Западня

— Сначала здесь буду валяться, пока не выгоните. Потом дома. Мне теперь нянька нужна, я даже нужду справить самостоятельно не могу, а не то, что на улицу пойти, природой любоваться. Плевать мне на Ваше солнышко!

— Это Вы сегодня не можете, а через полгода сможете, если, конечно, захотите и постараетесь.

— Хватит чушь пороть! — закричал Привалов. — Не надо меня уговаривать, я не маленький!

— Это не чушь, — терпеливо настаивала Алина. — Посмотрите в интернете, Вы найдете много замечательных историй героических людей, которые находились в худшем, чем Вы положении, но смогли вернуться к полноценной жизни.

Женщина протянула Привалову его телефон, который лежал без дела на тумбочке. Алексей Анатольевич им почти не пользовался, за исключением разговоров с сотрудниками своей компании, которые звонили консультироваться по бизнесу.

— К полноценной жизни? — Привалов выхватил телефон из рук Алины и бросил его в дальний угол палаты. Телефон ударился о стену, жалобно пискнул и разлетелся на части.

Женщина подошла, собрала осколки и ничего не говоря вышла из палаты.

После выполнения основных процедур и назначений врача, Алина немного освободилась и решила позвонить дочери. Маша еще была в школе.

— Привет, солнышко! Как учеба? Пятерки есть сегодня?

— Привет, мамочка. Пятерка по математике и информатике. А еще на уроке физкультуры наша команда по баскетболу выиграла у третьего «б», — радостно сообщила девочка.

— Ну, отлично, молодцы девчонки!

— А у тебя как дела? Всех полечила?

— Почти, — засмеялась Алина. — Маш, у меня к тебе просьба. Возьми в школьной библиотеке книгу. Я тебе сейчас напишу автора и название. Будешь домой идти со школы, занеси мне, пожалуйста. Тут один больной просил.

— Хорошо. Ну, я побегу, мамуль. Звонок скоро.

— Давай, доченька, до встречи, — Алина положила трубку и задумалась: «Может, зря я лезу? Ну, да ладно. Попытка — не пытка, как мы в детстве говорили».

В гардеробе больницы бабушка Катя еле нашла Маше подходящий медицинский халат, который бы не волочился по полу. Девочку хорошо знали в отделении, она заходила к маме не первый раз.

Алины на сестринском посту не оказалось. Маша села на мамино место, ожидая ее прихода. Девочка достала книгу и стала ее читать, да так увлеклась, что не заметила, как к ней подошел врач Семен Иванович Камышников.

— Что это у нас за юная медицинская сестра? — улыбаясь, спросил он.

— Я Алины Романовны Беловой дочка, — с гордостью сказала Машенька.

— Ах, это наша Маша. Я тебя даже не узнал, какая ты большая стала. Что-то давно не заходила к нам, — Семен Иванович рад был побеседовать с девочкой. Его внуки жили далеко, и Камышников по ним сильно скучал.

— А что же ты читаешь, моя дорогая?

— Книжку, — ответила девочка и протянула ее врачу. — Мама просила взять в библиотеке для какого-то больного.

Семен Иванович посмотрел на обложку книги и хитро сощурил глаза.

— А я знаю для кого эта книга. Если хочешь, можешь сама больному отнести. Он вот в этой палате лежит, — Камышников указал на палату Привалова.

— Можно? — обрадовалась Маша. Ей давно хотелось, как настоящей медсестре что-то сделать для больных.

— Иди, я твой ранец покараулю, — улыбнулся врач.

Маша постучалась в дверь и, не услышав ответа, осторожно вошла в палату. Привалов раздраженно скользнул глазами по двери и вдруг удивленно округлил глаза, увидев девочку девяти лет в медицинском халате до пола.

Маша деловито подошла к нему:

— Здравствуйте, больной. Вы просили маму принести вот эту книгу. Вот, пожалуйста, — девочка положила книгу на тумбочку и сделала шаг назад.

— Только, читайте по аккуратнее. Мне потом ее нужно будет в школьную библиотеку сдать.

Маша развернулась и прежде чем, Привалов успел что-то сказать, вышла из палаты.

Алина, закончив делать уколы, вышла из процедурного кабинета. Маша подбежала к ней.

