Страница 23 из 92
Глава 12
Лавка купца-ювелира, к которому меня отправил дед оказалась совсем рядом. Буквально через две улицы. Я немного волновалась, все же от цены, которую мне даст купец зависит очень много. А еще дед посоветовал с ним не торговаться. Сказал, что его имя уже гарантия продажи украшения по максимально возможной стоимости. И от это нервировало еще больше. Неприятно, когда от тебя самого ничего не зависит.
Лавка ювелира выглядела намного солиднее и богаче рукодельной лавки господина Лероя. Она располагалась на первом этаже трехэтажного каменного дома. Окон на этаже не было, да оно и понятно. Если есть карманники, таланги эти самые, то есть воры и посерьезнее, и караулить свое добро приходится хорошенько.
Даже двери в лавке были двойные. Первая, наружная, толстая, почти в ладонь шириной, была открыта. Запирали ее, пожалуй, только на ночь. Силами двух-трех человек, не меньше. Я попробовала, от моих усилий, она даже не сдвинулась.
Вторая дверь, обычная, точно такая же, как в рукодельной лавке. Я открыла ее и вошла вовнутрь. Места здесь было примерно столько же, прилавки стояли таким же полукругом вдоль стен, но вот над головами ярко сияло аж четыре светящихся камня. Поэтому в лавке было так же светло, как на залитой солнцем поляне.
А за прилавком стоял… гном… точно такой же квадратный и похожий на игольницу, как господин Лерой… Только одежда была побогаче и борода не лопатой висела, а в косу была заплетена с ниткой сверкающих перламутром белоснежных жемчужин.
– Добрый день, господин Димаг, – поздоровалась я, – меня зовут Лола, и меня к вам отправил мой дед, Лишек из Выселок. Велел передать, что совсем ты про него забыл, плешивый гусь…
Вот из-за этого я и смущалась… как-то странно прийти к незнакомому человеку и с порога начать обзываться… даже, если этот человек – гном.
Но господин Димаг не обиделся. Он расхохотался и спросил:
– Жив еще, бобер беззубый? – Я кивнула… странные у них взаимоотношения. – А ты, значит внучка? Ох, и красавица. Вся в деда, – захохотал он снова. А я так и не поняла, комплимент это, или совсем наоборот?
– Да, господин Димаг, – улыбнулась я, – меня дед к вам отправил, сказал, что вы самый честный купец-ювелир во всей Флодолии… и я хотела украшения вам свои продать, – я сняла с шеи кожаный мешочек, подаренный бабкой Агой, и на ощупь вытащила оттуда цепочку, – вот…
Купец мельком взглянул на цепочку и захлебнулся смехом.
– Убери, – приказал он, посмотрел вокруг, хотя в лавке никого не было, выбежал из-за прилавка и выглянул на улицу… странно…
– Господин Димаг, – открыла я рот. Хотела спросить, что все это значит. Но гном схватил меня за плечо и потащил внутрь лавки, крикнув кому-то, чтобы его заменили…
– Откуда у тебя это? – спросил он шепотом, с подозрением глядя на меня. Я сидела на стуле, на который меня толкнул господин Димаг, в небольшой комнатке, слева от служебного входа в лавку. Скорее всего это была его мастерская, потому что на столе, прямо передо мной лежали инструменты.
– Я не знаю, – так же шепотом ответила я, – я совсем недавно вернулась домой, и ничего не помню из того, что было в гареме…
– В гареме? – переспросил господин Димаг, и я видела, что он немного успокоился.
– Да, – кивнула я, – меня и сестер пятнадцать лет назад таланги украли. Я вот не так давно вернулась. Но почти ничего не помню…
– Дед тебя признал, говоришь? – Я кивнула. Он внимательно посмотрел на меня и приказал, – покажи.
Я снова достала цепочку. В этот раз гном осматривал ее долго. Вертел то так, то эдак под светящимся камнем, установленным на подставку, вроде настольного светильника. Я же молча наблюдала за ним и думала, что явно что-то не то с моими украшениями. А если учесть, что в гареме я не была… может быть права бабка Ага, хорошо, что я все забыла?
