Страница 71 из 138
§ 5. Борьба народов Ирана с монгольскими завоевателями
Народные массы Ирана в ряде случаев оказали завоевателям героическое сопротивление. Но оно не имело единого руководства, и разрозненные очаги сопротивления гасли под ударами завоевателей один за другим. Попытку объединить и возглавить борьбу с завоевателями предпринял последний хорезмшах Джелал-ад-Дин (1220–1231). Вскоре под его знаменами было уже около семидесяти тысяч человек, во главе которых он вышел навстречу (Врагу. Бой произошел в Перванской степи, недалеко от Кабула. После двухдневной кровопролитной битвы большое монгольское войско во главе с полководцем Шики-Хутуху было разбито и обращено в бегство. Это было первое поражение монгольских войск со времени их вторжения в Среднюю Азию и Иран. При вести об этой победе Херат, Мерв и другие города восстали и перебили гарнизоны завоевателей. Но Джелал-ад-Дин недооценил значение участия народных масс в борьбе и все свои надежды возложил на феодальное ополчение, со стоявшее в большинстве из тюркских кочевников (огузов и халаджей). Вскоре его военачальники из тюркской кочевой знати, поссорившиеся между собой из-за раздела добычи, покинули его. После поражения при Перване все монгольские силы под предводительством самого Чингис-хана были направлены против Джелал-ад-Дина. Решающая битва произошла на берегу реки Инда в ноябре 1221 г.; войска Джелал-ад-Дина были разбиты, а он сам с трудом спасся, бросившись вместе с конем в воды Инда. Вместе с Джелал-ад-Дином спасли свою жизнь и нашли убежище в Индии лишь около четырех тысяч воинов; среди них был и славный герой ходжендской обороны Тимур-Мелик.
В погоню за Джелал-ад-Дином был послан двадцатитысячный монгольский отряд, который вторгся в Индию, разграбил города Мультан и Дели, но вернулся обратно, не выполнив своей задачи.
Вскоре Чингис-хан возвратился в Самарканд. Завоевание Средней Азии и Хорасана было закончено. Хорезмской империи больше не существовало, сопротивление, оказанное Джелал-ад-Дином, было сломлено. Огромная территория от Тихого океана до берегов Каспийского моря была включена в состав Монгольской империи.
Главные военные силы Чингис-хана вернулись на родину. В покоренных областях Восточного Ирана остались небольшие отряды завоевателей со своими семьями и скотом. Цветущие недавно оазисы были превращены в пастбища. Монгольское нашествие, сопровождавшееся чудовищным истреблением людей и разорением городов и деревень, повергло в ужас весь мусульманский Восток. Казалось бы, для борьбы с завоевателями должны были сплотиться все разрозненные, беспрерывно враждовавшие между собой феодальные владетели. Но этого не произошло.
После ухода Чингис-хана в Монголию Джелал-ад-Дин возвратился из Индии в Иран. Его власть была признана в Фарсе, Кермане и Ираке Персидском. Человек огромной личной храбрости, энергичный и непримиримый боец, Джелал-ад-Дин не обладал талантом политического деятеля. Вместо того, чтобы попытаться создать союз государств Закавказья и Передней Азии для общей борьбы с империей Чингисидов, он, желая увеличить территориальную базу для этой борьбы, сам выступил в роли завоевателя. В течение шести лет (1225–1231) он вел непрерывные войны: завладел Азербайджаном, взял Ахлат, вступил в войну с багдадским халифом, стремился подчинить Грузию и Армению. Его пребывание на Кавказе ознаменовалось ограблением городов и селений. Тбилиси, взятый штурмом, подвергся ужасающему разгрому. Джелал-ад-Дин не встретил поддержки со стороны господствующего класса, а в силу своей классовой ограниченности не захотел опереться на народные массы, среди которых (особенно среди городских низов) воля к борьбе с монгольскими завоевателями была несравненно сильнее, нежели среди феодалов и крупного купечества. Христианские народности — армян и грузин — Джелал-ад-Дин оттолкнул своим мусульманским фанатизмом, а среди мусульман-азербайджанцев был непопулярен из-за грабительской деятельности своих наместников. Джелал-ад-Дин не видел иного пути к усилению своей военной мощи, кроме раздачи своим военным чинам городов и селений в ленные владения (икта'). Новые владельцы, чувствуя в условиях монгольского нашествия непрочность своей власти, стремились как можно быстрее и полнее обобрать подвластное население. В результате насилий и грабежей в областях, занятых хорезмийцами, вспыхивали на родные восстания и создавались заговоры знати.
