Страница 8 из 56
До меня только сейчас, здесь, в тишине ночного безмолвия стало доходить, насколько были неискренними и напускными его внимание и забота. Всё то, что ещё недавно согревало сердце и давало надежду на счастливую жизнь, превратилось в зловонную грязь.
И ведь некого винить, кроме самой себя.
Повелась, как идиотка, на красивые слова об истинных парах, о том, что оборотни жизнь свою положат за пару и ребенка. А Этьен…
Как там говорил доктор: «Может, это не альфа Валуа оказался таким плохим; может, это вы таким его запомнили».
Мол, детская травма; отец, принуждавший мать… И, конечно же, « человеческая психика часто выкидывает подобные фортеля, перенося одни воспоминания на другие, накладывая события и чувства друг на друга».
Нет, Натан, конечно, был ещё как убедителен, но я-то сама должна была заподозрить, что мной просто крутят.
В висках раздражённо пульсировала зудящая головная боль: сказывалась и нервное перенапряжение, и бессонница. А вот какой-то особой злости на собственную доверчивость не было — я хорошо понимала, в насколько разных лигах находимся мы с Этьеном.
Если он только пожелает – проглотит меня целиком, и не поморщится… с его-то возможностями.
Наймёт тысячу разных специалистов, уговорит мои лучших друзей и близких родственников…Я была уверена, реши Этьен приобщить бабушку и дедушку к моему «окучиванию», те уже давно были бы здесь, в Испании, доказывая мне с радостными улыбками на лицах, что нет ничего лучше расы оборотней.
И даже бы так и говорили: «Вот, Тая, отец бы тобой гордился, а мама была бы за тебя несказанно счастлива».
Ага.
В одном Натан, кажется, всё же был прав: дети часто копируют своих родителей, а я… я сама того не замечая, почти полностью скопировала пусть своей матери.
Психология? Или всё же судьба?
Прижав ладони к губам, я горестно вздохнула. И что дальше? Если бы я могла хоть немного надеяться, что к дочке Валуа будет относиться по-другому. Пусть меня третирует, как хочет, но не дочку… Однако в его стае у девочек всего одно место – подстилки и прислуги.
Я глубоко вздохнула и решила, что утром найду Альфу Баева и поговорю с ним о будущем. Мне надо было точно знать, какие возможности у меня есть – и на что я могу рассчитывать.
Правда, искать Альфу мне не пришлось: он сам постучался в мою дверь ранним утром.
— Тая? – услышала я его голос за дверью. – Можно войти?
Я как раз сидела в кресле и молча смотрела на зарождающийся день.
Пейзаж за окном был прекрасен, но мне почему-то жутко хотелось в горы… день, наверное, опять будет жарким.
Уйдя глубоко в свои мысли, я не сразу поняла, что до сих пор не ответила на вопрос Кирилла Баева.
— Тая? – терпеливо повторил свой стук Альфа.
—Да, Альфа. Конечно, входите.
Дверь открылась, и в комнату вошёл нахмуренный Кирилл Баев. Несмотря на очень раннее время, кто-то уже сильно испортил ему настроение.
— Илья! – рявкнул он, видимо, подгоняя замешкавшегося в коридоре врача. Илья Романович, войдя в спальню, коротко мне кивнул - и молча застыл у двери.
— Этьен вернулся?— вздрогнула я.
— Если бы. – Альфа Баев нахмурился. — Всё значительно хуже.
— Хуже? – я подняла на Альфу недоуменный взгляд. Что может быть хуже возвращения Этьена?
— Он осторожно, но всё же отказался от моего предложения вернуть всё назад; отказался от коттеджа на моей территории – и требует поговорить с тобой наедине.
— Это опасно? – напряглась я. А потом сама же ответила. – Разговор ведь только предлог… Он уже отказался возвращаться к тому, что было.
Я подняла испуганный взгляд.
— …значит ли это, что…?
Кирилл Баев кивнул.
— Да. Он, скорее всего, потребует тебя. Твоего возвращения в Ангулем.
— Что? – ошарашено протянула я. – В Ангулем?
И в тот же момент отчетливо представила себе как Этьен – всё тот же Этьен, который недавно носил меня на руках в туалет, заботливо кормил бульоном и деликатно заказывал одежду большего размера – этот самый Этьен запрёт меня в своём замке, в какой-нибудь из свободных подземелья клеток, а сам пойдет дальше развлекаться с доступными девками.
