Страница 84 из 138
Следует упомянуть также представителей персидской историографии, писавших труды по истории отдельных областей и городов. Из них наибольшее значение имеют: а) Му'ин-ад-Дин Исфизари, автор «Раузат ал-джаннат фи-тарих мединат ал-Херат» («Райский сад в истории города Херата»), — неизданной истории г. Херата и его области, доведенной до 1470 г., в большей своей части компилятивной (основана на «Истории Херата» Сейфи Хереви и других первоисточниках) и лишь в последней части оригинальной; в труде Исфизари есть также географическое описание Хератской области в XV в.[163]; б) Захир-ад-Дина Мар'аши, автор «Тарих и Табаристан ва Руйян ва Мазендеран», доведенной до 1476 г.,[164] и «Тарих и Гилян ва Дейлемистан»[165].
Представители местной (локальной) историографии (кроме, впрочем, Исфизари) обычно были выразителями интересов и политической линии местных династий и третьей группы класса феодалов — местной иранской провинциальной знати, не связанной с центральным государственным аппаратом; отсюда их нелюбовь к централистской политике Хулагуидов, Тимуридов и др., вражда к чужеземным завоевателям и к монгольской и тюркской военно-кочевой знати. Историки этой группы часто дают иное освещение фактов, чем историки промонгольской и протимуридской ориентации.
Крупных географических сочинений, кроме упомянутого труда Хафиз и Абру, в данном периоде не было.
Из документальных источников следует отметить: составленный около 1361 г. в правлении джелаиридского султана Увейса Мухаммедом ибн Хиндушахом Нахчевани сборник официальных документов «Дастур ал-катиб фи та'йин ал-маратиб» («Руководство для писца относительно установлений чинов»). В сборнике приводятся образцы писем к разным чинам и вассалам султана, султанских грамот о назначениях и пожалованиях земли, о взыскании налогов и о налоговых льготах, жалобы райятов на тяжесть податей и на притеснения со стороны чиновников и отдельных феодалов, приказы о возвращении беглых крестьян на места приписки и т. д.[166] К документальным источникам относится также открытый В. В. Бартольдом сборник официальных документов (инша) — ярлыков, жалованных грамот и др. XV–XVI вв. (начиная от правления султана Шахруха — 1405–1447 гг.)[167].
Все рассмотренные выше сочинения написаны, как сказано, на персидском языке, хотя чаще всего, по традиции, с арабскими заглавиями. К XIV в. в Иране арабский язык уже почти полностью был вытеснен из исторической литературы персидским.
Для данного периода можно назвать лишь один арабоязычный труд, имеющий значение важного Источника по истории Ирана XV в. Сирийский араб из Дамаска Ахмед ибн Арабшах (около 1388–1450 гг.), взятый в плен войсками Тимура и долго живший в Самарканде, написал по-арабски «Аджаиб ал-макдур фи-ахбар Тимур» («Чудеса предопределения в известиях о Тимуре») — труд по истории правления Тимура. Ибн Арабшах относится к Тимуру и его внешней и внутренней политике резко враждебно, и пользование его трудом дает возможность исследователям отнестись критически к льстивому и, тенденциозному изображению деяний Тимура у Шереф-ад-Дина Йeзди и других историографов Тимура. В этом главное значение труда Ибн Арабшаха[168].
Из армянских историков для истории Ирана важен Товма Мецопеци (Фома Мецопский, XV в.), автор труда «История Лангтемура (Тимура) и его преемников», в котором дана независимая трактовка истории правления Тимура и его сына Шахруха и приведен ряд сведений по истории Западного Ирана[169].
Из сообщений европейских путешественников значение ценных источников имеют описание путешествия кастильского (в Испании) посла Клавихо, ездившего через Иран в Самарканд ко двору Тимура (в 1403–1405 гг.),[170] а также записки венецианских послов при дворе Узун Хасана Ак Коюнлу, государя Западного Ирана и Азербайджана — Катерино Зено (1471–1473 гг.), Иосафата Барбаро (1471–1478 гг.), Амвросия Контарини (1474–1476 гг.),[171] Во всех этих записках находятся данные об экономике и социальных отношениях Ирана XV в.
Важное значение также имеет «Хождение за три моря» — записки русского купца из Твери (ныне г. Калинин) Афанасия Никитина, побывавшего по торговым делам в Азербайджане, Иране, Индии и Турции (1466–1472 гг.). В Иране Афанасий Никитин был в 1467–1469 гг. (в гг. Амуль, Кашан, Йезд, Керман, «Пар, Ормуз) и в 1472 г. (на обратном пути из Индии, проездом через Ормуз, «Пар, Шираз, Йезд, Исфахан, Кум, Султанийэ и Тебриз). Описание у Афанасия Никитина очень сжато, но отличается точностью и насыщено ценным материалом. Афанасий Никитин — первый русский, описавший путешествие по Ирану и сопредельным странам; он хорошо владел тюркским (староузбекским) и, видимо, также персидским языками[172].
§ 3. Распад империи Хулагуидов
Внутренняя политика Газан-хана и его реформы, хотя и обеспечили относительный хозяйственный подъем страны, могли лишь задержать, но не предотвратить распад государства Хулагуидов. Государство это относилось к типу средневековой империи-конгломерата разных стран, племен и народностей, не имевших прочных экономических, этнических и культурных связей и объединенных лишь на время завоеванием. Рост натурально-хозяйственных тенденций в XIII в. ослабил экономические связи отдельных областей Ирана. Несмотря на известный подъем при Газан-хане, экономика Ирана в первой половине XIV в. далеко не достигла того уровня, на котором она находилась в начале XIII в., перед чингисхаиовым нашествием. Отсюда и рост феодальной раздробленности.
