Страница 18 из 107
В прошлом в наставлениях наших прежних ванов указывалось на необходимость стремиться следовать добродетели и при этом бояться возможности падения. Если же правитель [владения Чэнь] забрасывает наставления [прежних ванов] и отказывается от установленных ими законов, пренебрегает чиновничьей системой и нарушает имеющиеся указания, то с чьей помощью он будет защищать свое владение?! Разве он сможет долго продержаться на престоле, если, находясь между крупными владениями[318], не соблюдает четыре перечисленных правила?”
На шестом году [правления Дин-вана] (601 г. до н. э.) Дань-цзы выехал в Чу. На восьмом году [правления Дин-вана] (599 г. до н. э.) правитель владения Чэнь был убит Ся Чжэн-шу[319]. На девятом году [правления Дин-вана] (598 г. до н. э.) чуский цзы вступил во владение Чэнь[320].
На восьмом году правления (599 г. до н. э.) Дин-ван послал люского Кан-гуна[321] во владение Лу для установления дружественных отношений и раздачи подарков [луским] дафу. В домах [луских сановников] Цзи Вэнь-цзы[322] и Мэн Сянь-цзы[323] царила бережливость, а в домах Шусунь Сюань-цзы[324] и Дунмынь Цзы-цзя[325] царила расточительность.
Ван спросил возвратившегося [Кан-гуна], кто из луских дафу мудр, и Кан-гун ответил: “Дома Цзи и Мэн, по-видимому, будут долго существовать в Лу, а дома Шусуня и Дунмыня, по-видимому, погибнут. Пусть даже не погибнут их семьи, сами они безусловно не избегнут гибели”.
Когда ван спросил: “Почему?”, Кан-гун ответил: “Я слышал, что слуга непременно должен быть слугой, а правитель правителем. Великодушие, строгость, беспристрастность и милость — качества правителя. Почтительность, усердие, покорность и бережливость — качества слуги.
[Если говорить о правителе, то он] с помощью великодушия сохраняет трон[326], с помощью строгости все делается вовремя и завершается успехом, с помощью беспристрастности наставления распространяются на всех, с помощью милости устанавливается согласие среди народа. Когда у трона есть защита, он всегда прочен, когда все делается вовремя и завершается успехом, не бывает неудач, когда наставления беспристрастно распространяются на всех, они всеобщи, когда оказываются милости для установления согласия среди народа, народ процветает. Если трон прочен, а дела идут успешно, если наставления распространяются на всех, а народ процветает, можно в течение долгого времени управлять народом. Разве тогда найдется какое-нибудь дело, в котором нельзя было бы добиться успеха?
[Если говорить о слугах, то] почтительность позволяет принимать приказы, усердие позволяет сохранять имущество, покорность позволяет успешно служить, бережливость создает достаток в расходах. Когда приказы принимаются с почтительностью, они не нарушаются, когда усердно стремятся сохранить имущество, отсутствует лень, когда покорно служат, избегают смерти, когда соблюдают бережливость и наблюдается достаток в расходах, отдаляются от печали. Если приказы принимаются и не нарушаются, если имущество сохраняется и отсутствует лень, если избегают смерти и далеки от печали — между правителем и его слугами не бывает расхождений. Разве тогда найдется какое-нибудь поручение, с которым низшие не смогли бы справиться? В этом случае правитель, начиная какое-нибудь дело, всегда будет успешлив, а низшие смогут выполнять возложенные на них обязанности, и это создаст [им всем] прекрасную славу, которая сохранится на долгие годы.
Ныне два сановника бережливы и сумели добиться достатка в расходах. Поскольку они добились достатка в расходах, их род пользуется защитой[327]. Два других сановника расточительны, а расточительность показывает, что они не помогают нуждающимся. Поскольку есть нуждающиеся, которым они не помогают, к ним непременно придет печаль. Поступая так, они делают все, чтобы стать еще богаче, а ведь если слуга расточителен, его не терпят во владении, поэтому они идут по пути к собственной гибели”.
Ван спросил: “Когда [они погибнут]?” Кан-гун ответил: “Дунмынь занимает по сравнению с Шусунем[328] более низкое положение, но он более расточителен, поэтому не сможет прослужить двум правителям. Шусунь занимает по сравнению с Цзи и Мэном[329] более низкое положение, но он также слишком расточителен, поэтому не сможет прослужить трем правителям. Если они рано умрут сами — это еще полбеды[330], но если они будут творить зло еще много лет, то и род их неизбежно погибнет”.
На шестнадцатом году [правления Дин-вана] (591 г. до н. э.) умер луский правитель Сюаиь-гун. Еще не прибыл гонец сообщить о его смерти, как явился представитель рода Дунмынь сообщить о происшедшей в Лу смуте и бегстве Цзы-цзя в Ци[331]. На одиннадцатом году правления Цзянь-вана[332] (575 г. до н. э.) луский Шусунь Сюань-бо[333] за два года до смерти Чэн-гуна[334] также бежал в Ци.
На восьмом году правления Цзянь-вана (578 г. до н. э.) луский правитель Чэн-гун хотел явиться к его двору, поэтому предварительно послал Шусунь Цяо-жу, чтобы установить доужественные отношения и уведомить о намеченном приезде. [Прибывший Шусунь Цяо-жу] встретился с Вансунь Юэ[335] и имел с ним беседу.
