Страница 2 из 16
Вилмор помрачнел, и черты его лица приобрели давно знакомую Эдману хищность, как у дикой птицы, наметившей жертву с высоты своего полета.
– Нет, – отрезал он. – Чувствую, здесь точно нечисто, и это именно внутреннее дело Нодарской империи. А чутью я привык доверять. Так что у меня к тебе просьба. Ты не мог бы летом поработать в одной закрытой школе преподавателем манологии?
– Что?! – побагровел Эдман, задыхаясь от возмущения. – Ты просишь меня учить этих двуличных тварей? Да ты хоть понимаешь, что несешь? Что я буду делать среди кучи сопливых девчонок?
– Тише, – поморщился Вилмор, ни на секунду не усомнившийся в удачном исходе своей задумки. – Ты дослушай.
Эдман с неприступным видом скрестил руки на груди, но все же не стал перебивать.
– Это не просто школа, а та, где училась последняя исчезнувшая девушка, Виктория Творф. Она выпустилась полгода назад. А до этого еще одна дайна пропала, и тоже адептка школы блаженной Камелии. Мне нужен там свой человек, чтобы разобраться в происходящем изнутри. Да и не такие адептки и сопливые, вполне взрослые девушки. По крайней мере, выпускницы уже совершеннолетние.
– Ну так пошли одного из своих гениальных сыщиков, – пожал плечами Эдман, понемногу приходя в себя. – Я-то тут при чем?
– В этом вся загвоздка, – горестно воздохнул Вилмор, – я уже пытался внедрить туда своего человека, но миссия провалилась. В школе царят довольно своеобразные порядки, мои ребята не могут работать в такой атмосфере.
– И что это значит?
Вилмор допил коньяк, поставил пустой бокал на столик и развел руками.
– Сам посуди, толпа молоденьких аппетитных дайн, переполненных дармовой маной. Кто тут устоит?
Эдман поперхнулся и закашлялся.
– Вот-вот, и я о том же. Для любого максиса это суровое испытание. В итоге никто ничего выяснить не смог, зато я получил целую кучу жалоб от директрисы. Не напрямую, конечно, но мне все передали.
– Я все еще не улавливаю связь между этой трогательной историей о тяготах сыскной службы и мной лично.
Эдман убрал носовой платок и испытующе посмотрел на друга.
– Из тех, кому я могу доверять, только ты отличаешься такой ярой неприязнью к дайнам, – выдал Вилмор. – Тебе никакие смазливые мордашки нипочем. В этой школе как раз освободилось место преподавателя манологии, не без моего участия, естественно. Мы тебе наколдуем новую внешность. Поработаешь немного в школе, присмотришься к обитателям, поговоришь с подружками Виктории, в общем, разнюхаешь, что и как. Только и всего.
Эдман стиснул ладони в кулаки и проскрежетал:
– Только и всего? И чем тебе моя внешность не угодила? Русые волосы и серые глаза – самый распространенный типаж в империи.
– Пойми, там могут быть люди, связанные с похитителями дайн. А ты, между прочим, довольно известная личность в определенных кругах. Рисковать я не могу. Это последний шанс выяснить хоть что-то, пока еще одна девушка не исчезла. Сделаем тебя бородатым кареглазым брюнетом с орлиным носом. То что нужно для отличной маскировки.
Эдман прикрыл лицо рукой и шумно втянул воздух.
– Ты ведь не отвяжешься, пока я не соглашусь? – с тоской спросил он.
– В точку, дружище, – широко улыбнулся Вилмор. Улыбка обозначила милые ямочки на его щеках, о наличии которых не подозревала ни одна дама высшего света, а то на вечно угрюмого главу департамента внутренней безопасности давно бы объявили охоту. – Отчеты будешь присылать по тайному каналу связи. Обещаю, Эд, ты не пожалеешь.
– Я уже жалею, – буркнул тот, и друзья принялись обсуждать детали предстоящего дела.