Централистская политика Газан-хана не находила прочной опоры в тенденциях феодального развития общества. Эта политика встречала упорное сопротивление со стороны монгольской и тюркской военно-кочевой знати, не связанной службой центральному правительству. Поэтому политика Газан-хана не могла быть и строго последовательной и в конечном счете оказалась неудачной: под давлением военно-кочевой знати пришлось усилить раздачу военных ленов — икта' а это должно было привести к торжеству феодальной раздробленности.
Уже при ильхане Абу-Са'иде Бахадур-хане происходили большие междоусобные войны военно-кочевой знати (восстание эмиров Иринчина, Курмиши и др. — 1319 г.) и стали складываться сильные местные феодальные группировки. Если при первых ильханах военно-кочевая знать нуждалась в сильной власти, то теперь, когда завоевания новых территорий прекратились, сильная ханская власть была уже не нужна для военной знати.
Поэтому после смерти ильхана Абу-Са'ида Бахадур-хана (30 ноября 1335 г.) не было ильхана, власть которого признавалась бы во всем государстве. Крупные феодальные группировки возводили на престол ильханов из потомков Чингиз-хана, власть которых, и то чисто номинальная, признавалась только на территории, захваченной этими феодальными группировками. Эти марионеточные ильханы были простыми орудиями в руках военно-феодальных групп.[173]
§ 4. Западный Иран
После смерти ильхана Абу-Са'ида, не оставившего сыновей, группировка сторонников везира Гийас-ад-Дина Мухаммеда Рашиди — сына Рашид-ад-Дина, состоявшая главным образом из иранской гражданской бюрократии и пытавшаяся управлять в духе реформ Газан-хана, провозгласила ильханом Арпа, потомка Арик-буга, брата Хулагу-хана. Враждебная группировка кочевых эмиров во главе с вождем монгольского племени ойрат эмиром Али-падшахом выдвинула другого марионеточного ильхана — Хулагуида Муса (внука Байду, шестого ильхана). В битве близ Мараги (29 апреля 1336 г.) сторонники Гийас-ад-Дина Мухаммеда Рашиди были разбиты, а сам он был казнен вместе с подставным ханом Арпа. Но и сторонники Мусы были разбиты и уничтожены в двух битвах (на Алатаге в 1336 и при Мараге в июне 1337 г.) группировкой военно-кочевой знати, возглавляемой Хасаном Большим, вождем монгольского племени джелаир, выдвигавшей своих марионеточных ильханов из Хулагуидов. Этой джелаиридской группировке пришлось вести междоусобную войну с третьей группировкой военно-кочевой знати — чобанидской, возглавляемой эмиром Хасаном Малым, внуком эмира Чобана, вождем монгольского племени сулдуз; эта группировка также действовала от имени марионеточных ильханов. В двух битвах (при Нахчеване в 1338 г. и при Мараге в 1340 г.) чобанидская группировка знати разбила джелаиридскую. После этого династия Чобанидов утвердила свою власть в Азербайджане, Армении и Северо-Западном Иране (с гг. Султанийэ и Казвин), а династия Джелаиридов — в Ираке Арабском. Вскоре главы обоих династий прекратили выдвигать марионеточных ильханов (Хасан Большой Джелаирид — уже с 1340 г., а Хасан Малый Чобанид — с 1344 г.) и стали управлять как независимые государи.
163
Рукописи труда Исфизари есть в хранилищах Ленинграда и Ташкента.
164
Персидский текст издан акад. Б. Дорном в серии «Muhammedanische Quellen zur Geschichte der siidlichen Kustlander des Kaspischen Meeres», т. I, СПб., 1850.
165
Персидский текст издан французским ученым Рабино в г. Реште (Иран), в 1330 г. х. = 1912 г. н. э.
166
Единственная в СССР рукопись этого сборника находится в Ленинграде, в хранилище ИВ АН СССР (копия венской рукописи, составленная В. Г. Тизенгаузеном).
167
Рукопись (список конца XVI в.) находится в хранилище ИВ АН СССР в Ленинграде.
168
Арабский текст труда Ибн Арабшаха издан в Каире в 1285 г. х.= 1868/9 г. н. э.) — Имеется также английский перевод Сандерса (Лондон, 1936), далеко не удовлетворительный.
169
Имеется издание армянского текста 1870 г., также французский перевод (неполный) Нев (F. Neve), Париж, 1855.
170
Среди изданий дневника путешествия Клавихо имеется издание испанского текста с постраничным русским переводом под редакцией И. И. Срезневского, СПб., 1881.
171
Записки Катерино Зено, Иосафата (Джозафа) Барбаро. Амвросия (Амброджо) Контарини и других итальянских путешественников по Ирану XV–XVI вв. (Анджолелло, также анонимного венецианского купца) изданы в подлиннике в сборнике: Ramusio. Delle navigazioni et viaggi, Венеция, 1606, 2-е изд. — Записки тех же авторов (а также венецианца д’Алессандри, XVI в.) изданы и в английском переводе в серии Hakluyt Society, т. 49, Лондон, 1873. — Записки Контарини есть и в русском переводе, 1836.
172
Имеется ряд изданий «Хождения за три моря». Из них назовем издание 1853 г. (Поли. собр. русск. летописей, т. VI), с примеч. А. Казембека, также издание АН СССР под ред. акад. Б. Д. Грекова и чл. — корр. АН СССР В. П. Адриановой-Перетц, со статьями и комментариями, М.-Л., 1948.
173
Имена всех этих ильханов мы не приводим, ибо большинство их не имело никакой реальной власти. Имена их приведены у Лэн-Пуля (Мусульманские династии, стр. 181–184).