Страница 8 из 63
В конце 1371 г. посольство из страны Бони прибыло в Китай. Оно было торжественно принято и с богатыми подарками отправлено на родину[74].
Таким образом, основное подтверждение вассальной зависимости Бони Шэнь Чжи усматривал в том, чтобы непременно добиться от местного властителя ответного посольства с «данью» к китайскому двору. Китайские послы, направленные в конце 60-х — начале 70-х годов XIV в. в другие страны Южных морей, также видели свою первейшую задачу в обеспечении прибытия в Китай ответных посольских миссий. При этом большинству добиться этого было легче, чем Шэнь Чжи. Отмеченный выше курс на «привлечение добрым отношением» предполагал по возможности избегать острых конфликтов. Прибытие ответных посольств из заморских стран должны были обеспечить богатые подарки иноземным властителям «их приближенным, которые передавались им китайскими посланцами при вручении императорских манифестов. Послы обещали также не менее богатые подарки в случае визита местных посланцев в Китай. Эта мера была весьма действенной. К тому же китайские послы предлагали иноземным властителям установить отношения с Китаем в традиционной форме периодических визитов посольских миссий. В результате китайской дипломатии удалось добиться прибытия ответных посольств из большинства сравнительно крупных стран Южных морей.
В 1369 г. было прислано ответное посольство из Тямпы[75], в 1370 г. — посольства с Явы[76], а в 1371 г. — из Камбоджи, Сиама, Палембанга и Бони[77]. В дальнейшем круг заморских стран, поддерживавших с Китаем посольские связи, продолжал расширяться. В 1372 г. прибыло посольство с о-ва Лусон[78], в 1376 г. — из страны Ланьбан[79], в 1377 г. — из страны Таньба[80], в 1378 г. — из Паханга и Байхуа[81] и, наконец, в 1383 г. — из Самудры[82].
Каким же образом успех в завязывании официальных отношений со странами Южных морей использовался минским правительством для достижения отмеченных выше политических целей? Дело в том, что китайские политики пытались представить ответные посольства в глазах населения и своих противников как проявление и подтверждение вассальной зависимости иноземцев. Достигалось это соответствующей обработкой письменных документов, доставлявшихся иноземными послами, представлением прибывших как послов-данников, установлением для приема иноземных послов церемониала, символизировавшего подчиненное положение последних. Рассмотрим это подробнее.
Ответные посольства из заморских стран доставляли послания. Иногда эти послания были выгравированы на золотых пластинах или написаны золотыми буквами[83], но чаще это были обычные для той или иной страны официальные письменные документы. Как отмечается в китайских источниках, в посланиях иноземные властители признавали себя вассалами китайского императора. Однако надо иметь в виду, что тексты посланий переводились в Китае специальными переводчиками на китайский язык[84]. При этом, естественно, им придавалась форма, принятая в Китае за образец для такого рода документов. Вот, например, как звучало в переводе на китайский язык начало послания, доставленного из Тямпы в 1371 г. от властителя Адаа (в китайской транскрипции): «Вступившему на престол Императору Великой династии Мин подвластны все четыре моря. Власть его [простирается] повсюду, как небо и земля, покрывающие и поддерживающие друг друга. Он освещает все, как солнце и луна. Адаа же подобен одинокой былинке или деревцу, только и всего. [Он] удостоился чести: Император прислал посла с золотой печатью и провозгласил [его] ваном страны Тямпа. [Адаа] приносит глубокую благодарность. [Его] радость во сто крат сильнее обычной радости»[85].
Первые фразы послания во многом повторяют начало императорских манифестов, разосланных в заморские страны (вплоть до китайской географической схемы — «четыре моря»), В этом документе копируются формы славословий императору, принятые в китайском делопроизводстве. Здесь сказалась работа китайских переводчиков. В «Мин ши» перед текстом послания сказано, что переводчики лишь передали его смысл, а не дали точный перевод. Нет сомнения, что послание должно было начинаться с вежливого обращения к тому лицу, которому оно направлялось. И в данном случае китайские переводчики придали этому обращению положенную в Китае форму. Это подтверждается и характерным для китайских официальных бумаг и докладов самоуничижительным тоном, который также был придан этому посланию при переводе. В указе от 1430 г. находим прямое подтверждение того, что специальные чиновники из управлений торговых кораблей должны были сразу же по прибытии иноземных кораблей с послами к берегам Китая «разъяснять и комментировать» доставленные ими официальные бумаги[86]. Это «комментирование» давало в руки переводчиков неограниченные возможности[87].
