Князь Михаил Вяземский

Мир, заключённый между Испаноей и Португалией, развязал испанцам руки. Они потеряли Ла-Плату и Кубу, зато высвободили войска и флот, чтобы отправить в Италию. Договор, вроде, на века заключили, по-крайней мере так подумали обе стороны. В результате, в Европе образовалась целая бездельная армия лузитанского разлива. Сразу со всех сторон примчались "посылторги", чтобы убедить Педру Второго вступить в войну за пфальцское наследство на той или иной стороне конфликта. Однако португальский король отправил своё доверенное лицо к Вяземскому, чтобы такое-претакое наворотить! А что, испанцам можно в Германии свои земли иметь, а португальцам не можно? Ну-ну, и не надо пальцем у виска крутить!

- Ну, княже, ну у них же дешевше покупать, чем у своих, - постанывал и сканудил Афанасий, - почто ты о своей же казне не беспокоишься?

- Отстань, дьяк, я поддерживаю внутреннего производителя, неужели не понятно?

Ох и трудно объяснять политику протекционизма. Да, часть продукции, что пока выходила дома дороже, чем если "за бугром" покупать малорентабельна, а то и дотационна. Но князь не хотел гнобить своих в угоду иноземному производству. Тем более, что когда внутренний производитель разоряется, страдают и налоги, и обычные нанятые работники. Михайлу не устраивали внешние признаки капитализма класса "безработица, конкуренция, свободный рынок".

- Пусть качество товаров ниже, но свои будут накормлены! - пояснял умник-повелитель, - нужный доход получим за счёт торговли смазками, мехами, мылом. Или тебе всё мало?

- Так можно же поболе заработать, как у людей.

- Афоня, уймись, всех денег всё равно не заработаешь.

Такие толковища иногда возникали. Принципы открытого всем ветрам рынка часто приводят к торговому дефициту и ослаблению внутреннего производства. Приходится включать административный ресурс, чтобы советники отстали на полштанины. Михайла Алексеич не хотел негативов в социальной жизни, доверившегося ему народа. Это давным-давно в будущем пусть происходит. Когда интеллигенция начнёт выпрашивать джинсы и жвачки, чтобы встать вровень с Западом. И, в итоге, их и получит, вместе с глиняными свистульками типа "айфон". Но здесь и сейчас будет по-вяземски, а не по-правильному (для кого-то избранного).

Другой трындёж, но уже в сфере металлургии, тоже неоднократно затевался. Главкнязь не только имел свои копи в Швеции, но и на шведское же железо лапу наложил. Поэтому, когда брабантские оружейники хотели увеличить производство выгодного товара, получали досужий совет сверху. Им это не возбранялось, но металл должны были приобретать на стороне. Хочешь торговать своими изделиями на экспорт - используй личное сырьё. Ну, или импортное по своим каналам. Тут вам не Россия времён восемнадцатого-девятнадцатого веков, когда две трети русского железа уходило в Европу в виде чугуна. Причём, половина оттуда же возвращалась, но по повышенным ценам. А русские качественные колуны за копейки выкупали немецко-английские производители... опасных бритв. Тоже экспортный товар, превращавшийся в импортные изделия. И нафиг такая торговля нужна?

К маю армия Маальца потихоньку "освоила" выделенные территории от 52-го градуса и на юг до Рура. На Везере началось строительство укрепгородков на базе имеющихся поселений. Генерал Кузьмин приступил к захвату южной половины - от Рура до Лана. По дороге, как раз-таки, и Золинген имеется. Вяземский явно уполторит свою территорию с надеждой, что союзнички больше не будут приставать. Любой правоверный удав должен переварить то, чем набил брюхо, иначе несварение получится. Но располагает, всё-таки, бог...

