Страница 8 из 53
Кроме доходов с зависимых крестьян буддийские монастыри получали значительную часть средств казны, поступавших с податного населения. Так, в 1305 г. после смерти диши было выдано на похороны 500 лянов золота, 1000 ляпов серебра и 10 тыс. кусков тканей, 3 тыс. дин бумажных денег, а в 1313 г. его родственникам было подарено еще 5 тыс. лянов золота, 15 тыс. лянов серебра и 17 тыс. кусков тканей. Общая сумма налога на золото в 1328 г. составляла около 25 тыс. лянов [181, гл. 94, 4а]. Кроме того, местные власти были обязаны обеспечивать их всем необходимым в их поездках по стране [164, гл. 18, 112]. В докладе императору чиновник Юйшитай Чжан Ян-гао в 1310 г. писал, что на долю буддийских монахов приходится 2/3 всех государственных расходов [112, гл. 197, 5367]. К 1303 г. расходы на буддийскую службу во дворце выросли по сравнению с периодом Хубилая в 500 раз, к 1318 г. — еще в несколько раз [112, гл. 199, 5429].
Мы видим, что политика веротерпимости монгольских императоров на деле была политикой всемерного поощрения буддизма и терпимости — не больше — к последователям других вероучений, в частности конфуцианцам. Естественно, конфуцианцы не могли примириться с этим положением. Их вражда к монголам как завоевателям дополнялась идеологическими противоречиями, поскольку монголы, исповедовавшие буддизм, превратили его в свою идеологическую опору и всемерно содействовали его распространению.
Таковы в общих чертах факторы, которые, на наш взгляд, определяли расстановку политических сил внутри господствующего класса империи Юань. Рассмотрим теперь положение основных групп крестьянства.
Согласно источникам, самыми многочисленными группами крестьянства были миньху, дяньху и цюйкоу.
Как полагает Мэн Сы-мин, в книге которого несколько страниц посвящено экономическому положению этих групп населения, в период Юань термин миньху (букв. «народные дворы») означал сословие податного крестьянства, налоги с которого составляли основную часть доходов казны [100, 150-159]. Но иногда этот термин употреблялся в широком смысле, подразумевая все податное население, не только крестьян, но и часть феодалов и торговцев, которые платили налоги. Однако чаще всего богатые налогоплательщики обозначались специальными терминами хаоцзя (богачи), тянь-до-фу-ху (многоземельные богатые дворы), фу-ши (богатые дома), фужэнь (богатые) и т.п. (25/26)
Прежде всего необходимо отметить, что в империи Юань произошло количественное сокращение категории миньху по сравнению с предшествующим периодом. В источниках содержится много сообщений о превращении податных крестьян в дяньху или рабов как в ходе монгольского завоевания, так и после него [153, гл. 30]. Особенно это характерно для Северного Китая. Именно здесь крестьяне уничтожались массами, порабощались или бежали в Южный Китай. Императоры направляли указ за указом, требуя от военачальников вернуть в состав податного сословия тысячи и десятки тысяч крестьян. Повторные указы одним и тем же лицам, например военачальнику Али Хайя [153, гл. 30], позволяют думать, что немало бывших податных крестьян так и остались зависимыми от монгольских феодалов.
Источники говорят не только о порабощении монголами самих крестьян, но и о захвате их земель под пастбища. Так, «Сюй вэнь-сянь тун-као» свидетельствует о широком распространении этого явления: «Ныне все ваны, гуны и знатные люди захватывают до тысячи цин миньтянь (земель миньху. — Л.Б.), не пашут и не сеют, превращая их в пастбища» [111, гл. 1, 2781]. Много подобных примеров можно видеть и в «Юань ши». Так, в 1274 г. Хубилай приказал некоему Ицилидаю, захватившему под пастбища земли и сады крестьян, вернуть их владельцам [181, гл. 8, 5а]. В Аньси (пров. Шаньси) также большие массивы земель были превращены в пастбища [181, гл. 154, 6б].