Поэтому есть основания полагать, что иноземные властители в своих посланиях к китайскому императору отнюдь не признавали себя его слугами и вассалами. Но чтобы представить иноземные посольства в нужном свете, при переводе привозимых ими посланий на китайский язык выдерживалась форма, узаконенная в Китае для обращения к императору, — форма обращения нижестоящего к вышестоящему. Таким образом, китайские переводчики, исполняя простую и понятную для них формальность, помимо самих иноземных властителей именовали последних в официальных бумагах слугами и вассалами императора.
Само по себе прибытие иноземных послов в Китай выдавалось китайской дипломатией минского периода за согласие иноземцев соблюдать определенные нормы зависимости. Эти нормы подразумевали периодическое появление вассалов при дворе своего сюзерена или в его ставке во время военных походов.
Порядок прибытия вассалов ко двору властителя имел в Китае глубокие традиции. В одном из императорских указов от 1374 т. говорится: «В древности чжухоу (владетельные князья. — А. Б.) каждый год наносили Сыну Неба один малый визит с подношениями и раз в три года — большой визит с подношениями. Те же, кто находился за пределами девяти областей (т. е. Китая. — А. Б.), раз в 30 лет прибывали ко двору с данью из местных товаров, чтобы выразить свое искреннее почтение»[88]. Минское правительство сохранило правило, согласно которому чиновники из различных государственных учреждений Китая должны были раз в три года прибывать в столицу на аудиенцию к императору в знак покорности и лояльности в отношении центральной власти. Крупные феодалы, получавшие огромные уделы и пользовавшиеся определенной автономией, также должны были время от времени появляться при дворе в подтверждение своей вассальной зависимости от императора. Им давались при этом щедрые подарки[89].
Появление при дворе иноземных посольств изображалось китайской дипломатией как соблюдение аналогичного правила зарубежными «вассалами». С этой целью в официальных установлениях начала периода Мин было записано, что послы из зарубежных стран должны прибывать на аудиенцию к императору один раз в три года, а раз в 30 лет Китай должны посещать и сами властители этих стран[90]. Попытки минского правительства добиться видимости соблюдения такого порядка отразились во многих документах конца XIV–XVI вв., касающихся внешних связей.
74
«Минь шу», цз. 104, стр. 106; «Мин ши», цз. 325, стр. 31774(2–3); Янь Цун-дянь, Шу юй чжоу цзы лу, цз. 8, стр. 50а.
75
Чжэн Сяо, Хуан мин сы и као, стр. 32.
76
«Мин ши», цз. 324, стр. 31770(3).
77
Там же, стр. 31766(2), 31767(2), 31772(3); «Минь шу», цз. 104, стр. 106.
78
«Мин ши», цз. 323, стр. 31755(1).
79
«Мин ши», цз. 325, стр. 31780(4)–31781(1). Находилась на суматринском берегу Зондского пролива.
80
Там же, стр. 31781(1). Предположительно на Суматре.
81
Там же, стр. 31781 (1–2). Находились соответственно на п-ве Малакка и на Северной Суматре.
82
Там же, стр. 31779(4).
83
Размер золотых пластин был невелик. Так, в «Мин ши» говорится, что послание из Тямпы от 1371 г. было выгравировано на пластине длиной в 32 см. и шириной в 3,2 см [цз. 324, стр. 31761 (I)].
84
«Мин ши», цз. 324, стр. 31761(1); Ю. Тун, Вай го чжуань, цз. 3, стр. 1а.
85
«Мин ши», цз. 324, стр. 31761(1).
86
Чжэн Хао-шэн, Чжэн Хэ иши хуйбинь, стр. 22.
87
Насколько китайские переводчики изменяли самое существо доставлявшихся из иноземных стран посланий, наглядно показано в работе Яо Наня и Сюй Юя, правда, на примере более позднего материала — послания из Сиама XVIII в. (см. Яо Нань, Сюй Юй, Гудай Нань ян ши-ди цун као, стр. 73).
88
«Мин ши», цз. 324, стр. 31767(3–4).
89
Лун Вэнь-бинь, Мин хуй яо, т. I, стр. 191, 193.
90
«Гуандун тун чжи», цз. 89, стр. 486.