Страница 9 из 18
– Сам такой, – успокоил Сценарист. – Не держите меня за здесь, а держите меня за тут, как бы сказали в моей любимой Одессе. Продолжай. Не изводи себя сомнениями.
– Хорошо. Вот я и стал ждать знамений, – обрадовался Плещеев моральной поддержке малознакомого человека. – Неких предзнаменований, необычных небесных явлений. Ни-че-го! Часами пропадал в библиотеке интерната. Множество перечитал книжек, журналов, подшивок газет. Занялся изучением материалов на тему аномалий и паранормальных явлений в нашем крае! Ждал в школьном интернате, ждал в ПТУ, ждал два первых курса в вузе, в «нефтяшке», – увлечённый рассказчик сделал интригующую паузу и продолжил:
– Не поверите – дождался! В конце восьмидетятых стал свидетелем прибытия на Землю Небесного Шамана23.
В печальной и снисходительной усмешке у гостя Югры чуть дрогнули губы. Он с сомнением качнул головой. Увлечённый воспоминаниями, Егор этого не заметил. Ярлыки «клоуна», «балагура», «словоблуда» и «фантазёра» местные друзья, знакомые, коллеги и начальство на помбура навесили давно, относились снисходительно, как к мечтателю не от мира сего. Задумчивое молчание приезжего Сценариста воспринималось рассказчиком правильно, как искренняя заинтересованность.
– Учился в те времена в тюменской «нефтяшке», – продолжил Егор. – Затмение! Темень у юноши в мозгах случилась полная: по жизни, в учёбе – во всём. Никакого интереса к нефтегазу. Хотелось авантюр, куража, хотелось бродяжничества по тайге и горам с геологами, копания в земле с археологами. Напросился подсобным рабочим в геофизическую экспедицию. Был 1989-й или 90-й год, точно не помню.
Поздним вечером после полевых работ валялись мы на полатях в бытовках, трепали языками, готовились ко сну. Услышали мощный шум, эдакое сумасшедшее потрескивание по всей таёжной округе, будто бешеное стадо оленей, тысячи на полторы голов, ломилось по сухостою и бурелому прямо на лагерь. Выбрались из бытовок глянуть. Остолбенели. Иссиня-светло было, как днём вокруг. Казалось, над чёрной тайгой запалили неоновые фонари в полнеба. В чёрную полночь! При ущербном полумесяце и низкой облачности. Обычно без фонарика по лагерю ночью двух шагов не пройти. Но тут – сияло эпохально!
Стоим, глазеем. Остолбенели! Если не сказать круче!.. Над краем тайги «тарелка» зависла. Летающая. А-а-агроменная, с футбольный стадион размером. Стального цвета. Нет… скорее – тёмно-синего. Ослепительная, сияющая, мерцающая миллионами огоньков. По всей этой грандиозной люстре перемигиваются гирлянды весёленькой, праздничной иллюминации.
Ладно бы я один такой в тайге торчал, пень офигевший, а то ведь целая орава рядом топчется, воет от восторга. Сейсмопартия номер «четырнадцать», человек на двадцать пять – тридцать. Все рты разинули и обалдели от потрясающей небесной катаклизмы!
Неделю без продыха пахали, дорабатывали «план» ударными темпами. Нельзя было сорвать рабочий график. С премиями бы пролетели, надбавки бы сняли. Ни капли спиртного до выходных в рот не брали, по приказу начальника партии, грозного и могучего нашего верзилы с фамилией Клоко́та. За бухло – расстрел на месте! Вещмешок, паёк, «вертушка»24 и – домой, без зарплат и премий!
Короче, стоим, одуреваем, любуемся потрясающим явлением природы. Висит эта великолепная зараза минуту, другую, третью! Даже тарелкой-то не назовёшь! Стальной стадион завис как раз над нашим лагерем, краем сверкающего блина тайгу зацепил. Генка Симага метнулся в бытовку за ФЭДом25. Фотограф он был отменный. Фоток не допросишься. Негативы то перепроявит, то недофиксирует, то – засветит.
Как назло, блин небесный в тот самый момент распустил веер сверкающих лучиков, помельтешил ими, будто сосканировал местность, заодно и нас, мелкотню людскую. И тут меня в правое предплечье будто что ужалило, прижгло. Думал, тварь какая ползучая укусила, гнус или комарьё. Не сразу обратил внимание от общего шока. Тарелка лучики-щупальца втянула внутрь, плавно стронулась с места и грандиозным утюгом так низе́нько-низе́нько прошлась над верхушками сосен до ближайшей горушки. Затем ка-а-ак стартанёт вертикально вверх! Только облака завихрились, кучкой грязной ваты и мусором разлетелись по ночному небу.