– Твоя цепочка, Лола, особенная… очень хорошо, что сразу ко мне пошла. Помогу я тебе и деду твоему по старой дружбе. Но ты должна забыть, что она у тебя была, и ты ее видела. Поняла?
Я кивнула… вот же пакость! Что таится в моем проклятом прошлом?! Как же я хочу все вспомнить!
– Я тебе за нее двадцать серебрянок дам. – Я ахнула. – Но не сразу. Тебе все равно такие деньги сразу не нужны. Да и не безопасно. Будешь не чаще, чем раз в месяц приходить и по пять серебрянок забирать. И не трать все… вам этих денег на несколько лет хватит, ежели с умом. Спрячь. Дед подскажет куда. И даже мужу своему не рассказывай никогда за что их получила. Поняла?
– Поняла, – кивнула я, – спасибо господин Димаг…
Ювелир махнул рукой, мол, не стоит. Но я видела, он и сам не шибко был рад заполучить мое украшение. Значит проблемное оно… гвоздики я даже доставать не стала. Спрячу от греза подальше. Пусть лежат. Я-то больше, чем на десять серебрянок и не рассчитывала. А тут мне в два раза больше привалило. Да, на эти деньги четыре коровы купить можно. Либо…
– Господин Димаг, – остановила я ювелира, дошедшего до двери, – а можно мне сегодня шесть серебрянок? Я корову купить хотела… и для рукоделия материал… мне же зарабатывать нужно… а то странно будет, если я каждый месяц просто так деньги приносить буду. Подозрительно.
– Молодец, догадливая, – хмыкнул господин Димаг, – будет тебе шесть серебрянок.
Через полчаса я вышла из лавки с пятью серебряными и десятью медными монетками и четырьмя расписками, на остальную сумму. Расписки оказались крошечные, не больше марки. На одной стороне цифра, на другой подпись купца. Спрятала я их в тот же кожаный мешочек на шее.
Первым делом отправилась покупать корову… да, надо было бы вернуться в рукодельную лавку к господину Лерою, с коровой-то потом неудобно будет. Но я побоялась. Накуплю ниток и лоскутов для вышивки, а потом окажется, что на корову не хватит. Ну, уж нет… сначала самое важное.
Пока нашла, где коров продают, запарилась. А все потому, что все прохожие показывали в разные стороны. Один говорил у западных ворот, другой у восточных, третий у центральных… но коров продавали у северных.
День уже приближался к полудню, надо было торопиться. Все самое хорошее уже с утра раскупают… Останутся сейчас самые плохонькие животные.
И верно, коров было всего три… Два толстые, справные, красивые. Видно было, перед продаже хозяева их помыли и расчесали. Ни одного репья на кисточке хвоста не было. А у одной даже ленту на рог повязали. Красную. И продавцы были им под стать, дородные мужики, лениво развалившиеся на охапке сена в тени городской стены. Они деланно равнодушно поглядывали на проходящих мимо людей и о чем-то негромко переговаривались.
Я сначала удивилась, что народ сразу не забрал таких отличных коров, а потом моя память выдала очередную порцию откровений.
Неважно какая шерсть и кисточка на хвосте. От коровы нужно молоко. И выбирать корову не по красоте… вот как раз эти гладкие и красивые, скорее всего, маломолочные. У хорошей коровы задняя половина туловища должна быть больше передней, вымя должно быть развитое, с крупными видимыми венами и складками сзади, если после дойки прошло мало времени. А сама корова не должна быть жирной…
А вот третья, несмотря на грязь и ужасающую худобу была как раз такой… потенциально молочной. Откормить и почистить и отличная корова должна получиться. К ней я и подошла, под презрительное фырканье владельцев красавиц, которые все меньше казались мне похожими на настоящих крестьян. Скорее купцы в крестьянской одежде. Не могут труженики села, сами вырастившие коровку быть такими рыхлыми.
Продавал корову немолодой уже мужичок… плюгавенький такой, неопрятный, болезный до зелени… и унылый, будто бы полный рот лимонов напихал… или нос. Очень уж выдающейся была эта часть тела. Ему, наверное, не сложно было достать кончиком языка до своего носа.