В ходе завоевания Южного Китая захват монгольскими феодалами земель китайских крестьян отмечается реже. Но после объединения всего Китая династией Юань здесь особенно бурно начался процесс «поглощения» крестьянских земель, миньтянь, феодалами, как монгольскими, так и китайскими. Например, в 1276 г. в указе Хубилая говорилось, что бывшие сунские чиновники и влиятельные люди силой отнимают земли и жилища у народа [181, гл. 19, 4а]. В 1286 г. императору докладывали, что в Хуайси, Фучжоу и Лучжоу «имеющие влияние и богатство» захватывают земли не только брошенные, но и у владельцев [178, гл. 19, 8а]. В 1280 г. сообщалось, что начальники гарнизонов в Цзяннани при попустительстве местных чиновников отбирают земли и жилища у крестьян [181, гл. 99, 11б]. В 1311 г. указом императора буддийским монастырям категорически запрещалось захватывать миньтянь [112, гл. 197, 5382]. Известно, что Ян-лань Чжэнцзя, назначенный верховным правителем по делам буддизма в Цзяннани, незаконно присвоил 23 тыс. му миньтянь и взимал в свою пользу налоги с 23 тыс. дворов податных крестьян [164, гл. 18, 112]. Глава буддийской секты «Бай-юнь-цзун» Чэнь Мин-жэнь к 1319 г. захватил 20 тыс. цинов миньтянь и укрыл от государственных налогов около 100 тыс. (26/27) человек [112, гл. 200, 5439; 181, гл. 26, 9б]. В Фуцзяни чиновники и богатые дома захватывали земли крестьян, а их самих превращались в дяньху [115, гл. 2, 22а]. Много подобных свидетельств содержится в книге Мэн Сы-мина [100, 106, прим. 648; 100, 124, прим. 787; 100, 138, прим. 952, 953].
Быстрое сокращение числа податных крестьян и принадлежавших им земель вело к увеличению налогового бремени остальных минъху, поскольку при династии Юань сумма основного продовольственного налога, получаемого с податного населения, была фиксированной [181, гл. 93, 6а-6б]. Чтобы никто из крестьян не укрылся от налогов, население деревень было связано круговой порукой [110, гл. 57, 833].
Эксплуатация миньху через систему государственных налогов и повинностей была неодинаковой в Северном и Южном Китае. В Северном Китае, покоренном раньше, где позиции завоевателей были прочнее, с крестьян собирали поземельный налог (ди-шуй), размер которого зависел от количества и качества земли, и тягловый (дин-шуй). Оба налога взимались продовольствием, и потому они вместе носили название шуй-лян, (продовольственный налог) или цзу-шуй, достигавший 3 даней [181, гл. 93, 4б; 178, гл. 24, 5а; 181, гл. 26, 1а; 181, гл. 93, 5а]. Кроме того, существовали подворный налог, кэ-чай, взимавшийся шелком и серебром, и налог для выплаты жалованья чиновникам, фэн-чао [181, гл. 93, 6б, 7а-7б; см. также 56, 20, 103, прим. 1].
В Южном Китае, куда монголы пришли намного позднее, юаньское правительство взимало с землевладельцев только поземельный налог в форме летнего сбора шелком и тканями — ся-шуй и осеннего сбора продовольствием — цю-шуй [181, гл. 93, 5б]. Упомянутый выше доклад Лэ Ши 1309 г. подтверждал, что население этих мест вносит только поземельный или торговый налог в размере, установленном при Южных Сунах [181, гл. 23, 6а]. При Южных Сунах поземельный налог составлял всего 2 доу с 1 му, при Юань же он был установлен в 1 доу с 1 му. Поскольку 1 дань южносунский равнялся только 7 доу юаньских [181, 93, 5б], ясно, что при Юань поземельный налог был даже немного меньше, чем при Южных Сунах.
Стремясь добиться большего притока средств в казну, чиновники Чжуншушэна, Шумиюаня и Ханьлинь цзисянь-юаня в 1320 г. докладывали императору, что ханьцы вносят все налоги и выполняют все повинности, население же Южного Китая платит только поземельный или торговый налог и «по сравнению с ханьским населением [его бремя] значительно легче» [181, гл. 27, 3б; 178, гл. 24, 5а-5б]. Тяжесть налогов приводила к бегству крестьян из Северного Китая в Южный: к 1283 г. бежало 150 тыс. дворов [181, гл. 173, 3б], к 1289 г.— еще больше [112, гл. 189, 5160]. (27/28)
Обременительные косвенные налоги на май, вино, соль и т.д. также сокращали доходы крестьян. Особенно велик был налог на соль. Если в 1328 г. поступления в казну по торговому налогу составляли около 1 млн. дин [181, гл. 94, 12а-13а], то по соляному налогу достигали 7661 тыс. дин [181, гл. 94, 9б].