Всех нас, зевак дурных, варежки от удивления открывших, горячей волной воздуха опахнуло. Очнулся, вспомнил о боли в плече. Думаю, что за дурнина ужалила?! Как позже выяснилось, не меня одного. Зашёл в бытовку, глянул на прожжённую дырку в ветровке, как от сигареты. Снимаю брезентуху, закатываю дырявый рукав рубахи до плеча. В том самом месте, где дырка прогорела, – ожог размером с грецкий орех. Ребята – в шоке! Ещё троих наших почти так же обожгло. Бульдозериста Сашку, геофизика Никиту и копателя Жору Кудрявого. Жора – лысый был, как обглоданная кость. Отсюда и кличка. Ожоги у мужиков поменьше, правда. Но глубокие. Заживали долго, у кого неделю, у кого – месяц. Наши удивляются, какие твари могли нас так покусать?! Через пару дней ранка у меня слегка поджила, гляжу, на коже буква нарисовалась…
С готовностью, видать, показывал не раз, Егор расстегнул праздничную цветастую рубашку до пупа, стянул с плеча. Предъявил на правом предплечье отчётливый белёсый шрам в виде буквы «А». Шрам выглядел как схематичный символ ракеты, выписанный детской выжигалкой26.
– «Хорош брехать-то!..» – обычно отмахивались друзья, – сам же иронизировал Егор. – Не верили в мои россказни и байки. Говорили: сам прижёг. Татуировка. Сначала обижался, отмалчивался. Потом стало безразлично: верят – не верят. Пофиг. Но, я так полагаю, Летающий Объект мне привет от отца передал.
Сценарист не выдержал, насмешливо нахмурился, скривил губы, недоверчиво качнул головой. Егор сделал вид, что не заметил иронии и недоверия, продолжил:
– Ребят с геопартии тоже пометили. Для чего? Не знаю. Тайны, покрытые мраком бытия. Сашка-бульдозерист пропал в тайге, по пьянке пошёл с берданкой на лося. Ни Сашки, ни берданки. Наш учёный фрукт, выпивоха и бабник, геофизик Никита в Петербург укатил. Ни слуху ни духу. Жорик утонул той же осенью в Оби. На спор, за литр бормотухи, на остров решил сплавать. Может, ноги свело, может, под буксир или баржу попал.
Такие дела… Да, о небесной тарелке… Хотите – верьте, хотите – проверьте. Адреса нескольких свидетелей явления, ребят с геопартии, кто в Сургуте остался, могу отписать с пребольшим удовольствием.
Отвальная
Как не поверить хорошему человеку и прекрасному рассказчику? Не сразу, но Сценарист поверил. Не просто поверил, сам объединился с новым товарищем, доверился, поделился своими домыслами, соображениями, фантазиями.
Основная съёмочная группа телесериала «Золото Югры» в начале сентября вернулась в Москву. От широты душевной нефтяники позвали на «отвальное» застолье Сценариста. Во всей этой канители со съёмками фильма тот взвалил на себя ещё обязанности исполнительного продюсера, отвечал за производство, задержался в Сургуте на неделю: готовил отчёты, подписывал кипы нужных и ненужных отчётных бумажек.
Помбур Егор Плещеев, щуплый, вихрастый, словно подросток, в скромном «ширпотребовском» костюмчике первоклашки, скромно присел у входа в банкетный зал, у краешка длинного, составленного стола. Сценарист поймал, как дед Мазай в лодке, его умоляющий взгляд зайца, застрявшего в болоте, мол, спасай, только тебя жду.
Рыбными деликатесами и мясными закусками был заставлен длиннющий стол персон на сорок. Рыбка горячего, холодного копчения, осётр, нельма, муксун, стерлядь, для разнообразия – пе́лядь. Мясные закуски не перечислить. Для экзотики, приезжим предложили медвежатину с олениной. На первое – стерляжья ушица. На второе, под заказ, – рыбные и мясные блюда. Выпивка – в изобилии: дорогущий коньяк категории ХО27, водка кедровая, местного разлива, французское вино семи марок.
23
Так местные ханты, кто стали свидетелями необычного небесного явления, называли НЛО.
24
– Вертолёт – сленг.
25
ФЭД – советский малоформатный фотоаппарат с выдвижным объективом, копия немецкого «Leica – II», с 1934 по 1955 год выпускался Харьковской трудкоммуной имени Феликса Эдмундовича Дзержинского.
26
Проволочки, подключённые через трансформатор в сеть, нагревались и позволяли наносить рисунки методом выжигания, к примеру, на фанеру.
27
XO. Extra Old. Невероятно старый. Для тех времен, когда коньяк только набирал очки в европейской турнирной таблице, 6 лет считалось действительно очень много. Тем не менее точка отсчёта идёт именно от шести лет – таков минимальный возраст коньяка категории XO.