Страница 112 из 138
Привилегированными ремесленниками были мастера дворцовых мастерских. Как оказано выше, в дворцовых мастерских XVII в. работали уже не ремесленники-рабы, как раньше (даже еще в первой половине XVI в.), а свободные ремесленники по найму. «Тазкират ал-мулук» сообщает, что так как назначение работников (амалэ) дворцовых мастерских (буютат) — дело, недостойное представления государю, то назначение этих работников производилось по приказу великого везира, после предварительного представления начальника этих мастерских (назир и буютат), и — главного казначея империи (мустоуфи ал-мамалик). Мастера дворцовых мастерских получали жалованье и, в конце года, установленные подарки. Оценка изделий дворцовых мастерских производилась назиром совместно с цеховыми старшинами.
Общегородского самоуправления в городах Ирана в XVII в., как правило, не было, как не было его и прежде. Во главе города стоял калантар — городской старшина, назначавшийся шахским правительством из местной знати — крупных феодалов данного округа, связанных с оптовой торговлей, реже из верхушки купечества. Права и обязанности калантара подробно, описаны Кемпфером: калантар должен был защищать права и интересы горожан в суде, следить, чтобы губернатор (даруга) не притеснял горожан, чтобы налоги взимались с них правильно, производить разверстку повинностей в пользу государства и податных сумм между кварталами и цехами. Таким образом, формально калантар считался представителем и защитником горожан. На самом деле он был представителем интересов городской верхушки — местных землевладельцев, духовенства и крупных купцов. Жители Новой Джульфы — армянского купеческого пригорода Исфахана — пользовались правом самим избирать калантара из своей среды, именно из среды крупных купцов.
Существовало самоуправление внутри корпораций купеческих и духовных (общины сейидов, медресэ), ремесленных цехов (аснаф) и городских кварталов (махаллэ); все они пользовались правом избирать своих старшин, утверждавшихся калантаром.
Среди ремесел ведущее место занимало текстильное производство. После периода упадка оно заметно выросло в правление шаха Аббаса I. Появилось много больших мастерских, производивших шелковые ткани, парчу и бархат в Исфахане, Кашане, Йезде, Кермане, Ширазе, Мешхеде, Тебризе и Других городах. По словам Олеария, большинство персидских ремесленников составляли ткачи и красильщики. Шелкоткацкая ремесленная промышленность обслуживала потребности знати и крупного купечества и работала на внешний рынок. Изготовляли шелковые ткани одноцветные (кимха) и многоцветные (кассаб), простые и с золотым И серебряным шитьем, парчу (зарбафт), бархат (махмаль) множества сортов. По словам Шардена, одной только парчи было до ста сортов; среди них выделялась двойная парча, не имевшая изнанки. Один из сортов этой парчи, по словам Шардена, стоил 50 туманов (2500 аббаси) за 1 гез (русский аршин); это была самая дорогая ткань в мире. Пять или шесть человек, писал Шарден, одновременно заняты в ремесле, изготовляющем эту дорогую ткань; для ее изготовления нужно от 24 до 30 ткацких челноков, тогда как для обычной ткани нужно не больше двух. Несмотря на невероятную цену этой драгоценной парчи, работники, которые трудятся над ней, зарабатывали не больше 15–16 су в день (т. е. меньше 1 аббаси). Шарден хвалил также персидские золотистые бархаты, особенно ворсистые, которые постоянно сохраняли свой цвет и блеск и никогда не изнашивались. Лучший бархат производили в Кашане, Йезде и Исфахане.
В Иране изготовлялись ткани из верблюжьей шерсти (лучшие в Йезде, Кермане и Казвине), ткани из овечьей шерсти (больше всего в Мазендеране, а самые тонкие и лучшие в Доураке на берегу Персидского залива). Изготовлялись войлоки, очень тонкие и легкие. Хлопчатобумажных тканей, большею частью грубых (кербас), для потребностей широких народных масс, изготовлялось множество. Славились также персидские цыновки; самые тонкие и лучшие в мире, по словам Шардена, производились в Систане, из камыша.
