Монголия в XIII–XIV веках

В «Мин ши» встречаются некоторые сведения, показывающие численность монгольских семей, перекочевавших в Китай и осевших там. Например, там сказано: «Десять тем и семь тысяч семей, переселившихся с Северной стороны хребта[173], осели в районе Пекина и сеяли хлеб».

И далее: «Три тьмы и пять тысяч семей, переселившихся с Северной стороны хребта, осели во внутренних районах».

«Три тьмы и пять тысяч семей, перекочевавших из Гоби, сеяли хлеб в районе Пекина»[174].

В ту эпоху термин тумэн («тьма») не служил точным выражением «10 тысяч». Это была единица так называемой военноадминистративной десятичной системы, установленной в период создания единого монгольского государства. Иногда она называлась «государственной тьмой»[175]. Поэтому в то время «тьма» не ограничивалась 10 тыс. семей, а могла насчитывать их больше.

В целом на основании сопоставления различных фактов можно предположить, что в тот период насчитывалось свыше 2 млн. монголов. Во всяком случае, очевидно, их было не менее этого числа.

Так, русский ученый И. Захаров[176] и советский исследователь С. Л. Тихвинский[177] в своих работах привели сведения, говорящие о том, что в эпоху Юаньской империи численность монголов, возможно, составляла 2 млн. 500 тыс.

Г. Ф. Шурманн пишет о том, что крепостные феодалов в Юаньской империи составляли ровно половину населения, т. е. свыше 900 тыс. дворов[178], правда, это относится к численности не только монгольского населения.

Советский ученый, специалист по истории монголов рассматриваемого периода Н. Ц. Мункуев писал: «В конце XIII — начале XIV в. в собственно Монголии жило 834 000, а во всей империи 1 390 000 монголов»[179]. Этот вывод основан на тщательном исследовании источников.

Нередко встречается оценка численности монголов в эпоху Чингис-хана в 1 млн.[180].

Вообще в XIII–XIV вв. в связи с необходимостью хранить в тайне численность армии не оглашалась также численность монгольского населения. Поэтому трудно точно установить и общую численность монголов в тот период. Но, как бы там ни было, численность монголов во всей империи в эпоху Юань, по-видимому, составляла около 2 млн., если при подсчете опираться на основные сведения о «сорока и четырех тьмах», или «сорока тьмах монголов» и «четырех тьмах ойратов», а также изучать в сравнительном плане число монголов, переселявшихся в разное время из Монголии в чужие страны, численный состав монгольской армии того времени, число семей крепостных монгольских феодалов, обслуживающего персонала ямских станций и другие подобные данные.

Основным видом жилища у народа «метрополии» по-прежнему оставалась монгольская юрта. Эволюция монгольской юрты была подробно изучена монгольскими и иностранными учеными и о ней написаны книги и статьи. В последнее время опубликована работа Д. Майдара «Монголии архитектур ба хот бай-гуулалт» («Монгольская архитектура и градостроительство»), в которой коротко и ясно рассказано о происхождении и развитии монгольской юрты и опубликовано много интересных и редких иллюстраций[181].

О монгольской юрте можно найти немало сведений в источниках XIII–XIV вв. Наиболее подробно описали ее Плано Карпини и В. Рубрук в период существования единого монгольского государства и Марко Поло при Юанях. Согласно путевым запискам Марко Поло, монгольская юрта в тот период не претерпела особых изменений по сравнению с предшествующим временем. В китайских источниках сообщения о монгольской юрте также встречаются изредка и то лишь в общем виде.

Плано Карпини писал о монгольской юрте: «Ставки у них круглые, изготовленные наподобие палатки и сделанные из прутьев и тонких палок. Наверху же в середине ставки имеется круглое окно, откуда попадает свет, а также для выхода дыма, потому что в середине у них всегда разведен огонь. Стены же и крыши покрыты войлоком, двери сделаны также из войлока. Некоторые ставки велики, а некоторые небольшие, сообразно достоинству и скудости людей»[182].

Судя по приведенному описанию, монгольская юрта XIII–XIV вв. по своему устройству в основном не отличалась от юрты, использовавшейся до последнего времени. Произошли изменения только в ее форме.