Особенно мощным было народное восстание в Гяндже (1231), движущей силой которого были ремесленники и городская беднота. Подавление этого восстания ослабило силы Джелал-ад-Дина. В то же время против него создалась коалиция, в состав которой вошли Грузия, сельджукский султанат Рум и Ахлатский эмират.
В 1228 г. войско Джелал-ад-Дина яри содействии городского ополчения одержало победу над монголами под Исфаханом, но при этом понесло большие потери и не смогло преследовать врага. Между тем, в 1229 г. в Иран вступило новое монгольское войско под командованием нойона Чормагуна и начало борьбу с Джелал-ад-Дином. В 1231 г. вконец обессиленный Джелал-ад-Дин отступил с остатками своих войск в Южный Курдистан. Вскоре он погиб одиноким беглецом в горах близ г. Амида (ныне Диярбекир).
§ 6. Монгольская империя после смерти Чингис-хана
Так как, согласно Великой Ясе Чингис-хана, все покоренные земли и народы считались собственностью ханского рода, Чингис-хан завоеванные при нем территории разделил на уделы между своими сыновьями. Старшему сыну — Джучи достались Дешт и-Кыпчак (Половецкая степь) и Хорезм. В его удел должны были быть включены также все земли на западе, которые еще предстояло завоевать. Второй сын — Чагатай получил Машраинахр, Семиречье и южную часть Восточного Туркестана. Уделом третьего сына — Угэдэя стала северная часть Восточного Туркестана. К младшему сыну Тулую по монгольскому обычаю переходил коренной юрт отца — Центральная Монголия, а также Северный Китай. Главой всей империи — великим ханом (кааном) Чингис-хан наметил Угэдэя, отличавшегося выдержкой, мягкостью и тактом. Угэдэй проводил политику возрождения земледелия и городов и сближения с оседлой знатью покоренных народов.
Чингис-хан умер в 1227 г., в возрасте семидесяти двух лет. В 1229 г. нa курултае на берегах Керулена Угэдэй был провозглашен великим ханом.
В правление Угэдэй-каана (1229–1241) продолжались завоевания. В 1231–1234 гг. было закончено завоевание Цзиньской империи (Северный Китай) и началась длительная борьба, продолжавшаяся до 1279 г., с южно-китайской империей Сунов. В 1241 г. была подчинена Корея. Самыми крупными военными мероприятиями при Угэдэе был поход на Русь и в Европу (1236–1242) под предводительством Батыя, сына Джучи, и Субутая.
В 1246 г. на курултае монгольской знати на престол великого хана был возведен сын Угэдэя — Гуюк-каан (1246–1248).
Несмотря на огромные разрушения, вызванные монгольским завоеванием в странах Азии и Европы, торговые связи между этими странами не прекратились. Завоеватели в военно-стратегических целях заботились о постройке удобных дорог с целой сетью почтовых станций (ямов). По этим дорогам ходили и караваны, в частности из Ирана в Китай. В своих выгодах монгольские великие ханы покровительствовали крупной оптовой караванной торговле, находившейся в руках мощных мусульманских (среднеазиатских и иранских) торговых компаний, члены которых именовались уртаками (старотюркс: «товарищ в доле», «компаньон»). Великие ханы, особенно Угэдэй-каан, охотно вкладывали средства в компании уртаков и покровительствовали им. Это была оптовая международная торговля дорогими тканями и предметами роскоши, обслуживавшая преимущественно знать.
Монгольские завоевания привели к расширению и дипломатических сношений стран Азии и Европы. Особенно старались установить связи с монгольскими ханами римские папы. Они стремились собрать сведения о монголах, внушавших ужас государствам Западной Европы, постараться использовать монголов в качестве союзников в борьбе крестоносцев в Сирии и Палестине против мусульманских государств, особенно Египта; наконец, римские папы не теряли надежды склонить монгольских ханов к принятию христианства по католическому обряду. Поэтому в 1246 г. в ставку каана в Каракоруме в Монголии папой был послан монах Иоанн де Плано Карпини. В 1253 г. туда же был послан монах Вильгельм Рубрук. Путевые записки этих авторов служат ценным источником по истории монголов.