— Мамочка, я уже отдала книжку больному! — радостно сообщила она маме.

Семен Иванович и Алина переглянулись, и потихоньку подкравшись к дверям vip-палаты, прислушались. Никаких резких звуков слышно не было.

Врач распрощался с Машенькой и пошел к себе в кабинет.

— Доченька, какая ты у меня молодец. Быстро поручение выполнила. А больной тебе ничего не сказал, когда ты ему книгу отдала.

— Нет, мамочка. Мне кажется, он был очень рад. У него даже слова от радости кончились.

Алина поцеловала дочь и проводила ее до выхода из отделения.

— Разогреешь обед, он, как всегда в холодильнике и делай уроки.

— Знаю, мамочка, я не маленькая.

Маша состроила строгую гримасу:

— Ты сама не забудь покушать. А то опять желудок заболит.

— Не забуду, — Алина еще раз чмокнула дочь и закрыла за ней дверь.

Привалов, удивленный посещением незваной маленькой гостьи, взял книгу с тумбочки:

«Это еще что такое? — раздраженно подумал он и прочитал на обложке: «Борис Полевой. Повесть о настоящем человеке. Книга для старшего школьного возраста».

— Да за кого она меня принимает! — взбесился бизнесмен. — Я что детскую книжку не читал про летчика-героя Маресьева?

Привалов разозлившись, хотел отправить книгу туда же, куда он выкинул свой телефон — в дальний угол палаты. Но потом вспомнил слова девочки, которая предупредила его, что книжка из школьной библиотеки. Он бросил ее обратно на тумбочку, ожидая, что войдет Алина, и он выскажет ей все, что о ней думает. Но медсестра не шла.

Привалов постарался отвлечься, думая о работе и заснуть. Но ничего не получалось. Алексей Анатольевич снова взял книгу в руки, покрутил ее, полистал и незаметно для себя начал читать. Привалов прекрасно знал содержание повести о настоящем человеке, летчике-герое, который с ампутированными ступнями снова научился ходить на протезах и даже летать; который продолжал воевать с фашистами и сбил еще семь самолетов до конца войны. Однако теперь он открывал для себя эту книгу заново.

«Если он летал с протезами, то неужели я не смогу хотя бы ходить?» — взволновано размышлял Привалов. Отяжелевшие веки сомкнулись, и Алексей Анатольевич заснул с книгой в руке.

Алина осторожно заглянула в палату и сразу же вышла, тихонько прикрыв дверь.

«Получилось! — мысленно ликовала она, — Ай да Маша, ай да молодец! Да и Семен Иванович хорош. Я и не ожидала, что так получится. А меня бы Привалов точно с этой книгой послал, не стал бы и разбираться».

На следующий день Алексей Анатольевич согласился поговорить с врачом об индивидуальной программе реабилитации и обсудить подготовку к дальнейшему протезированию. Это была победа.

В Привалове проснулась такая решимость, что теперь врачу приходилось сдерживать его, чтобы он не переусердствовал с физическими нагрузками.

Алексей Анатольевич так и не нашел слов поблагодарить Алину. Он только молча сунул ей книгу со словами:

— Дочери передайте, а то ей уже сдавать, наверное, надо в библиотеку.

— Хорошо, — ответила женщина, лицо ее оставалось абсолютно невозмутимым.

Однако, санитарка Света докладывала Алине, что Привалов часто интересуется, когда Белова дежурит. Ему нужно было видеть ее и знать, что эта хрупкая скромная женщина с печальными зелеными глазами где-то рядом. Она придавала ему силы одним своим присутствием. Он не говорил ей об этом, но Алина чувствовала, что нужна ему.

Через двенадцать дней Привалова направили в реабилитационный центр.

Перед отъездом Алексей Анатольевич попросил Алину задержаться в палате.

— Алина Романовна, можно я буду писать Вам сообщения о том, как проходит моя реабилитация, — смущенно сказал он. — Мне не хотелось бы терять с Вами связь. Я почему-то думаю, что Вы искренне хотите, чтобы я смог ходить. А мне очень нужен человек, который на самом деле верит в меня.

— Конечно, Алексей Анатольевич, обязательно пишите. Я, если Вы не против, заеду к Вам проведать, немного погодя. Вы уж старайтесь, чтобы прогресс был налицо, — засмеялась Алина.