Страница 49 из 125
Более убедительна иная концепция ранней этнической истории болгар, основанная как на комплексе сведений письменных источников, так и на достижении современной тюркологии в области истории тюркских языков. Ключевая роль принадлежит здесь восточноримской (византийской) историографии, в особенности Приску Панийскому, историку, прославившемуся своим отчетом о миссии в ставку Аттилы. В его другом историческом труде, сохранившемся лишь во фрагментах, рассказывается (фрагмент 30), что около 463 г. откуда-то из глубин Азии в Причерноморье вторглись некие неизвестные дотоле племена. Приск приводит их названия — огуры, сарагуры и оногуры.
Далее следует описание цепочки столкновений и войн, столь типичной для истории кочевников Евразии в самые разные эпохи. Подобные «цепные реакции» всегда заканчивались появлением в степях Юго-Восточной Европы, а иногда и много западнее, очередной волны степняков-завоевателей. По Приску, огуров прогнали с их земель жившие восточнее сабиры, а тех, в свою очередь, авары. Все они, в установленной последовательности, появились у границ Византии или ее заморских фем. А началась вся эта подвижка на запад степных народов с того, что на тех напал некий неизвестный народ, живший на берегу Океана, т. е., по представлениям античного мира, на краю света. Этот неизвестный народ, живший в стране морских туманов, внезапно стал жертвой грифонов, пожирающих людей, и должен был оставить свою страну.
Если исключить идущий от Геродота и очень популярный в античной и византийской традициях мотив грифонов, явно призванный объяснять необъяснимое, речь у Приска идет о вполне исторических событиях. Все они подтверждаются позднейшими источниками — византийскими, армянскими, сирийскими. Но наибольший интерес представляют в этой связи сообщения китайских историков о событиях, имевших место в V в. где-то очень далеко на западе, в степях возле Западного моря. До Китая донесся лишь глухой отзвук этих событий.
В самом начале V в. в Центральной Азии, у северных границ китайского государства Тоба Вэй, сложилось могущественное кочевое государство жуань-жуаней. Испытывая постоянное военное давление Вэйского государства, каган жуань-жуаней Шэлунь обрушил мощные удары на своих соседей, живших к западу и северо-западу от жуань-жуаней. Этими соседями были племена гаоцзюй (уйгуров). Их китайское название переводится как «высокие телеги». Гаоцзюй-уйгуры были лишь частью огромного племенного массива тюркоязычных степных племен, именовавшегося в китайских источниках иноязычным для китайцев словом теле. Слово это является транскрипцией китайскими иероглифами тюрко-монгольского термина тегрег, «телега, тележник». Очевидно, оно попало к китайцам от тех соседей теле, которые сами не входили в эту степную конфедерацию, хотя и принадлежали к тюрко-монгольскому миру. Позднее, в VI–VII вв., когда появились письменные тексты на тюркском языке, создатели этих текстов впервые письменно зафиксировали самоназвание тех племен, которых китайцы называли не именем, а прозвищем теле. Этим самоназванием оказалось имя огуз, происходившее, согласно древнетюркским (древнеогузским) легендам, из имени героя-эпонима (героя-первопредка?) Огуз-кагана. Более архаичной формой имени огуз является слово огур. В такой форме оно существовало в особой группе древнетюркских языков, наследником которых является современный чувашский.
В IV–V вв. огромный пласт тюркоязычных огурских племен теле («тележников»), занимавших территорию от Центральной Монголии до Северного Казахстана, не обладал никакой политической общностью и был разделен на многочисленные группировки, зачастую враждовавшие друг с другом. Во всяком случае, через триста лет, в надписи уйгурского Бёгю-кагана (уйгуры были частью огурского племенного сообщества), автор, вспоминая эти древние для него времена, сетует: «Тот мой народ затевал многие междоусобные распри и ссоры» (Тесинская надпись, стк. 10) [Кляшторный, 1983, с. 88]. Возникновение могущественного Жуань-жуаньского каганата и его неудержимая экспансия на запад в начале V в. оказали решающее влияние на неустойчивый силовой баланс кочевого мира Евразийских степей. Западная группировка огуров покинула казахско-джунгарские просторы и перешла Волгу; по представлению китайских историографов, несколько десятков племен теле ушли на запад от Западного моря.
