Страница 55 из 105
– Уважаемые, нам очень нужно знать как можно больше про отца Марка! – еще раз твердым голосом заявила Флора, зная, что этот человек – не вся церковь, и для меня его имя много значит. Возможно, именно он придет в мой дом, чтобы забрать вместе с матушкой, именно он продаст наш дом, и проиграет все до одного медяка.
– Отец Марк умен и хитер, но он не знает, что, сняв сутану, он не теряет лицо. Его узнал один из мужчин в нашем клубе. Да, клуб закрытый, и рассказывать о своих клиентах, или друг о друге игроки не имеют права, только вот, один из тех самых людей, что объявили ему войну был там, - чуть тише ответил мистер Норман. – Надеюсь, этот разговор не выйдет из стен этого дома? Поскольку, пока святоша считает, что он в безопасности, он наиболее доступен, - закончил мистер Норман, и на первый взгляд очень путанно. Но я поняла, что он имеет в виду.
Вся эта беседа стала мне, действительно, полезной. Теперь я знала чуть больше о своем враге, а главное – о том, что у него есть слабости. Флора посмотрела на меня внимательно, и задала вопрос, за который я была благодарна ей как никогда:
– Скажите, а его возможно как-то поймать на игре? Такого рода развлечения запрещены церковью? – Флора отметила, что две другие барышни совсем не увлечены беседой, и даже порадовалась этому – огласка нашей заинтересованности нам была ни к чему.
– Да, конечно, дорогая, главное – чтобы он не пронюхал о том, что его узнали. Эти люди, что готовы бороться с ним… Для них это прекрасный подарок. Я не исключаю, что не все в нашей церкви такие, и его заменит кто-то более честный. И тогда моя жена не станет пропадать целыми днями в госпиталях, - закончил беседу мистер Франк.
Флора вместе с мужем и Оливией провожали гостей, а я сидела и думала о том, что у меня снова появилась возможность бороться с врагом, и возможно, на этом мои проблемы закончатся. Но как же я была наивна и проста в своих мыслях.
Я ехала домой в коляске уже в полной темноте, и еще не знала, что жизнь моя перевернется через пару дней так сильно, что и предположить было нельзя. Хорошо было только одно – у меня теперь было достаточно денег, чтобы ее перевернуть хотя бы в терпимое состояние.