Во внешнем виде юрты наблюдались изменения, хотя и небольшие, и в период Юань. У хаганов и ноянов появилось много роскошно украшенных ставок и теремов больших размеров. Монгольская юрта проделала путь до Ханбалгасуна вслед за монгольскими завоевателями.

Во время торжеств монгольские хаганы воздвигали такие крупные ставки, как «Великая золотая орда» и «Золотой терем»[183]. Роскошных ставок и оград было много в летней резиденции монгольских хаганов в Шанду и ее окрестностях. «Золотой терем» вмещал несколько сот, а иногда и несколько тысяч человек и представлял собой большую разукрашенную войлочную юрту-орду. Плано Карпини писал, что в такой юрте-орде вмещалось около 2 тыс. человек.

Монгольская юрта на повозках, широко использовавшаяся в период существования монгольского единого государства, оставалась прежней по внешнему виду. В. Рубрук, лично видевший юрты на повозках, писал: «Утром мы встретили повозки Скатая, нагруженные домами, и мне казалось, что навстречу мне двигается большой город»[184]. Но такие юрты встречались все реже в период Юань.

Как сообщают источники, в ту эпоху монголы ставили свои юрты непременно дверью на юго-восток, на северо-восточной стороне стелили постель хозяина[185]. По существовавшему обычаю гости (мужчины) садились по западной, а женщины по восточной стороне юрты.

В то время юрта состояла из стены, унь (жердь, поддерживающая первый круг), дымника, турги (войлочные стенки), верхнего войлочного покрытия, покрывала-дымника, волосяных веревок, опоясывающих юрту, и других обычных конструкций. Монголы в большинстве случаев катали войлок из овечьей шерсти и покрывали им свои юрты, но в некоторых районах — шкурами домашних животных и диких зверей. Зажигали огонь под тулгой (таган). Тулга, по-видимому, был не с четырьмя, а с тремя ножками. Во всяком случае, в народных преданиях часто упоминается о «трех каменных опорах тулги».

Монголы катали из шерсти войлок отличного качества, покрывали им свои юрты, делали матрацы, шили обувь и головные уборы. Путешественники наблюдали, как в XIV в. монголы изготовляли из шерсти водонепроницаемый черный войлок. Из шкур домашних животных они делали сбрую, бурдюки и тонкие ремни для связывания каркаса юрты, нитками из сухожилий шили обувь и одежду. Из дерева они изготовляли различного рода повозки, каркас юрты, бадьи, кувшины, сундуки, ящики, деревянные детали седла и многие другие изделия, необходимые в повседневной жизни. Монголы ковали прекрасное оружие из железа.

Лесные народы были искусными охотниками. Для охоты они умело мастерили лыжи из дерева или костей животных. Рашид-ад-Дин в своем «Сборнике летописей» пишет о том, как лесные урянхайцы и некоторые монголы изготовляли лыжи и передвигались на них[186].

Основную пищу монголов составляли мясо и молочные продукты. Мясо они употребляли в пищу, обрабатывая его разными способами. На зиму они заготовляли мясо впрок поздней осенью, когда скот в теле; для хранения летом мясо вялили — делали борца. Способ приготовления борца в то время был довольно сложным. О монгольском борца сообщается в источниках, о нем рассказывается в путевых записках Пэн Дая, В. Рубрука и Плано Карпини. В ту эпоху монголы строго соблюдали обычаи и правила, связанные с убоем скота, приготовлением мяса, преподнесением определенных кусков духам и людям в зависимости от положения. Например, монгольский полководец Баян, сановник Байджу и князь — ханский родственник Гаммала, очень ценившие мясо, чрезвычайно строго придерживались этих обычаев и правил. В разных местах страны крупный рогатый скот забивали по-разному. Так, существовал обычай производить убой мелкого скота путем протыкания диафрагмы.

173

«Лин-бэй» (букв. «К северу от хребта») — территория к северу от перевала Чжанцзякоу.

174

Мин ши. Гл. 14, с. 7а.

175

Ш. Нацагдорж. Халхын хураангуй туух, с. 6.

176

И. Захаров. Историческое обозрение народонаселения Китая. — Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. Т. 1, 1852, с. 311–312.

177

Татаро-монголы в Азии и Европе, с. 71.

178

Н. F. Schurma