Эти события случились в середине V в. Там, в волго-донских степях, в степных просторах Причерноморья, агонизировали остатки великой империи Аттилы. Новые пришельцы, огурские племена, оказались в политическом вакууме. Это очень быстро почувствовали за чертой старого римского лимеса, в пограничных фемах Византии. В 463 г. послы огуров, сарагуров и оногуров появились в Константинополе. А три года спустя, одержав победу над племенами гуннов-акациров и утвердившись в Приазовье, они, исполняя условия договора с Константинополем, совершили набег на принадлежавшее персам Закавказье.
В дальнейшем все три племени — огуры, сарагуры (cap огур, «белые огуры»), оногуры (он огур, «десять [племен] огуров») редко действовали совместно, вступая в разные политические коалиции. Именно в этот период из нескольких огузских группировок, при решающей роли оногурских племен, где-то в Приазовье или на Западном Кавказе возник племенной союз болгар. Само их название (букв.: ‛мятежники’, ‛отколовшиеся’) указывает, что сложение этого нового союза явилось следствием распада или разделения более раннего объединения огурских племен. В течение нескольких десятков лет болгары были грозой окружающих стран. Если в битве под Сирмиумом в 480 г. болгары спасли Византию от грозного нашествия остготов, то в последующие времена они сами представляли немалую опасность для империи. В 493, 499, 502 гг. болгары вновь и вновь опустошали Иллирию, Мёзию и Фракию. В 514 г. они поддержали мятежного византийского военачальника Виталиана, двинувшегося на Константинополь с берегов Дона.
Во второй половине VI в. болгары подпадают под владычество аваров, ставших новыми завоевателями степей Юго-Восточной Европы. Однако ситуация в Причерноморье начала меняться уже в конце VI в., после появления тюрков, нанесших аварам ряд сокрушительных поражений. Авары были резко ослаблены, и только междоусобная война в Тюркском каганате и дипломатическая игра Византии на тюрко-аварской вражде позволили аварам удержать власть в Предкавказье. Вскоре наметившийся военный союз авар с Ираном, направленный против Византии, заставил Константинополь оказать решительную поддержку огуро-болгарским племенам Прикубанья, враждебным аварам. Для этого императору Ираклию представился очень удобный случай. В Константинополе провел свои юношеские годы племянник Органы, вождя болгар, Кубрат, принявший там в 619 г. святое крещение. Он с детства был дружен с Ираклием. Ираклий в течение многих лет проводил политику союза с теми степными властителями, которые были готовы к войне с Ираном и его союзниками. Еще в 627–628 гг., под стенами Тбилиси, осажденного тюрко-хазарским войском, он возложил корону на голову правителя западных тюрков Тон-ябгу-кагана и пообещал ему в жены свою дочь, принцессу Евдокию, за продолжение войны с Ираном. Ободрил он своей поддержкой и Кубрата.
Под предводительством Кубрата аварское могущество в Причерноморье было сокрушено в 635 г. болгарами. Возникло новое государство, Великая Болгария, со столицей в Фанагории, первое Болгарское государство, просуществовавшее, однако, только до кончины своего основателя (642 г.)[12]. Пять сыновей Кубрата поделили между собой болгарские племена и болгарские земли в Предкавказье и Приазовье. Однако, разделившись, они оказались не в силах сдержать натиск хазар. Большая часть болгар, давно перешедшая к оседлому и полуоседлому образу жизни, подчинилась хазарам и составила самую значительную часть населения Хазарского каганата. Те, кто сохранял традиции кочевого быта, ушли на запад и на север. Наиболее известно племя Аспаруха, создавшего Болгарское царство на Дунае (679 г.), вскоре признанное Византией (681 г.).
12
О дате смерти Кубрата см.: [Оболенский, 72]. Однако по другому предположению, Курбат царствовал до 665 г. [Pritsak, 1995, р. 36, 37], а центр его державы находился в Южном Приднепровье [Rona-Tas, 2000, р. 1–22].