Глава 2
Эдман трясся в почтовом дилижансе уже больше недели, проклиная бредовую идею с преподаванием в закрытой школе и все сильнее раздражаясь от чрезмерного внимания попутчиков. Дорожная пыль намертво въелась в дешевый сюртук, выданный Вилмором, сменных чистых рубашек не осталось, еда в придорожных трактирах пагубно сказалась на самочувствии, а желание искупаться и выспаться на чистом постельном белье достигло апогея и почти переросло в манию.
Закрытая школа для дайн имени блаженной Камелии, или попросту Камелия, находилась почти у самой границы Нодарской империи. Добираться туда пришлось обычным для всех жителей страны способом. Ни о каком использовании портальных амулетов и речи быть не могло. Вилмор сразу дал понять, что Эдман теперь не отставной полковник императорской гвардии, премированный за боевые заслуги, а обычный преподаватель манологии из обедневшего рода максисов, Эдвард Привис. Департамент образования прислал его в школу на замену предшественника, отправленного на долгожданную пенсию. А денег у такого государственного служащего немного, и им явно найдется более достойное применение, чем покупка дорогостоящего разового перемещения.
– И что же, любая лоунка может попасть в подобную школу? – поинтересовалась полная болтливая женщина в белоснежном чепце, коричневом шелковом платье и светлой вязаной шали на плечах.
Эта не в меру назойливая мединна села в дилижанс на предыдущей остановке и тут же заполнила собой все свободное пространство, что в прямом, что в переносном смысле. Эдман оказался изрядно потеснен ее внушительными формами и первым принял на себя удар необузданной словоохотливости. Мединна поведала ему о своей нелегкой доле супруги главы артели ювелиров, матери большого семейства и по совместительству учредительницы благотворительного кружка жен преуспевающих мединов ее городка.
Эдман только диву давался, рассеянно слушая трескотню о бессчетном количестве забот, павших на хрупкие плечи мединны. И откуда у представительницы среднего сословия с не таким уж и большим резервуаром маны сколько энергии? Воистину прав был его старый преподаватель манологии, любивший повторять, что мана и жизненные силы человека – не суть одно и то же.
– Нет, не каждая, – без особого энтузиазма отозвался он. Рассказав о себе все, что могла, мединна принялась за расспросы других пассажиров, и Эдману опять не посчастливилось оказаться первым претендентом для удовлетворения ее любопытства. – Только те, что были отобраны специальной комиссией. Если у лоунки, вступившей в пору взросления, окажется резервуар маны от двухсот до трехсот единиц, то ее отправляют в закрытую школу. Там девушек готовят для будущей службы дайнами.
– Что за дикий закон? – вмешалась в разговор дряхлая старуха, сидевшая у окна напротив и поминутно жаловавшаяся на сквозняк, хотя все уже изрядно вспотели – день выдался на редкость жарким. – Вот во времена моей молодости этих грязных лоунок никто ничему не учил. Зачем такие растраты для государства? Каждый уважавший себя максис брал в дом столько девок, сколько считал нужным, и тянул из них ману по необходимости. Мой покойный супруг, да осветят боги его посмертие, поступал так же, а его все в округе уважали.
Старуха задрала трясущийся подбородок, всем своим видом показывая, что поступать нужно так и никак иначе.
Новый закон вступил в силу около ста лет назад, после окончания Объединяющей войны. В то время самое крупное государство Центрального материка превратилось из Нодара в Нодарскую империю, захватив несколько соседних стран и получив вожделенный выход к морю.
– У первого императора были веские причины для того, чтобы утвердить этот закон. Так что не нам судить, насколько правильно то, что было раньше, и то, что происходит сейчас, – ответил Эдман, чувствуя, что пассажиры начинают выводить его из себя. Проведя много лет на военной службе, он на дух не выносил критики правительства или его решений, испытывая глубокую преданность императорской семье и родной стране, привитую ему отцом и дедом, посвятившим свою жизнь служению Отечеству.
Старуха скривила изрезанный глубокими морщинами рот и отвернулась к окну. Но только Эдман собрался перевести дух и узнать у возницы, скоро ли будет остановка, как к нему снова пристала мединна:
– И чему же учат в подобных школах? Что вы будете преподавать?