Вансунь Юэ доложил ваиу: “Приезд луского Шусуня несомненно связан с особыми целями, иначе почему подарки, которые он привез, чтобы поднести вам, так скудны, а речи так заискивающи; по-видимому, он сам просил послать его к вашему двору. Если он сам просил послать его сюда, значит, несомненно, хочет получить от вас подарки. Лица, стоящие у кормила власти в Лу, добиваются только личной власти, поэтому [вначале] они были недовольны его просьбой и [только] в дальнейшем послали его. К тому же у Шусуня лицо с квадратным лбом и узким подбородком, [а люди с такой физиономией] легко обижают других. Не одаривайте его, ван, подарками! Если к нам станут приезжать алчные и жестокие, а мы будем удовлетворять их желания, значит, мы будем награждать злых, да к тому же у нас не хватит для этого богатств[336]. Именно поэтому в древности совершенномудрые [всегда] обсуждали вопрос, жаловать или не жаловать подарки, они обсуждали также, следует ли проявлять радость или гнев [в отношении прибывшего лица], отобрать у него что-нибудь или что-нибудь ему вручить. И руководствовались они не великодушием или милостью, не гневом или суровостью, а только добродетелями [прибывшего]”.
Ван, ответив: “Убедительно!”, послал гонца разузнать все частным образом в Лу, и оказалось, что Шусунь сам просил послать его ко двору дома Чжоу. После этого ван не стал одаривать Шусуня подарками и принял его по правилам, предусмотренным для обычного посла.
Когда прибыл правитель Лу, его помощником был Чжунсунь Ме[337]. Вансунь Юэ имел с последним беседу и оказалось, что Чжунсунь Ме любит скромность; Вансунь Юэ доложил об этом вану, и ван щедро одарил Чжунсунь Ме.
318
Владение Чэнь находилось между владениями Цзинь и Чу.
319
Однажды чэньский правитель Лин-гун пировал в доме Ся вместе с сановниками Кун Нином и И Син-фу. Во время пира Лин-гун в шутку сказал И Син-фу: «Ся Чжэн-шу похож на тебя», а И Син-фу ответил: «Он похож также и на вас». Намек на связь Лин-гуна с его матерью разгневал Ся Чжэн-шу, поэтому, когда Лин-гун покинул дом, он застрелил его из лука. Сановники Кун Нин и И Син-фу бежали в Чу, а Ся Чжэн-шу объявил себя правителем владения Чэнь (ЧЦЦЧЧИ, гл. 22, с. 902).
320
Чуский цзы — прозвище чуского правителя Чжуан-вана. Чжуан-ван, услышав, что Ся Чжэн-шу убил Лин-гуна и захватил власть в свои руки, выступил против него в поход, во время которого захватил владение Чэнь и убил Ся Чжэн-шу (ЧЦЦЧЧИ, гл. 22, с. 903).
321
Люский Кан-гун — Лю — владение, находившееся к юго-западу от совр. уездного города Яньши в пров. Хэнань. Кан-гун, правитель этого владения, являлся в описываемый момент сановником Дин-вана.
322
Цзи Вэнь-цзы — луский сановник. Известен также под фамилией Цзи-сунь, именем Син-фу и посмертным титулом Вэнь-цзы.
323
Мэн Сянь-цзы — луский сановник. Известен также под фамилиями Мэн-сунь или Чжунсунь, именем Ме и посмертным титулом Сянь-цзы.
324
Шусунь Сюань-цзы — луский сановник. Известен также под фамилией Шу и именем Цяо-жу. Сюань-цзы — его посмертный титул.
325
Дунмынь Цзы-цзя — луский дафу. Носил имя Гуй-фу. Цзы-цзя — его прозвище.
326
...с помощью великодушия сохраняет трон — великодушие правителя привлекает к нему сердца народа, а поддержка народа укрепляет трон.
327
Бережливость Цзи Вэнь-цзы и Мэн Сянь-цзы указывает, что они мало берут у народа, а поэтому народ защищает их.
328
Дунмынь был дафу, а Шусунь младшим сановником.
329
Шусунь был младшим, а Цзи и Мэн старшими сановниками.
330
Т. е. несчастье не постигнет их род.
331
Власть во владении Лу фактически находилась в руках трех фамилий — Мэнсунь, Шусунь и Цзисунь. Дунмынь Цзыцзя, пользовавшийся любовью правителя Сюань-гуна, разработал вместе с ним план устранения перечисленных фамилий и направился во владение Цзинь просить о помощи. За время его отсутствия Сюань-гун умер, после чего три фамилии изгнали Дун-мыня из владения, и он бежал в Ци (ЧЦЦЧЧИ, гл. 24, с. 977—978). Так исполнилось предсказание Кан-гуна, сказавшего, что Дунмынь Цзы-цзя не сможет прослужить двум правителям.
332
Цзянь-ван — сын чжоуского правителя Дин-вана, носивший имя И. Правил в 585—572 гг. до н. э.
333
Шусунь Сюань-бо, он же Шусунь Цяо-жу — находился в незаконной связи с Му Цзян, женой луского правителя Сюань-гуна; задумал отстранить от власти фамилии Мэнсунь и Цзисунь, а затем взять власть в свои руки. План Шусунь Цяо-жу провалился, и он был изгнан из владения (ЧЦЦЧЧИ, гл. 28, с. 1129—1130).
334
Чэн-гун — сын луского правителя Сюань-гуна, носивший имя Хэй-гун, Шусунь Цяо-жу служил Сюань-гуну и Чэн-гуну и, таким образом, исполнилось предсказание Кан-гуна, сказавшего, что он не сможет прослужить трем правителям.
335
Вансунь Юэ — чжоуский дафу.
336
Поскольку злые и алчные люди не знают предела своим желаниям.
337
Чжунсунь Ме — он же Мэн Сянь-цзы, упоминавшийся в отрывке [22].