Сделав ещё один шаг назад, я представила уже другое: не свою жизнь в клетке, а жизнь моего ребенка, для которого Ангулем станет родным домом. Я представила себе свою малолетнюю дочь, бегающую по замку, играющую в одиночестве среди пустых мертвых галерей и невольно становящуюся свидетельницей всего того непотребства, что творится там – пока её отец, не обращая никакого внимания на «ещё одну самку», будет пытаться слепить сына - наследника с одной из своих горничных.
Я поёжилась от ужасающей перспективы.
— Лучше убейте прямо здесь, Альфа!
Альфа Баев поджал губы.
— Этьен пока не выдвинул прямого требования о твоём возращении. – Баев внимательно посмотрел на меня. – Но я хорошо знаю своего кузена. Да и честно говоря, я бы действовал также.
— Таечка, — подал голос Илья Романович, всё ещё стоящий у дверей. — Я представляю, как вам сейчас трудно…
— Да? – обернулась я к своему бывшему… или опять нынешнему доктору. – Вы тоже были замужем за Валуа?
Пока доктор молча разводил руками, Кирилл Баев несколько раз насмешливо фыркнул.
— Рад, что ты не теряешь чувство мужества, — обратился он ко мне. – Потому что решение будет не простым.
— Я не вернусь к нему, — замотала я головой. – Кирилл Владимирович, вы обещали, что не отдадите меня Этьену!
— Илья? – коротко позвал Альфа. – Обрисуй Тае полную перспективу.
—Тая, вопрос не в том, что наш Альфа собрался тебя «отдавать». Вопрос в том, что тебе надо доносить ребенка, а это практически невозможно без помощи отца. Во время беременности оборотницы нуждаются в ментальной подпитке отца ребенка. Если Этьен не согласится вернуться сюда на прежних условиях, единственный выбор, который у тебя останется – это либо подчиниться мужу, либо рискнуть беременностью.
— Я бы хотел, чтобы ты знала, — осторожно взял меня за руку Кирилл Баев. – Всё это время мы ходили по тонкому льду. Этьен не из тех, кто стал бы долго терпеть подчинение другому Альфе, пусть даже и другу. А я то и дело ставил ему условия. Сейчас он… расстроен, — Альфа немного замешкался, явно пытаясь смягчить своё выражение, — и не слишком жаждет вступать со мной переговоры.
— То есть… Это всё? — Я прикусила губу, чтобы не расплакаться. – У меня нет выбора?
Альфа Баев немного помедлил.
—Если бы ты была простой девчонкой из моей стаи, я бы так и сказал. – Кивнул Альфа. – Но оборотни, как никто другой, уважают силу духа.
Он усадил меня обратно на стул.
— Семь месяцев – срок, когда эмбрион уже жизнеспособен, — как будто издалека начал Илья Романович. – Даже человеческие дети, которые рождаются семимесячными, выживают без особых проблем.
— Вы хотите вызвать преждевременные роды? – прижав руку к животу, насупилась я.
—Ни в коем случае, — почти рыкнул Альфа. – Щенок должен родиться в свой срок. Однако Илья считает, что у тебя есть шанс доносить ребенка без присутствия его отца.
Я перевела неверящий взгляд с Альфы на доктора.
— Это правда? Я и вправду смогу обойтись без Этьена?
—Не могу сказать, что это будет идеальным решением, — тяжело вздохнул Илья Романович. — Но судя по моему опыту, шансы у вас есть, и не плохие. Так получилось, что я вел нескольких пациенток, оказавшихся на последних месяцах беременности без поддержки своей пары. Могу сказать с уверенностью, что у тех, кого до этого срока поддерживали истинные спутники, щенки всегда выживали.
— А матери?
— Не всегда и не все, – честно признался доктор. — Проблема в том, что ребенок, не получая помощи от отца, неосознанно тянет необходимые силы из организма матери. У человеческих женщин во время беременности часто начинаются проблемы с зубами, с волосами… У нас всё намного страшнее. Показатель смертности, конечно, небольшой – и мы всячески это снижаем благодаря нашим новейшим разработкам, но он существует. Правда, я не думаю, что в вашем случае нам надо опасаться подобного развития событий. Вы – здоровая, молодая женщина с проявленной волчицей, которая, к тому же, долгое время подпитывалась от сильного Альфы.