Ковроткачество в Иране в XVII в. достигло высокого художественного мастерства. Иранские ковры во множестве вывозились в Западную Европу, через Багдад и Турцию, почему их в Европе ошибочно называли турецкими. В XVII в. в коврах Ирана преобладали растительные орнаменты; очень нередки были изображения цветущего сада, с водными бассейнами и протоками. Столь частые на коврах прежних веков сцены из быта феодалов, сцены конной охоты и звериных гонов теперь постепенно исчезают. В коврах XVII в. больше свободы композиции, заметны черты народного творчества. Первое место среди ковров Ирана занимали великолепные керманские ковры, из овечьей или козьей шерсти, с тонким растительным орнаментом, с преобладанием зеленого и оранжевого тонов. Славились еще кашинские ковры, шерстяные и шелковые, также с растительным орнаментом, с преобладанием красных, бирюзовых, белых, кремовых тонов. Ширазские ковры, с геометризованным растительным орнаментом, отличались преобладанием светлых оттенков зеленого, красного и синего цветов. Пользовались известностью также ковры хамаданские, фераханокие, хорасанские. Все эти ковры отличались техническими и стилистическими особенностями. Довольно резко отличались по стилю от собственно иранских ковров ковры Южного Азербайджана (тебризские и ардебильские) и иранского Курдистана (из г. Сеннэ). Путешественники XVII в. хвалят преимущественно керманские ковры.
Заслуженной славой пользовался персидский фарфор, полуфаянс и фаянс. После долгого периода снижения производства, в XVII в. персидская керамика снова пережила расцвет. Возродилась, одно время почти исчезнувшая, роспись люстром, ангобом (Керман), раскраска кобальтом, покрытие бирюзовой и зеленой глазурью и т. д. Город Керман прославился на весь мир своими изделиями, сплошь покрытыми бирюзовой глазурью. Персидская художественная керамика XVII в. обнаруживала явное стремление к подражанию китайским образцам. Меньше всего китайское влияние заметно на сосудах, производившихся в Кермане. В Гомбруне, на берегу Персидского залива, изготовлялись красивые фаянсы, с росписью темносиней краской, в стенах которых до обжига делались дырочки, заполнявшиеся затем глазурью и остававшиеся прозрачными. Славились также покрытые глазурью разных цветов изразцы для облицовки куполов) и фасадов зданий. Лучшие изделия персидской художественной керамики XVII в. изготовлялись в Кермане, Ширазе, Мешхеде, Йезде, Кашане, Наине, Исфахане. Изделия этих городов существенно разнились между собою в стиле, тонах и рисунках. Шарден признавал первенство за фаянсами Шираза.
Из других изделий ремесла славились персидские изделия из кожи, особенно шагреневой (Казвин) и из сафьяна всех сортов и цветов (Тебриз и др.). Путешественники считали персидские луки и сабли лучшими в мире. По словам Олеария, лучшая сталь производилась на берегах озера Нейриз, а лучшие клинки в г. Куме, близ Казвина, и стоили от 4 до 20 рейхсталеров (16–80 аббаси). В русских описаниях вооружения XVII в. упоминается «сабля кызылбашская булатна, от черена по обе стороны до елмана золотом наведена, верхней дол с перерывом, места золотом наведены». Высоким мастерством техники отличались также золотые, серебряные и бронзовые изделия, особенно филигранные изделия из серебра, а также изделия из слоновой кости.
Очень развито было производство красок: из ляпис-лазури (синяя), бразильского и японского дерева, из марены (красная), шафрана (желтая), индиго (синяя), граната, лимонного сока и т. д. Ляпис-лазурь привозилась из «страны узбеков», индиго и японское дерево — из Индии, бразильское дерево — из стран Европы.
По словам Шардена, производство стекла широко распространилось по Ирану на рубеже XVI и XVII вв. Но стекло чаще всего было невысокого качества, сероватое и пузырчатое; лучшее стекло производилось в Ширазе. Писчебумажное производство также было распространено по всему Ирану, но бумага была хуже не только европейской, но и среднеазиатской; последняя во множестве ввозилась в Иран. Было развито производство мыла; его изготовляли из бараньего сала и золы пахучих трав. Мыло это было дешево и служило для массового потребления. Знать же пользовалась лучшим мылом, привезенным из Алеппо (Халеб, в Сирии).