на каждом шагу значительно восклицает, что: «Куба – это Куба! Страна контрастов». Будто поясняет, что «у них не забалуешь». Но видно, что гордится. Как будто мы не знаем, что значит жить в соцреализме и любить родину, мать нашу. Обижаешь, начальник.
Впрочем, специфика мышления социалистического северного сурового человека и социалистического расслабленного южного раздолбая все равно здорово отличается. Причем это неподвергание последних хуле, а просто констатация зависимости менталитета и поведенческих предпочтений расы от генетических и климатических факторов.
Сначала я подозрительно поглядываю на поголовно веселых или просто спокойных местных: «Ну как так! Полная нищета и беспросветность, а они тут понимаешь… солнцу улыбаются»
– Люд, может, притворяются?..
– Не, не притворяются, так и есть. Климат замечательный.
И правда, чего переживать-то, не замерзнешь. И банан все равно где-нибудь упрешь и с голоду не сдохнешь. Так чего и переживать, сложилось так и сложилось. Куба есть Куба, живут они здесь.
И вот в конце концов соглашаешься, что на это смотреть приятнее, чем на наших с вырезанными из дуба нахмуренными лицами, под которыми слышится хруст сжатых зубов и героически перекатываются желваки в необходимости подготовиться к длинной голодной зиме, унаследованной от предков. Хотя давно уже никто не голодает. И по сравнению с Кубой живем как в раю. А на зиму особо теплолюбивые в Таиланд уезжают. Но генетика, брат, вещь серьезная, не поспоришь.
Экскурсия продолжается, фиксируется в памяти из преподнесенного немного, но Гавана уже начинает понемногу «заходить» и заигрывающе подмигивать.
Мы с Людой исподволь замечаем, что гаванцы чрезвычайно гордятся фактами, что те или иные знаменитости побывали в этом славном городе и посетили какое-нибудь конкретное заведение. Вся экскурсия Алехандро в основном состоит из восхищенных подтверждений значимости места нашего нынешнего пребывания в мировом масштабе, типа: «Тут тот- то курил, здесь тот-то стригся, а здесь этот трапезничал и оставил автограф на стене».
– Странно, что такая сильная потребность в признании, – шепчу я Люде, – Говорят, люди всегда доказывают то, чем на самом деле не обладают. Похоже, История Кубы по большей части в славном прошлом.
– Да уж, чересчур как-то, – соглашается Пятачок, – Но у них видимо так.
– Да, как есть, так и есть, – поймав себя на скептицизме, быстренько выгоняю поток мыслищ из оценочного русла я и великодушно резюмирую, – Каждый имеет право на лево.
Людка понимающе хихикает, потому что внутри мы все равно лоснимся довольствием, что «у нас-то есть чем гордиться и без автографов великих в парикмахерских».
Я жутко соскучилась по кофе, и вот мы, наскоро проскочив мимо дома Хемингуэя, к общей нашей радости уже сидим за стойкой бара «Cubita», одного из лучших, между прочим, со слов нашего знатока клубов Гаваны.
Кофе исключительно хорош! Он божественен. Алехандро поясняет, что это реально лучший Клуб столицы по кофе, рому и гаванским сигарам. Что касается кофе, то я безусловно согласна. А в остальном…
– Курить будете?..Нет?? – Алехандрик изумлен нашей недальновидностью, в плане «где вы еще попробуете такое», и продемонстрировав весь процесс обрезания и поджигания, то есть как сигара готовится к употреблению, долгожданно затягивается. Профессионализм сквозит во всех его изящных движениях, это магическое зрелище.
Аромат настоящих сигар совершенно не похож на запах обычного табака. Он не раздражает, имеет особый вкус, мягко обволакивает, а малоподвижные клубы дыма, причудливо зависшие в разных углах полутемного кафе, похожи на призрачные видения.