Торговля ценными русскими ресурсами классно поддерживалась ограничениями, введёнными Иоанном Пятым. Пушнины явно стало меньше, что приподняло цены ещё чуток, процентов на десять-пятнадцать. А меха особой высококлассной выделки перешли в разряд евродефицита, так как лично герцог Вяземски ограничивал вал по плану и план по валу. Про смазки и говорить нечего - всё расходилось лишь по квотам. Персоармянин Саркис применял всевозможные хитрости, пытаясь выкупить побольше бочек со срачей и интандурой, а заодно хоть немного сбить цену. Но монополисты-капиталисты вяземского разлива были своеобразными сфинксами, окаменелыми и неуговариваемыми. Слишком своеобразный товар, чтобы расфиговывать его просто за деньги. Вон, османы поставляли свою чудесную селитру за право покупать ту же срачу. Так что и Саркису приходилось привозить шёлк и даже китайский фарфор, а не простенькое азиатское фуфло. Обыденную ворвань больше никто не продавал (беломорского происхождения). Во-первых, её перерабатывали в то, что более дорого, а во-вторых, наконец-то русских китов забивали лишь русские китобои. Да, валовая добыча китовьего жира сократилась вдвое, зато на каждой китихе можно ставить штамп "Добыто русскими!" Хотя англикосы с испашками и прочими таракашками остались недовольны таким перераспределением. Даже воск подвергался переработке в свечи до того, как покидал страну. Величайший сырьевой придаток Европы быстро терял свой авторитет копеечного друга и дешёвого помощника. Так, глядишь, и мимо евроочеловечивания пролететь можно.

Где-то далеко, очень далеко на Востоке вместо грибных дождей начался русско-китайский торг по дележу неубитого медведя. По совету попаданца в делегацию входили толмачи, присланные Игорем Мальцевым. Нет, не потому что он знал Историю, а потому что придерживался правила: "Хочешь сделать качественно - сделай сам!" Так что никаких проблем с переводом не возникало. Свои франко-китайско-русско говорящие толмачили по тексту, а не по указаниям иезуитов. Маньчжуры, не будь дураки, не только впечатлились видом присланного семитысячного эскорта, но и попытались выяснить сколько придётся платить, чтобы их богдыхану такую же гвардию создать. С такими же пушками, мушкетами и бронированием. Говорильня, конечно же, растянулась до конца лета, но итоги отличались от Нерчинского договора в РеИ. Главное, что левобережье Амура досталось русским до Тихого Океана. Князю Прозоровскому стало чем похвалиться перед царём!

Воистину, кому что, а бабе новые трусы! Афанасий забодал всех на строительстве здания Госбанка в Брюсселе. То ему бетон жидкий, то арматура недостаточно прочная, то охранников не так обучают. Мало того, нудел по поводу выдачи кредитов. Мол, не нужно всем подряд деньги раздавать, ну, а проценты следует задрать повыше.

- Чудак ты, друже, - объяснял князь, - чем выше процент интереса, тем нереальнее возврат. Да и не собираюсь я кредитное учреждение делать, пусть будет инвестиционный банк.

Бродяжьи слова тревожили старика и он требовал подробных объяснений.

- Твой дед, небось, в гробу сто раз перевернулся от твоей расточительности. Чего в новое вкладывать, когда старое проверенное имеется? Дай ты мне помереть спокойно.

- И не думай, Афоня, помирать. Иначе на пару с дедом кувыркаться будешь, а люди кладбища начнут стороной обходить из-за беспокойных мертвецов.

Ладно, если бы только банк вызывал головные боли. Алхимик Вебер всё время пытался взорваться со своими учениками и коллегами. Причём уже целый НИИ организовал, а в нём новые пороха разрабатывал. Мальцев, конечно же рассказал про нитрирование хлопка, но не более. Недоучившийся химик понятия не имел, как изготавливать азотную кислоту в промышленных количествах. Идиотизм поверхностных недознаний в том и заключается, что в двух лаптях по карте, в Амстердаме, не только жил, но уже и помер Иоганн Глаубер, который именно в этом петрил. Пришлось хлопок унавоживать слабеньким раствором селитры. Порох не получится, но может гореть будет ярко? Присадки к чёрной ганпудре дали эффект более медленного сгорания, но не более. Да, дыму меньше, как и сажи, да газов поболе, но до качественного бездымного ещё явно пару сотен лет нужно прожить. Иначе, никак.

Летом состоялся набег всякоразных титулованных португальцев под грифом "инкогнито". Якобы, Рикардо Абрантуш прибыл с очередными предложениями класса "купи-продай", а заодно привёз в турпоездку и свою внебрачную тётку со сложным именем Мария де Гуаделупе де Ленкаштре, 6-я герцогиня Авейру. Поразительно, но сия дама имела права на английский престол, если все другие претенденты вдруг помрут в одночасье. Всё-таки ланкастерша по крови, хотя и олузитаненная. Король Педру Второй недавно вернул ей все земли и поместья рода Авейру, которые были отобраны у четвёртого герцога за нелюбовь к роду Браганса.